Все, что остается - Корнуэлл Патрисия - Страница 9
- Предыдущая
- 9/80
- Следующая
Марино уже не в первый раз старался упрекнуть меня в том, что я не была уроженкой Соединенных Штатов.
Сбавив скорость при подъезде к засыпанной гравием дороге, он сказал:
— Ничего себе хатка! Видно, фонды федерации побогаче городских будут.
Возведенный на каменном фундаменте, стоял дом, обшитый гонтом, с выступающими вперед эркерами. Территория перед восточной и западной частями дома утопала в розовых кустах, цветущих под сенью веток магнолий и дубов. Выбравшись из машины, я начала оглядываться по сторонам, внимательно разыскивая глазами те приметы, с помощью которых можно было получше узнать тайные стороны личной жизни Бентона Уэсли. Над дверью гаража висело баскетбольное кольцо, а рядом с укрытой полиэтиленовой пленкой вязанкой дров стояла — облепленная кусочками травы газонокосилка. За нею открывался прекрасный вид на задний двор, обширная территория которого была разбита на ровные цветочные газоны, раскинувшиеся посреди перемежающихся цветущими азалиями фруктовых деревьев. Я увидела, как сидевшие рядом с газовым грилем Уэсли и его жена наслаждались картиной летнего вечера, попивая вино и поджаривая мясо. Марино позвонил в дверь, и на пороге появилась жена Уэсли, назвавшая себя Кони.
— Бен на минутку поднялся наверх, — сказала она, улыбаясь и провожая нас в гостиную с широкими окнами, огромным камином и грубой деревенской мебелью. Я никогда раньше не слышала, чтобы Уэсли кто-то называл Беном, и я не знакома была с его женой. Ей было около сорока. Привлекательная брюнетка с карими глазами, ореховый оттенок которых делал их почти желтыми, она была очень похожа на своего мужа такими же, как у него, тонкими чертами лица. Кони выглядела мягкой, сдержанной, сильной и одновременно нежной. Имея в доме такую жену, Бентон, несомненно, вел с ней себя иначе, нежели на службе. Я была поражена тем, насколько хорошо Кони знакома с нюансами нашей профессии.
— Вам пива, Пит? — спросила она. Усевшись в кресло-качалку, он ответил:
— Сегодня я за рулем, поэтому лучше налейте мне кофе.
— А вы что будете пить, Кей?
— Если вам не трудно, приготовьте, пожалуйста, кофе, — ответила я.
— Я так рада наконец познакомиться с вами, — искренне призналась она. — Бен много рассказывал о вас, он считает вас прекрасным специалистом.
— Спасибо, — ответила я, сильно смутившись. Но следующая сказанная ею фраза буквально потрясла меня.
— Когда мы в последний раз виделись с Марком, я пообещала ему обязательно пригласить вас обоих к себе на обед, когда он еще раз приедет в Квантико.
— Это очень любезно с вашей стороны, — ответила я, выдавливая улыбку. Было очевидно, что Уэсли не все рассказал ей про наши отношения. Известие о том, что Марк недавно был в Вирджинии и даже не позвонил, очень меня расстроило.
Мы остались на кухне вдвоем с Марино, который тут же задал мне вопрос:
— Марк последнее время тебе не звонил?
— Денвер — прекрасный город, — уклончиво ответила я.
— Ну уж если ты хочешь послушать мое мнение — Денвер поганый городишко. Марка вытаскивают из глубокого подполья, иногда отправляя на непродолжительный отдых в Квантико. Поручая ему работу в западных штатах, они тем самым хотят обеспечить ему полную конспирацию. Марк — одна из причин, по которой ты не обращала на меня никакого внимания и не идешь работать в ФБР.
Я промолчала в ответ.
— Им плевать на твою личную жизнь. Как считает Гувер, твоя специальность несовместима с ролью замужней женщины-матери.
— Гувер был в моей жизни много лет назад, — ответила я, наблюдая за качавшимися на ветру деревьями. Разгулявшийся ветер предвещал непогоду, на этот раз грозившую разразиться серьезным ливнем.
— Может, ты и права. Но ты еще не устроила личную жизнь.
— А кто из нас ее устроил, Марино?
— Да, это правда, — пробормотал он, тяжело вздыхая.
Послышались шаги, и вошел Уэсли, в костюме с галстуком, серых брюках и накрахмаленной, чуть помятой рубашке. В его напряженном голосе чувствовалась усталость. Он спросил, предложили ли нам что-либо выпить.
