Все, что остается - Корнуэлл Патрисия - Страница 29
- Предыдущая
- 29/80
- Следующая
— Если хочешь знать мое мнение, я вовсе не уверен, что ты поступаешь правильно. Я бы ни за что не стал тратить на эту поездку деньги, даже если бы они у меня были. Меня огорчает, что ты здорово потратилась, доктор. Мне будет гораздо спокойнее, если я буду знать, что ты хотя бы попыталась возместить свои убытки.
— От этого мне легче не станет. Однажды мы уже сталкивались с такой проблемой. Я не буду возвращать чек, да и тебе не стоит этого делать. Для того чтобы компенсировать затраты, потребуется написать и составить миллион разных бумаг. И кроме того, — добавила я, потягивая кофе, — я могу себе позволить, у меня есть деньги.
— Если бы мне предоставилась возможность сэкономить шестьсот долларов, я бы написал такое количество бумаг, которым можно было бы выложить дорогу до самой Луны.
— Да ладно тебе. Ты гораздо лучше, чем хочешь казаться, поэтому не говори чепухи.
— Действительно, я несу околесицу. Да все это, вместе взятое, такая дрянь! — Положив несколько кусочков сахара в чашку, он сказал: — Мне кажется, Эбби Торнбулл хорошо запудрила твои мозги.
— Благодарю тебя, — коротко ответила я.
Зал стали заполнять другие пассажиры, и удивительно было, как Марино умел воздействовать на людей. Он занял специально отведенное для некурящих место в зале, затем, подойдя к стойке, вытащил из стопки одну пепельницу и поставил ее рядом со своим стулом. Это послужило своеобразным приглашением остальным полусонным курильщикам, которые незамедлительно уселись возле нас, некоторые даже со своими пепельницами. К моменту нашего отлета в отведенном для курящих пассажиров месте едва ли можно было найти хотя бы одну пепельницу, многие были в растерянности, не зная, куда им следует садиться. Я почувствовала себя неловко и не решилась вытащить из своей сумочки пачку сигарет.
Марино, ненавидевший так же, как и я, любые авиаперелеты, спал вплоть до города Шарлот. Здесь мы пересели на самолет с турбовинтовым двигателем, при виде которого я сразу же с неудовольствием подумала об эфемерности преграды между хрупким человеческим телом и огромной воздушной стихией. По роду работы мне часто приходилось бывать на местах авиакатастроф, и я-то знала, какое жуткое зрелище представляет собой картина разбросанных на протяжении многих миль человеческих тел. Я заметила, что на борту самолета отсутствовало место для отдыха и принятия напитков. Как только включили двигатель, самолет лихорадочно затрясся. Я отчетливо помню начало нашего перелета: переговаривающихся друг с другом пилотов, которые, потягиваясь и зевая, пропускали проходивших между рядами стюардесс, и неожиданный, резкий толчок, в результате которого попадали шторки иллюминаторов. Атмосфера становилась все беспокойней, наш самолет дрейфовал в тумане. Когда самолет во второй раз вдруг внезапно потерял высоту, сердце мое ушло в пятки, а Марино с такой необычайной силой схватился обеими руками за подлокотники кресел, что побелели суставы его пальцев.
— Господи Иисусе, — пробормотал он, и в этот момент я пожалела о том, что накормила его завтраком. У него был такой вид, как будто его сейчас стошнит. — Если это корыто приземлится целым и невредимым, я напьюсь от радости.
— Я сделаю то же самое, — сказал, обернувшись, сидевший впереди нас мужчина.
В этот момент Марино наблюдал за странным явлением, происходившим в проходе. Прямо перед нашими глазами из находившейся рядом с краешком ковра металлической полоски вдруг неожиданно появилось похожее на привидение облако. Прежде, во время моих предыдущих полетов, мне ничего подобного видеть не приходилось. Создавалось впечатление, будто облака маленькими струйками просачивались в салон самолета. Когда Марино, выругавшись, указал на это стюардессе, она оставила его вопрос без внимания.
— В следующий раз я насыплю в твой кофе фенобарбитал, — процедила я сквозь зубы.
— В следующий раз, если у тебя вдруг снова появится желание посетить гадалку, попроси, чтобы тебя сопровождал кто-нибудь другой.
