Все, что остается - Корнуэлл Патрисия - Страница 24
- Предыдущая
- 24/80
- Следующая
Свернув на магистраль штата, я поняла, что в случае аварии или проверки документов дорожной полицией будет не так-то просто объяснить, почему я ехала на север не на служебной машине с человеческими останками в багажнике. Иногда даже свидетельство и значок врача медицинской экспертизы были недостаточно убедительными аргументами. Я никогда не забуду свою поездку в Калифорнию с огромным чемоданом, в котором находились различные садо-мазохистские сексуальные штучки. Когда мой чемодан просветили, то я в сопровождении представителей службы безопасности аэропорта проследовала в комнату, где меня подвергли самому настоящему допросу. Несмотря на объяснения и доводы, они, кажется, так и не поняли, что перед ними находится патологоанатом судебно-медицинской экспертизы, который направляется на ежегодный конгресс Национальной ассоциации медицинских экспертов, где я должна была представить образец автоэротического удушения.
Наручники, застегнутые на запонку воротнички, кожаные завязки и другие найденные на месте преступлений предметы, вовсе мне не принадлежавшие, казались весьма странным для меня снаряжением.
В десять тридцать я уже находилась в федеральном округе Колумбия, где даже умудрилась найти стоянку для своей машины в местечке между Двенадцатой улицей и проспектом Конституции. Последний раз я посетила Национальный музей естественной истории несколько лет тому назад, когда прослушивала лекции по антропологическому курсу судебной медицины. Когда я внесла картонную коробку в вестибюль, благоухающий запахом посаженных в горшочки орхидей и наполненный голосами туристов, мне вдруг так захотелось неторопливо и внимательно рассмотреть динозавров, алмазы, саркофаги с мумиями, мастодонтов. Я даже не подозревала о наличии такого количества сосредоточенных в этих стенах богатств.
Каждый дюйм невидимого посетителям пространства был занят зелеными деревянными ящиками, содержащими, помимо других омертвевших тел, более тридцати тысяч человеческих скелетов. Кости всевозможных видов и сортов прибывали каждую неделю заказной почтой к доктору Алексу Весси на экспертизу. Некоторые находки были археологическими, другие оказывались обычными бобровыми лапками или гидроэнцефалитными, найденными в ледниках черепами, закостеневшими фигурками человека, обнаруженными вдоль дорог после рыхления земли, которые на первый взгляд могли показаться останками человека, закончившего жизнь ужасной смертью. Содержимое других посылок было действительно ужасным, поскольку в них находились кости убитых людей. Помимо того что доктор Весси был хранителем музея и ученым-биологом, он работал на ФБР и помогал таким людям, как я.
После проверки на благонадежность со стороны службы безопасности я, прикрепив к карману свой гостевой пропуск, направилась к латунному лифту, который поднял меня на третий этаж. Я шла мимо огромных стен с выдвижными ящиками, расположенными в тускло освещенном, переполненном толпами народа коридоре. Шум голосов, раздававшийся от стоявшей внизу, перед чучелом огромного слона, толпы, потихоньку стих. Возможно, я стала страдать болезнью замкнутого пространства. Помню, как после проведенных восьмичасовых лекций я, потеряв всякую способность воспринимать услышанное, вырвавшись в конце дня на улицу, безумно радовалась свободе, и даже грохот транспорта мне казался облегчением.
Я застала доктора Весси там же, где и в прошлый раз: в лаборатории, заставленной стальными тележками со скелетами птиц, животных, зубами, бедрами и челюстями. Полки были завалены еще большим количеством костей, черепами, усохшими головами и другими человеческими реликтами. Седовласый, в массивных очках, доктор Весси сидел за своим столом, беседуя по телефону. Пока он разговаривал, я достала из картонного ящика полиэтиленовый сверток с костью левой руки Деборы Харви.
— Дочь «царицы наркотиков»? — сразу поинтересовался он, забирая сверток.
Меня поразил его вопрос. Но, как бы там ни было, сформулирован он был правильно, поскольку тело Деборы, сократившись в своих размерах, стало представлять собой любопытный для изучения физический предмет.
— Да, — ответила я, в то время как он, вытащив из полиэтиленового свертка фалангу, начал мягкими движениями поворачивать ее под лампой.
