Вскрытие показало... - Корнуэлл Патрисия - Страница 26

• Предыдущая
• 26/73
• Следующая

– Я отсылаю копии в центральное управление и в полицию, – сказала я спокойно. И Больц, и Таннер имели отношение к центральному управлению и работали в полиции.

– А родственники жертв не могли проболтаться?

– Пока что я не получала запросов о результатах вскрытия ни от одной из семей убитых женщин, а если бы и получила, то направила бы их к вам.

– А страховые компании имеют право знать подробности?

– Да, они могут сделать запрос. Но после второго убийства я запретила своим служащим отсылать отчеты куда бы то ни было, кроме вашего офиса и полиции. Отчеты пока предварительные. Я изо всех сил тяну время, чтобы отчеты подольше никто не видел.

– Мы всех перечислили? – произнес Таннер. – Да, а как же отдел статистики? Они ведь, помнится, хранили данные об убийствах в своем головном компьютере. Вы отсылали им предварительные отчеты и отчеты о вскрытиях, разве нет?

Я настолько опешила, что не сразу нашлась что ответить. Таннер неплохо подготовился к нашей встрече. С чего это он так интересуется моими делами?

– Как только наш офис компьютеризировали, мы перестали отсылать в департамент статистики отчеты, написанные на бумаге, – объяснила я. – Конечно, отдел статистики в конце концов получает от нас данные. Когда они начинают работать над годовым отчетом...

Таннер перебил меня. Его предположение имело эффект приставленного к виску ствола.

– В таком случае остается ваш компьютер. – Таннер принялся размешивать остывший кофе. – Полагаю, у вашей базы данных достаточно степеней защиты.

– Я хотел задать этот вопрос, – пробормотал Эмберги.

Повисло напряженное молчание.

Лучше бы Маргарет не говорила мне о вторжении в базу данных.

Я пыталась придумать подходящий ответ, и вдруг меня охватил ужас. А что, если преступник был бы уже пойман, что, если бы талантливый хирург Лори Петерсен осталась жива, если бы не произошло утечки информации? Что, если неопознанный "медицинский источник" – вовсе не человек, а мой офисный компьютер?

Мне ничего не оставалось делать, кроме как признать:

– Несмотря на все меры предосторожности, случилось так, что некто проник в нашу базу данных. Сегодня мы обнаружили, что была совершена попытка получить информацию по делу Лори Петерсен. Попытка не увенчалась успехом, так как я еще не внесла эти данные в компьютер.

Давно я не чувствовала себя так скверно.

Несколько минут все молчали.

Я закурила. Эмберги глянул на мою сигарету с негодованием и произнес:

– А данные по первым трем убийствам были в компьютере?

– Да.

– Вы уверены, что тот, кто влез в базу данных, не ваш сотрудник или не представитель одного из районов?

– Уверена.

Снова повисло молчание. И снова нарушил его Эмберги.

– Кто бы ни был этот человек, возможно ли, что прежде ему удавалось добыть сведения?

– Я не могу поручиться, что это была его первая попытка проникнуть в базу данных. Обычно Маргарет оставляет компьютер в режиме ожидания, чтобы мы с ней могли связаться с офисом из дома. Ума не приложим, откуда этому типу стал известен пароль.

– Как вы узнали, что в базу данных было совершено вторжение? – Таннер был в замешательстве. – Вы ведь выяснили это сегодня? Похоже, если бы попытки вторжения происходили прежде, вы бы сразу их обнаружили.

– Мой системный администратор поняла, что кто-то пытался влезть в базу данных, потому что этот кто-то по небрежности не удалил команды – они были на экране. Иначе нам никогда бы не узнать о вторжении.

Глаза Эмберги сверкнули, он побагровел. Он вертел в руках нож для вскрытия почты, с рукояткой, инкрустированной эмалью, и водил большим пальцем по тупому лезвию. Это продолжалось целую вечность. Наконец спецуполномоченный вынес приговор:

– Полагаю, нам не мешает взглянуть на ваши компьютеры и попытаться узнать, какие именно данные искал этот тип. Возможно, они ничего общего не имеют с газетными статьями. Уверен, так оно и есть. Доктор Скарпетта, я также хочу еще раз ознакомиться с отчетами обо всех четырех убийствах. Мне постоянно задают множество вопросов. Я хочу знать все подробности.

