Сыщик-убийца - де Монтепен Ксавье - Страница 15
- Предыдущая
- 15/165
- Следующая
Абель закашлялся еще сильнее. На его висках выступил холодный пот, а на губах показались капли крови.
— Проклятый кашель, — прошептал умирающий. — Когда он кончится?
Мадам Леруа закрыла лицо руками.
«Боже мой! — думала она. — Мы можем надеяться только на тебя! Сжалься над нами!»
Бедная женщина начинала понимать, что ее сын может умереть с минуты на минуту.
Она знала, что он очень болен, но до этого дня все еще боялась этой очевидности, желая верить в возможность выздоровления. Но теперь все иллюзии рассеялись, и ужасная истина явилась несчастной.
Берта уже давно знала истину, но находила в себе силы скрывать горе.
У двери послышался звонок.
— Это доктор, — сказала Берта, вздрогнув, довольная, что его приход прекратит тяжелую сцену.
Посетитель был действительно Этьен Лорио.
— Как я рада вас видеть, Доктор! — прошептала она. — Мы с матушкой ждали вас.
— Разве со вчерашнего дня произошло что-нибудь новое в состоянии нашего дорогого больного? — спросил он взволнованным голосом.
— Нет, он почти в том же состоянии. Но слабость увеличивается, и приступы кашля становятся чаще и продолжительнее. Кажется, брата оставила твердость. Я боюсь, что он чувствует себя очень плохо… Мужество изменяет и мне, доктор. Я не могу видеть, как плачет мать! Смерть Абеля убьет ее!…
Берта замолчала, задыхаясь от рыданий.
— Умоляю вас, успокойтесь! — прошептал доктор.
Он был взволнован.
— Катастрофа неизбежна, я не имею права скрывать от вас этого. Но мы сделаем все возможное, чтобы последствия удара были не смертельны для вашей матери. Нет ли какого-нибудь средства удалить ее на несколько дней?
— О! Пожалуйста, не предлагайте ей этого, так как она поймет, что для брата нет надежды. Кроме того, она ни за что не согласится расстаться с умирающим сыном.
— Бедная мать! — прошептал доктор.
— Да, бедная мать! — повторила Берта. — Вы правы, она ужасно страдает. Боюсь, когда Абель умрет, она сойдет с ума от горя или умрет, и я останусь одна… одна в целом свете!
Этьен готов был упасть на колени и закричать: «Разве вы не знаете, что я люблю вас? Неужели вы не знаете, что я хотел бы заменить для вас весь свет?»
Но, видя ужасное горе Берты, он не решился выдать ей тайну своего сердца.
— Вы не останетесь одна… Вы не останетесь одна до тех пор, пока я жив. Вы видите во мне преданного друга… Неужели вы в этом сомневаетесь?
— Нет, вы слишком доказали нам вашу дружбу, чтобы мы могли в ней сомневаться.
— В таком случае, рассчитывайте на меня. Помните, что я весь к вашим услугам. Если бы вы знали, как я хотел бы видеть вас счастливой! Если бы вы знали…
Доктор в первый раз говорил так с Бертой. Несмотря на его скромность, волнение, охватившее его, вырвало у него часть тайны.
Молодая девушка слушала, краснея и дрожа в одно и то же время. Слова Этьена и в особенности выражение, с которым он говорил, заставляли трепетать ее сердце.
Берта поняла то, чего доктор не осмелился высказать. Это заставило ее вздрогнуть от радости, хотя его чувства смущали ее. Чтобы положить конец затруднительному положению, она сказала:
— Доктор, пойдемте к брату.
И вошла в комнату больного.
По своей неопытности, Этьен не понял, как приятно Берте его признание, а, напротив, испугался, что оскорбил ее.
При виде доктора мадам Леруа встала, Абель повернул к нему голову, стараясь улыбнуться, и протянул руку.
Этьену было достаточно одного взгляда, чтобы убедиться в сильной перемене за последние сутки. Но лицо его осталось спокойно, не выдав того, что происходило в душе.
— Я счастлив вас видеть, доктор, — сказал Абель едва слышным голосом.
— Как вы себя чувствуете сегодня, друг мой? — спросил доктор, делая вид, что щупает пульс.
Абель пожал плечами, как будто желая сказать: «К чему меня спрашивать, вы знаете все лучше, чем я».
— Он очень много кашляет, — сказала мадам Леруа, указывая на окровавленный платок, которым вытирали губы умирающего.
