Северная война (СИ) - Сахаров Василий Иванович - Страница 18
- Предыдущая
- 18/77
- Следующая
- Понятно. Только ты зря паренька одного оставил, так что тебе лучше всего отправиться в расположение отряда. Там сейчас за старшего десятник Мильх, ты его должен помнить. Поэтому ступай Седрик, отдохни с дороги и смени свою парадную одежду на походную.
- А ты останешься здесь?
- Ага! Посижу еще немного.
- Тогда до завтра?
- Да, Седрик. Утром встретимся.
Зальх покинул таверну и вместе с оруженосцем, чрезвычайно серьезным шестнадцатилетним юношей Танкредом Фельбеном отправился к месту стоянки отряда Уттенхайма, который расположился на одном из постоялых дворов неподалеку. Старый десятник Мильх, опытный воин и очень набожный человек, встретил Седрика с радостью, ибо уважал его за серьезность взглядов и ровный подход к жизни. Он определил рыцаря и оруженосца на постой, и ночь для Седрика прошла спокойно.
Утром Зальха разбудил сам командир, который был совершенно трезв и готов к путешествию, но темные круги под глазами рыцаря все равно свидетельствовали о том, что в таверне он сидел долго. Седрик и Танкред позавтракали, собрали свои вещи, упаковали их в походные сумки и вскоре отряд Уттенхайма, под началом которого находилось полсотни профессиональных головорезов, преимущественно из Фландрии и Франконии, выступил в путь.
Возле северных ворот Гамбурга воинов уже ожидал Максимилиан Улекс и пять монахов-цистерианцев в сопровождении десятка рыцарей-тамплиеров. Долгих разговоров не было. Доверенное лицо архиепископа Адальберта познакомил Уттенхайма и Зальха с командиром рыцарей храма Соломона благородным Карлом Женье, благословил их и отряд выехал на дорогу.
Путешествие начиналось легко. День был теплым, грунтовый тракт после весенних дождей уже просох, вокруг Гамбурга все было спокойно, и сытые лошади несли своих седоков на север. В размеренном движении прошло несколько часов. Город скрылся из вида, и время перевалило за полдень. Отряд сделал привал в деревушке рядом с дорогой, и тут в поселок влетело несколько всадников, если судить по гербам на одинаковых темных плащах, дружинники саксонского герцога Генриха Льва. Лошади воинов тяжело дышали и были покрыты пеной. Сами они постоянно оглядывались назад и держали наготове свое оружие, пики и мечи. Уттенхайм окликнул их, и дружинники приблизились. Рядом с Людвигом встал Седрик и почти сразу появился Женье. Командир архиепископского отряда положил руку на свой клинок, и снизу вверх глядя на воинов герцога, строгим тоном спросил:
- Кто старший?
Дружинники, сплошь деревенские мужики лет от тридцати до сорока лет, замялись, переглянулись, и один из них откликнулся:
- Ваша Милость, а нету старшего, убили его.
- Кто?
- Язычники.
- Эй ты, разговорчивый, иди-ка сюда, потолкуем.
Воин герцога спешился. Затем, продолжая озираться, он приблизился к рыцарям и, поклонившись Уттенхайму, представился:
- Меня зовут Бомм, Ваша Милость.
- Из какого вы отряда? - спросил Людвиг.
- Легкая кавалерия барона Сигурда Плитерсдорфа, его конюхи, которых он послал на войну.
- Кто вами командовал?
- Рыцарь Хайнрих Мероде.
- Расскажи, что с вами случилось.
- Второго дня выступили из Гамбурга. Было велено проехаться по дорогам до развалин Ольденбурга и вернуться назад. Только вот далеко мы не уехали. В нескольких милях от этой деревушки на нас налетели язычники, страшные, в черных круглых шапках, на рослых конях и с луками. Рыцаря нашего, дай Бог ему Царствия Небесного, - Бомм перекрестился, - сразу стрелой в глаз свалили, и тогда десятники велели отступать. Ну, мы и помчались обратно к Гамбургу. Язычники за нами и мы от них только перед самой околицей оторвались.
- То есть вы никого из врагов так и не убили?
- Не-а, - кавалерист мотнул косматой головой. - Мы с пиками да мечами, а язычники с луками, будто слепни вокруг вьются. Куда уж нам супротив них...