Что я могла поделать? Оставалось сидеть и покорно слушать. Эмберги меня третировал. Он решил отдать меня вместе со всеми исследованиями, что проводятся в моем офисе – между прочим, сугубо частными, – на съедение бюрократической машине. Одна мысль о том, как он станет читать отчеты и рассматривать фотографии четырех замученных женщин, приводила меня в бешенство.

– Вы можете ознакомиться с делами жертв в моем офисе, который, как вам известно, находится через дорогу. Отчеты не подлежат ксерокопированию. Их нельзя выносить из моего офиса. Разумеется, исключительно из соображений безопасности, – холодно добавила я.

– Займемся этим прямо сейчас. – Эмберги посмотрел на Таннера и Больца. – Билл, Норм, вы идете?

Все трое поднялись. На выходе Эмберги сказал секретарше, что сегодня уже не появится. Секретарша проводила Больца томным взглядом.

Мы переждали поток машин и пересекли улицу. Все молчали. Я шла на несколько шагов впереди, ведя Эмберги, Больца и Таннера к служебному входу. Был уже вечер: главную дверь наверняка закрыли на цепь.

Я оставила мужчин в конференц-зале, а сама пошла взять документы из запертого ящика стола. За стеной Роза шуршала бумагами. Шестой час, а она все еще работает... Это меня несколько успокоило. Роза осталась, потому что почувствовала: Эмберги неспроста вызвал меня в свой офис – над моей головой сгущаются тучи.

Пока я ходила за бумагами, тройка в конференц-зале успела сдвинуть стулья. Я села напротив закурила, нарываясь на то, чтобы Эмберги попросил меня выйти. Однако он молчал, и я продолжала сидеть.

Пробило шесть.

Мужчины шуршали страницами и вполголоса переговаривались. Фотографии они разложили веером, точно игральные карты. Эмберги торопливо царапал что-то в блокноте. В какой-то момент папки соскользнули с колен Больца, и листы разлетелись по комнате.

– Я соберу, – сказал Таннер, неохотно отодвигая стул.

– Я сам. – Больц принялся собирать бумаги. На его лице почему-то было написано отвращение.

Больц и Таннер достаточно компетентны, чтобы сложить документы по порядку, думала я и не вмешивалась. Эмберги как ни в чем не бывало строчил в блокноте.

Время шло, я сидела.

Иногда мне задавали вопросы. Но по большей части мужчины разговаривали между собой, как будто меня вообще не было в комнате.

В половине седьмого мы переместились в кабинет Маргарет. Я села к компьютеру и деактивировала режим ожидания. Через секунду вспыхнул экран, порадовав нас оранжево-синей конструкцией – изобретением Маргарет. Эмберги заглянул в свои записки и попросил открыть файл с данными по делу Бренды Степп, первой жертвы.

Я запросила данные, и программа тотчас нашла файл.

На экране появилось шесть таблиц, прилагающихся к делу. Больц, Эмберги и Таннер принялись изучать данные, занесенные в оранжевые колонки таблиц. Прочитав страницу, они взглядами давали мне понять, чтобы я "листала" дальше.

На третьей странице открылась графа под названием "Одежда, телесные повреждения". В ней, помимо описания тела Бренды Степп со всеми кровоподтеками, огромными буквами значилось:

НА ШЕЕ – КОРИЧНЕВЫЙ ПОЯС ИЗ ТКАНИ

Эмберги навис надо мной и стал водить пальцем по экрану.

Я открыла файл с отчетом, чтобы он убедился: после вскрытия я диктовала совсем другое – в отчете, что был отпечатан на бумаге, значилось: "вокруг шеи – колготки телесного цвета".

– Да, но в отчете бригады "скорой помощи" фигурирует коричневый пояс, – не преминул напомнить мне Эмберги.

Я нашла этот отчет и снова прочитала его. Эмберги был прав. Санитар показал, что жертва была связана по рукам и ногам электрическими проводами, а на шее у нее "имелся кусок какой-то светло-коричневой ткани, что-то вроде пояса".

• Предыдущая
• 26/73
• Следующая