— Кони готовит для нас кофе, — объяснила я.
Опускаясь в кресло, он посмотрел на часы и произнес:
— Мы будем обедать через час.
— От Мореля никаких новостей? — начал Марино.
— Боюсь, что дело застряло, и нет ничего обнадеживающего, — ответил Уэсли.
— А я ничего другого и не предполагал. Я просто хотел сказать, Мореля давно не было слышно.
Хотя лицо Марино не выражало никаких эмоций, нетрудно было догадаться, что он затаил глубокую обиду. Мне он пока не жаловался, но выглядел, как защитник в американском футболе, высиживающий свое время на скамейке штрафников. Он всегда высоко ценил дружеские взаимоотношения со следователями из других подведомственных областей, таких, как расположившийся в Вирджинии ВИКАП. Но вот появились случаи загадочных исчезновений влюбленных парочек, и следователи перестали общаться друг с другом так же, как со мной и Марино.
— Местные власти прекратили ведение дела, — сказал Уэсли. — Собаки потеряли след, остановившись у восточной границы зоны отдыха. Правда, есть еще одна новость: в салоне джипа была найдена квитанция. Следствие установило, что после того, как Дебора и Фред покинули Ричмонд, они остановились в пути в местечке «Семь-одиннадцать», чтобы купить упаковку с шестью банками пепси и еще пару других предметов.
— Каким-то образом все-таки удалось это выяснить, — сказал Марино раздраженным тоном.
— Напали на след дежурной продавщицы, которая видела молодых людей в тот вечер. Очевидно, случившееся произошло после девяти часов.
— Они были одни? — спросил Марино.
— Похоже, что да. Молодые люди вошли вдвоем, и, судя по их поведению, никто не ждал их в джипе, и вокруг не было ничего подозрительного.
— А где находится это местечко с названием «Семь-одиннадцать»? — спросила я.
— Приблизительно в пяти милях к западу от той зоны отдыха, где был найден джип, — ответил Уэсли.
— Вы сказали о том, что они купили еще два каких-то предмета. Не могли бы вы уточнить, какие именно?
— Я только что хотел об этом сказать, — ответил Уэсли. — Дебора Харви купила коробку тампаксов. Она спросила, можно ли ей принять душ, но ей ответили, что в этом месте этого делать не положено, указав дорогу к восточной границе зоны отдыха на шестьдесят четвертом километре.
— Именно там, где собака потеряла след, — нахмурившись, будто смущаясь, сказал Марино. — И там, где нашли джип.
— Совершенно верно, — ответил Уэсли.
— А что ты скажешь по поводу купленной ими упаковки пепси? — спросила я. — Вам удалось ее найти?
— Исследуя джип, полиция нашла внутри машины лежащие в холодильнике шесть банок пепси.
Уэсли остановился, так как из кухни вышла его жена, держа на подносе кофе для нас с Марино и стакан со льдом для Бентона. Любезно улыбаясь, она молча накрыла на стол и удалилась. Кони Уэсли научилась деликатно оставлять занятых серьезным делом гостей.
— Ты думаешь, они остановились, чтобы Дебора привела себя в порядок, и именно здесь встретились с негодяем, который вытащил их из машины? — высказал свое предположение Марино.
— Мы не знаем, что произошло с ними дальше, — остановил его Уэсли. — Существует много версий, требующих тщательной проверки.
— Например? — по-прежнему продолжая хмуриться, спросил Марино.
— Похищение.
— Насильное похищение детей, — явно скептически произнес Марино.
— Тебе не мешало бы вспомнить, какую должность занимает мать Деборы.
— Ну да, я помню. «Царица наркотиков», занявшая высокий пост только потому, что президент хотел успокоить сильно всколыхнувшееся движение женщин за равноправие.
— Пит, — спокойно сказал Уэсли. Я не уверен, что было бы разумным шагом отстранить ее от пусть и начальственной, но все же являющейся символом женского движения должности. И хотя название этой должности звучит гораздо внушительнее, чем оно есть на самом деле (ведь Пэт Харви никогда не была членом кабинета министров), но все-таки она отвечает непосредственно перед президентом. Ведь она действительно осуществляет координацию федеральных агентств в борьбе против преступлений, связанных с наркомафией.
- Предыдущая
- 9/80
- Следующая