Этьен, не желая лгать, молчал. Он только обменялся с Бертой печальными взглядами.
Абель, глаза которого были устремлены на доктора, поймал этот взгляд: он понял все.
Он вторично протянул руку Этьену и, привлекая его к себе, прошептал едва слышно:
— Я мужчина… У меня есть мужество… Не скрывайте от меня ничего… Все кончено, не так ли?… Я сам чувствую это. Мне кажется, что моя жизнь держится на волоске и что этот волосок оборвется завтра… Не так ли?
Доктор, несмотря на молодость, присутствовал уже при многих агониях и достаточно закалился, что, впрочем, случается со всеми докторами, тем не менее он вздрогнул, на глаза его навернулись слезы. Не отвечая ничего умирающему — да и что мог бы он ответить, — он приложил палец к губам, чтобы заставить его замолчать.
— Что он вам говорит, доктор? — с ужасом спросила мадам Леруа.
— Ничего такого, что могло бы вас обеспокоить. Он хотел бы уснуть, и я приготовлю лекарство, которое даст ему сон. Мадемуазель Берта, дайте мне перо и бумагу.
Абель бросил на доктора признательный взгляд.
Девушка поспешно подала все требуемое.
Этьен выписал рецепт.
«Это последний, — думал он. — Бедная мать! Бедная сестра!»
Написав рецепт, он прибавил:
— Вы будете давать это лекарство по ложке каждые четверть часа до тех пор, пока больной не уснет.
— Ваше предписание будет в точности исполнено, — прошептала Берта.
Этьен повернулся к мадам Леруа.
— А вы, как вы себя чувствуете?
— Я очень слаба, — ответила она глухим голосом. — Беспокойство и горе убивают меня.
— Будьте мужественны! Хотя ваше положение несерьезно, но тем не менее оно требует тщательного лечения… а главное, спокойствия.
— Спокойствия! — с горечью повторила мадам Леруа. — Разве оно возможно для меня?
И она жестом указала на постель больного.
— К чему жить, если я должна его потерять!
— Подумайте о вашей дочери!
— Я знаю, что вы правы… Но я могу думать только о нем!
Мадам Леруа встала, взяла доктора за руку и увела в соседнюю комнату.
— Я хочу знать истину, — сказала она, когда дверь за ними закрылась. — Надеетесь вы еще или нет?
— Я скажу вам истину, — ответил доктор, не будучи в состоянии больше лгать. — Наука бессильна. В настоящую минуту жизнь Абеля в руках Бога. Он один может совершить чудо.
— А вы не можете сделать ничего?
Этьен не ответил.
Мадам Леруа страшно побледнела, ее губы полуоткрылись, как будто она хотела вскрикнуть.
— Берегитесь! — поспешно воскликнул доктор. — Берегитесь! Он услышит вас!
Этих слов было достаточно, чтобы предотвратить припадок страшного отчаяния, которого ожидал Этьен.
Анжела Леруа опустила голову, и слезы полились из ее глаз.
Доктор несколько минут с состраданием глядел на нее, затем вернулся в комнату Абеля и подошел к постели.
— До вечера, — сказал он больному.
— До вечера…
— И будьте мужественны!
Умирающий молча поднял глаза к небу.
Доктор поспешно вышел, сделав Берте знак следовать за ним, и они вышли в комнату, где мадам Леруа по-прежнему продолжала плакать.
— Доктор, — спросила девушка, машинально опираясь на плечо Этьена, чтобы не упасть, — проживет ли мой брат до завтра?
— Идите за лекарством; я буду сегодня вечером.
Берта поняла, почему доктор не ответил ей. Она закрыла лицо руками и зарыдала.
Доктор тихонько дотронулся до ее руки.
— Подумайте о вашей матери, — прошептал он, указывая на Анжелу, которая, погруженная в свою печаль, даже не замечала их присутствия.
— Это правда, — прошептала Берта. — Я должна помнить, что теперь одна должна ухаживать за нею.
— Одна? Нет! — прошептал Этьен. — Я заменю ей сына.
— Благодарю вас, доктор, за вашу дружбу и преданность, и принимаю их во имя моей матери. Я пойду за лекарством, — прибавила она, поспешно выбегая на лестницу.
Этьен сказал несколько слов мадам Леруа, которая, казалось, не слышала его, и в свою очередь спустился по лестнице.
- Предыдущая
- 15/165
- Следующая
