100 великих загадок русской истории - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 17

• Предыдущая
• 17/155
• Следующая

Некоторые независимые эксперты-политологи, занимающиеся изучением национального вопроса в России, полагают, что Ленин, серьезно опасаясь катаклизма в Петрограде и создания пресловутого «Коотимаа» – «общего финского дома», очень быстро согласился дать независимость Финляндии. О пророчествах ему сообщил Дзержинский. Тогда же было принято решение о создании «преторианской гвардии» большевиков – красных латышских стрелков – в противовес возможному объединению финно-угорских народностей под флагом контрреволюции.

Судьба большинства из этих «преторианцев» оказалась незавидной: их уничтожили свои же товарищи, и, возможно, роковую роль здесь сыграли все те же древние предсказания.

Самое любопытное, что не исключено влияние предсказаний чухонских волхвов и на принятие решения о построении мавзолея В.И. Ульянова-Ленина в Москве на Красной площади и бальзамировании тела «вождя мирового пролетариата». Ведь Владимир Ильич вполне мог стать третьим «вождем-царем», рожденным на востоке и захороненным в Санкт-Петербурге, пусть даже и переименованном в Ленинград.

Известно, что вопросами национальной политики в СССР занимался лично товарищ Сталин, любовь которого к спецслужбам прекрасно знали все соратники. Постоянно учитывавший личные интересы в борьбе за безраздельную власть, «отец народов» согласился предоставить автономии народам Коми, Чувашии, Мордовии, Марий Эл и Удмуртии. В то же время, внимательно изучив предоставленные чекистами материалы, вождь дал распоряжение немедленно разыскать и ликвидировать всех, еще возможно оставшихся, тайных и явных чухонских старцев. Приказание генсека выполнили быстро и четко, «для верности» ликвидировав пару-тройку сотен подозреваемых. Так было окончательно покончено с волхвами.

Накануне ввода советских войск в Прибалтику и назревавшего конфликта с Финляндией в массовом порядке из Ленинградской области выселялись лица финно-угорских национальностей – «Коотимаа» НКВД была ни к чему! Так в средней России появились целые поселения карелов, которые уже никогда больше не вернулись на места своего прежнего проживания.

Петербургу чухонские старцы пророчили гибель через 300 лет

Что будет дальше, сказать трудно, а гадать – занятие неблагодарное. Сбудутся ли когда-нибудь предсказания обезглавленных Петром I чухонских старцев? Как знать… Во всяком случае, пышное празднование трехсотлетия Санкт-Петербурга уже благополучно осталось позади.

Соловецкий святой [10]

За прошедшие века Русь явила миру немало «вещих людей», как называли в народе пророков, чьи прозорливые предсказания остались на страницах истории. Одним из них был преподобный Зосима, живший в богатом на бурные события XV веке.

Точная дата его рождения неизвестна, но из «Жития преподобного Зосимы» можно узнать, что будущий чудотворец и провидец земли русской появился на свет в семье богатых землевладельцев Гаврилы и Марии, проживавших в большом селе Толвуй, раскинувшемся на берегу Онежского озера.

Рано потеряв родителей, Зосима долго не мог утешиться. В конце концов, чтобы отрешиться от печали, он решил отправиться путешествовать по белу свету. Юноша страстно желал поглядеть, какова она, русская земля? Уже тогда его вела за собой звезда дальних странствий и жажда подвигов во имя людей и православной веры.

Однажды на дальних путях-дорогах ему случайно встретился инок Герман. Он увлеченно рассказывал Зосиме об удивительно красивых и диких землях, лежащих севернее Онеги. Практически безлюдные, покрытые густыми, непроходимыми девственными лесами, они как нельзя лучше подходили для основания там новой монастырской обители или монашеского скита.

Причем, желая истинного уединения и подвига, Зосима предложил основать новую обитель не на материке, а на далеких островах, затерявшихся в студеном Онежском озере, которое местные жители уважительно называли «морем». Так, в 1436 году преподобный Зосима вместе с иноком Германом заложили Соловецкий монастырь, который на долгие столетия стал русским форпостом на Севере.