Когда через полчаса мы уже летели над Спартанбургом, испытывая тряску и проваливаясь в воздушные ямы, мелкий холодный град начал барабанить по стеклам. Из-за тумана мы не могли приземлиться, и теперь я реально осознала возможность нашей гибели. В этот момент я стала вспоминать маму, свою племянницу Люси, пожалела о том, что не поехала домой на рождественские праздники, будучи поглощена своими собственными заботами, да и помимо этого, не очень хотелось отвечать на вопросы, касающиеся наших с Марком отношений. Я помню, как в ответ на приглашение я ответила матери, что очень занята и, пожалуй, я не смогу выбраться.
— Но это же Рождество, Кей! — громко крикнула мать. Мне было тяжело вспомнить, когда в последний раз я слышала свою мать кричащей на кого-либо. Но я знала: когда она начинала сердиться, голос ее казался очень странным, а слова произносились с большими паузами. — Люси будет очень огорчена, — сказала она. Я же, предварительно выслав чек на достаточно крупную сумму, позвонила затем Люси, поздравив с наступающим Рождеством. Она очень скучала по мне, но я тосковала по ней еще больше.
Неожиданно сквозь развернувшиеся облака выкатилось солнце, яркими лучами осветив иллюминаторы самолета.
В одну минуту все пассажиры, включая меня, стали вслух благодарить Всевышнего, бурно аплодируя при этом пилотам. Наше возрождение было отмечено громкими возгласами и задушевными разговорами с сидевшими в соседних рядах пассажирами, словно мы знали друг друга долгие годы.
— Наверное, чародейка Хильда помогла нам, — с сарказмом заметил Марино, лицо которого вспотело от волнения.
— Вполне возможно, — ответила я, глубоко и облегченно вздохнув, поскольку в этот момент самолет наконец приземлился.
— Обязательно передай ей от меня огромное спасибо.
— Мог бы и сам ее поблагодарить.
— Конечно, — ответил Марино, зевнув и приободрившись.
— По-моему, она очень милая женщина. Может быть, хоть раз в жизни ты поговоришь открыто.
— Конечно, — снова повторил он.
Выяснив в справочной службе номер телефона Хильды Озимек и позвонив ей, я ожидала услышать настороженный голос очень практичного человека, взвешивающего каждое слово своего оппонента на денежных весах. Вместо этого я услышала мягкий, удивительно доверчивый женский голос. Она не задавала никаких вопросов и не требовала доказательств подтверждения моей личности. Только один раз в голосе ее прозвучало беспокойство, когда она предупредила, что не следует встречаться в аэропорту.
Поскольку я оплачивала поездку, а роль шофера предстояло выполнять Марино, я поручила ему выбрать машину на свой вкус. Подобно шестнадцатилетнему мальчишке, стремящемуся впервые показаться на людях за рулем нового автомобиля, он выбрал блестящий, черный, с солнцезащитной крышей, магнитофоном, автоматически открывающимися окнами и одноместными кожаными сиденьями новенький «кадиллак». Мы ехали в западном направлении с откинутой крышей, но по мере моего подробного рассказа о поездке в Вашингтон и встрече с Эбби в салоне автомобиля становилось все жарче.
— Я знаю, что тела Деборы — Харви и Фреда Чини двигали, — пояснила я. — Сейчас я поняла, зачем.
— А я не понял, — ответил Марино. — Не можешь мне сразу толком все объяснить?
— Ты и я прибыли на место стоянки в зоне отдыха еще до того, как кто-либо осмотрел внутренности джипа, — начала я. — Однако мы не увидели червонного валета ни на приборной доске, ни на сиденье, ни где-нибудь в другом месте.
— Ты хочешь сказать, что карта находилась в бардачке или в каком-то другом месте, и полицейские не могли никак ее обнаружить до тех пор, пока к делу не подключились ищейки. — Включив авторегулятор скорости, он добавил: — Об этих карточных делах я слышу впервые. Правда ли это?
— Давай предположим, что это правда, а затем выслушаем аргументы в пользу этой правды.
— Слушаю тебя.
— Уэсли прибыл на стоянку зоны отдыха после нас, поэтому и он не мог обнаружить карту. Позже, когда джип обыскали полицейские, можешь быть уверен, Уэсли либо находился поблизости, либо позвонил Морелю, поинтересовавшись у него, было ли что-то найдено в джипе. Если он узнал, что ничего подобного в машине не обнаружили, в чем я совершенно уверена, то это привело его к глубокомысленным раздумьям. Ему предстояло выяснить: либо убийство Деборы и Фреда не связано с убийствами предыдущих пар, либо, если все обстояло совершенно иначе, на этот раз карта могла находиться на месте убийства, рядом с трупами.
- Предыдущая
- 29/80
- Следующая