- А сколько в вашем отряде было людей?
- Четыре десятка и еще два человека.
- А язычников против вас сколько вышло?
- Ой, много, Ваша Милость, не сосчитать.
- Кто-нибудь из вас местные дороги знает?
- Нет. Мы все из-под Мюнстера. А проводники у нас были, но никто не уцелел.
- Понятно. Сейчас отдохните, а потом продолжайте путь в Гамбург. Там обо всем доложите своим старшим командирам.
- Это уж как водится, Ваша Милость, мы порядок знаем, да и войска графа неподалеку.
Бомм снова суетливо поклонился и отошел от рыцарей, а Уттенхайм кинул косой взгляд на стоящих в стороне невозмутимых цистерианцев, затем посмотрел на Женье и Зальха, и спросил их:
- Что скажите, господа?
Первым ответил тамплиер, сухопарый мужчина с несколько болезненным желтоватым лицом и в белом форменном плаще своего ордена:
- Скорее всего, венедов было немного, не более двух десятков, так что они нам не противники. Да и если бы их была целая сотня, то я и мои люди все равно не отвернут. У нас есть приказ, сопроводить святых отцов в Данию, где они... - тамплиер осекся. - Впрочем, это неважно. Мы продолжаем свой путь.
- Я тоже считаю, что венедов бояться не стоит, - поддержал франка Зальх. - Нас больше шести десятков, а рядом не только патруль, который мы встретили, но и другие. Наверняка, венеды сами опасаются, как бы им в ловушку не попасть, а иначе бы они гнали беглецов до самой деревни. Правда, осторожность не повредит, поэтому я предлагаю всем воинам надеть броню, оружие держать под рукой и изменить маршрут нашего движения. Давайте дадим небольшой крюк и обойдем место, где легкая кавалерия встретилась с язычниками.
Уттенхайм кивнул:
- Принимается.
- Я не против, - согласился с предложением Седрика французский рыцарь.
По команде Уттенхайма воины стали облачаться в броню. Зальх исключением не был и достал свое снаряжение. Он натянул на тело отличную кольчугу с длинными рукавами и капюшоном с мягкой подбивкой. Затем перетянул пояс широким ремнем, на котором находился его превосходный франкский меч, стоивший ему двухмесячного жалованья. Потом накинул на голову войлочную шапочку, а глухой стальной шлем с прорезями для глаз и рта повесил на специальное крепление седла рядом со своим треугольным щитом.
Людвиг фон Уттенхайм отдал новую команду и отряд, в центре которого находились монахи, оставив позади безымянную деревушку и кавалеристов барона Плитерсдорфа, выехал на околицу и здесь покинул тракт. Воины двигались кружным путем, и все время забирали влево, поближе к берегу Северного моря. Они ехали по узким дорогам лесным тропам подальше от человеческих поселений, вокруг которых, наверняка, крутились дозорные группы венедов, и им везло. День прошел без приключений, хотя вдалеке над лесом виднелись темные клубы дыма, словно это горели германские поселения. Граница Дании заметно приблизилась, и уже к вечеру следующего дня германцы были должны увидеть валы Даневирке, некогда построенные викингами для защиты от саксов.
На ночь были выставлены усиленные караулы, но путешественников никто не беспокоил. Рано утром они немного расслабились, снова выехали на окруженный лесами тракт, и это было их ошибкой. Судя по всему, венеды держали дорогу под присмотром на всем ее протяжении и всего через час, после того как германцы выбрались из лесных чащоб, они обнаружили первого язычника.
- Вижу врага! - прокричал передовой воин и, привстав на стременах, рукой указал вперед.
Зальх вытянул голову и разглядел на дороге одинокого славянского воина на вороном жеребце. Он был молод, не старше двадцати лет, может быть, ровесник Зальха. Враг держался уверенно и был одет в легкую кожаную одежду, а на голове у него находилась лихо заломленная на бок круглая черная шапка. Подбоченясь, славянин непринужденно разглядывал германских кавалеристов и тамплиеров, а из вооружения имел короткий степной лук, который вместе с тулом для стрел висел за спиной, да кривую саблю на боку. Ну, а помимо того, с левой стороны седла, где у Седрика находился щит, у язычника имелась смотанная в кольцо веревка.
- Предыдущая
- 18/77
- Следующая