Монастырь был «дивно чуден»: монахи посадили там фруктовые сады и устроили огороды, проложили хорошо продуманную систему каналов, выстроили из крепких, как кремень, валунов неприступную крепость-твердыню и даже умудрялись выращивать за короткое северное лето сочные, сладкие вишни.

Братии в далеком монастыре день ото дня все прибывало, и по ее просьбе Зосима принял игуменство, на которое его рукоположили в Новгороде, поскольку именно ему принадлежали тогда далекие северные земли. Под рачительной рукой Зосимы Соловки стали быстро расти и богатеть, а когда в обитель по инициативе игумена торжественно перенесли мощи святого Савватия, монастырь и вовсе набрал небывалую силу и обрел славу, разнесшуюся по всему русскому Северу.

Это вызвало зависть богатейшей землевладелицы, новгородской посадницы Марфы Борецкой, решившей во что бы то ни стало прибрать новую обитель к рукам и тем самым увеличить свое и без того фантастически огромное состояние.

Борецкие принадлежали к одному из древнейших боярских новгородских родов. Покойный муж Марфы, оборотистый и хитрый посадник Исаак Андреевич, долгое время защищал город Порхов от воинственного литовского князя Витовта, а потом «купил у него мир» за 10 тысяч рублей. По тем временам это была невиданная сумма денег! Сама Марфа, яростно и люто ненавидевшая Москву, вместе с двумя взрослыми сыновьями стояла во главе партии, призывавшей новгородцев перейти в подданство к полякам и присягнуть на верность польско-литовскому королю – лишь бы сохранить свои вольности и привилегии и не попасть под власть московского государя. Одержав верх над промосковской партией благодаря золоту, уму и красноречию, Марфа сумела привлечь на свою сторону множество сторонников, да к тому же вступила в тайные переговоры с поляками.

Зосима же, наоборот, постоянно говорил инокам и прихожанам: истинное спасение Руси – только в ее объединении! Новгород может сохраниться, лишь войдя в состав единой, сильной России. Его проповеди вызывали ненависть посадницы. Где только возможно, она всячески притесняла монахов и, как тогда говорили, начала «оспаривать» монастырь.

И вот однажды, помолясь, преподобный Зосима в сопровождении нескольких учеников сам отправился в Новгород, чтобы нижайше просить у «Великого господина» и его вече милости и охранной грамоты на неприкосновенность северной островной обители. Случилось так, что преподобному пришлось пойти на поклон и к самой посаднице с жалобой на лихое самоуправство ее людей. Стоя подбоченясь на высоком резном крыльце и уже торжествуя в душе победу, Марфа громко приказала челяди гнать пинками со двора игумена Зосиму! Мигом набежавшие дюжие холопы поспешили исполнить ее приказ.

К немалому удивлению учеников, грубо и оскорбительно изгнанный Зосима остановился посреди улицы, повернулся лицом к дому посадницы и с закрытыми глазами тихо сказал: «Я вижу! Скоро наступят дни, когда на дворе этом исчезнет даже след всех обитателей его и навсегда затворятся двери дома сего! И уже никогда не отворятся, и будет двор этот вовеки пуст!»

Все присутствовавшие при этой сцене были немало удивлены. Никто из них не поверил пророчеству игумена: посадница Марфа владела огромным богатством и пользовалась большим влиянием в Новгороде. И хотя польский король реально еще ничем не помог ее сторонникам, дело с отложением «Великого господина» от России многие считали уже практически решенным.

К чести остальных новгородцев, далеко не все отвернулись от настоятеля Соловецкого монастыря. Многие уважали праведника и потому приняли игумена Зосиму ласково, оказав подобающий его сану почет. А бояре и именитые горожане выхлопотали у веча грамоту о полной неприкосновенности Соловецкого монастыря и торжественно вручили ее настоятелю, к тому же щедро одарив его и братию подарками. Растроганный Зосима от всего сердца поблагодарил их, обещав молиться за новгородцев и просить у Господа милости к ним в грядущие тяжелые времена. Упоминание о надвигающихся бедах было не случайным. Во всеуслышание Зосима многого не договаривал, но своим ближайшим ученикам открыл, что предвидит скорое изменение судьбы великого града.

• Предыдущая
• 17/155
• Следующая