— Я скажу без малейшего сомнения, Кей. Этот порез случился еще до наступления смерти. Хотя некоторые старые порезы могут выглядеть как свежие, но свежие порезы никогда не выглядят как старые, — пояснил он. — Внутренняя часть надреза под воздействием окружающих атмосферных явлений обесцвечивается на манер остальной костной поверхности; кроме того, губа надреза имеет наклон во внешнюю сторону, следовательно, можно утверждать: рана образовалась еще на живом теле. Прогибы возможны только на живой ткани, а на мертвой — никогда.
— Точно к такому же выводу пришла и я, — ответила я, пододвигая поближе стул. — Но вы же, Алекс, знаете, что возникает вопрос о происхождении этой ранки.
— Несомненно, — ответил он, внимательно глядя на меня поверх очков. — Ты не поверишь, с чем здесь только не приходится сталкиваться.
— Могу себе представить, — сказала я, с неудовольствием вспоминая, насколько разный был уровень профессионализма у врачей судебно-медицинской экспертизы.
— Месяц назад следователь, ведущий дела о насильственной смерти, послал мне коробку, содержащую толстый кусок сухой ткани и кость, которая, как мне было сказано, принадлежала новорожденному ребенку, найденному в канализационной трубе. Нужно было только определить пол и расовую принадлежность найденного трупа. Оказалось, что это был двухнедельный щенок-кобель породы гончая. А незадолго до этого другой, ничего не смыслящий в патологоанатомии следователь прислал найденный им в неглубокой могиле скелет. Этот следователь понятия не имел, как умер человек, останки которого нашел. Я насчитал более сорока порезов, загнутых зазубрин на костях, то есть яркий, почти классический пример гибкости живой кости. Было абсолютно ясно, что человек умер насильственной смертью. — Протерев стекла очков полой своего халата, он произнес: — Конечно же, можно предположить и другое, кость слегка повредили во время вскрытия.
— Может быть, это работа хищников? — спросила я, сама не представляя себе, как это могло быть.
— Надрезы не всегда легко отличить от зарубок, сделанных плотоядными. В данном случае я абсолютно уверен: надрез сделан лезвием бритвы. Привстань, — бодро сказал он, — давай посмотрим повнимательнее.
Мысль о том, что можно хотя бы несколько минут уделить антропологическому исследованию, привела его в неописуемую радость, а мне дала возможность немного отвлечься. Оживившись, доктор Весси энергичной походкой направился к специально предназначенному для исследования рассеченных тел микроскопу, положив на платформу привезенную мною кость. Долго и молчаливо вглядываясь в линзы и поворачивая кость таким образом, чтобы большая ее часть находилась на освещенном столе, он начал комментировать:
— Это действительно интересно.
Я стала ждать дальнейших замечаний.
— Ты обнаружила лишь единственный порез?
— Да, — ответила я. — Возможно, что более тщательный осмотр позволит вам обнаружить еще что-то интересное.
Посмотрев в микроскоп, я не увидела ничего особенного, кроме дырки от пули, которую я заметила еще раньше в нижнепоясничной части туловища в районе позвоночника.
— Да, ты говорила — пуля повредила связки спинного мозга.
— Совершенно верно. Деборе стреляли в спину. Я обнаружила кусочек металла в ее позвоночнике.
— Вам удалось выяснить, где происходило убийство?
— Нам пока неизвестно, возможно, ее застрелили в лесу, а может, туда привезли уже трупы.
— С порезом на руке, — задумчиво произнес доктор Весси, снова внимательно всматриваясь в микроскоп. — Когда пуля достигла своей цели, девушку должно было парализовать, но получается, что она могла еще шевелить рукою.
— Рана появилась в результате попытки защищаться? — задала я вопрос, который раньше и у меня вызывал сомнение. — Рана находится с внешней стороны ладони. — Облокотившись на спинку стула, он внимательно глядел на меня. — Большинство защищающихся жертв в основном ранят ладони. — Вытянув свои руки ладонями кверху, он продолжал: — У нее же рана образовалась на внешней части ладони. — Поворачивая руки ладонями вниз, он заметил: — Обычно это бывает с теми, кто особенно яростно защищается.
- Предыдущая
- 24/80
- Следующая
