Екатерина и Потемкин. Тайный брак Императрицы (Екатерина и Потемкин. Фаворит Императрицы) - Павлищева Наталья Павловна - Страница 3

• Предыдущая
• 3/47
• Следующая

Смех она придержала, а страх безжалостно подавила. Как говорят русские? Взялся за гуж — не говори, что не дюж… Это значит, если уж назвалась императрицей, то ни пугаться, ни бездельничать права не имеет, иначе ей править так же недолго, как и мужу.

Трудно, ах, как трудно было противостоять, причем противостоять очень осторожно всем, кто помогал ей стать императрицей! Панин, Дашкова и даже Кирилл Разумовский настоятельно требовали, чтобы она согласилась всего лишь с регентством, каждый рассчитывая на свое влияние при малолетнем императоре Павле. Орловы желали, чтобы она немедля вышла замуж за Григория. Гвардия желала продолжения, только вот какого — не ведала и сама…

И никто не желал лично ее воцарения, называли матушкой-императрицей, кричали «Виват!», но все подразумевали, что лишь на время, только пока будет взрослеть Павел, а значит, регентство.

Но Екатерина не собиралась становиться лишь куклой в руках придворных и их ширмой, она желала править сама, причем править толково и уверенно, она знала как. Это значило, что надо умиротворить всех, принимавших участие в перевороте, и срочно короноваться. Срочно, пока не опомнилась гвардия и ей не внушили, что императором должен стать малолетний Павел, как правнук Петра Великого, а не его мать-немка.

Екатерина щедрой рукой раздавала награды и подарки, следовали повышения по службе, получение новых владений, крестьян, денег…

Голштинские войска и голштинские родственники были спешно отправлены на родину. Сторонники и помощники сверженного императора ненадолго посажены под домашний арест, но как только присягали новой императрице, тут же освобождались: Екатерине ни к чему враги вокруг… Кто упорно не желал служить новой власти, отбыли в свои имения с наказом пересидеть тихо.

Екатерина постаралась вернуть все крупные долги мужа, даже если они сделаны ради покупки бриллиантов для фаворитки… Она награждала и награждала… Но все равно опасалась за прочность своей власти.

Однако бойся не бойся, а жизнь идет своим чередом, время терять нельзя, потому императрица и попросила Сенат собраться в Летнем дворце ради обсуждения положения дел в стране. Понимала, что скажут, готова была ко всему, но дела оказались хуже самых мрачных предчувствий.

Главное представление Сената — крайний недостаток денег. У бюджета 17 миллионов долга, армии, которая большей частью за границей, полгода не плачено содержание, чтобы ее вернуть, нужны немалые деньги…

— Господа Сенат, принадлежа сама государству, считаю свою собственность собственностью России, а потому употреблю все свои деньги на пользу общую…

Уловила усмешку сенаторов, усмехнулась сама:

— Этого не на многое хватит, но, как говорят, лиха беда начало?

Екатерина скромничала, личный бюджет императрицы составлял в те времена тринадцатую часть всего бюджета, хотя размеры самого бюджета никто толком не знал.

Потрясенным сенаторам понадобилось несколько секунд, чтобы осознать поступок императрицы; в это время сама Екатерина смотрела чуть насмешливо… Потом грянуло напряженно ожидаемое ею «Ура!».

Как после такого противиться отмене монополии на некоторые виды промышленности и торговли, даже если при этом страдают те же Шуваловы? Хитрая Екатерина поставила их в такое положение, когда отстаивать собственные интересы значило, по сравнению с государыней, показать свою скаредность и нежелание содействовать благополучию страны. А это опасно — стоит Екатерине слово сказать супротив таких жадных, разнесут в клочья.

Скрепя сердце соглашались.

А она настойчива, день за днем встречалась с сенаторами, что-то решала прямо на ходу после заданного вопроса, что-то откладывала для изучения и обсуждения.

Сенаторы жаловались на дороговизну хлеба в столице и в Москве.

— Как бы бунта не было…

— Временно запретить вывоз хлеба за границу.

— А соль?

— Так же.

К ее величайшему изумлению, в Сенате не знали твердого числа российских городов!

— Не знаете? Нужно посчитать по карте. Долго будет, да что делать…

Но карты не нашлось.

— Да вы атлас-то имеете?!

Смущенно признались, что нет. У Екатерины внутри колыхнулось законное чувство гордости, усмехнулась, повелев принести свой, купленный в Академии за пять рублей «Атлас Российской империи» Кириллова:

— Ну вот, и моя покупка к пользе пришлась.

Она быстро поняла, что в Сенате вообще не слишком хорошо знают не только реальное положение дел в империи, но и число ее жителей, а уж реальных доходов и расходов не представляют вовсе. Доход с огромной страны назвали такой, что ахнула: шестнадцать либо семнадцать миллионов рублей в год.

Некоторое время Екатерина смотрела на сенаторов молча, потом поманила курьера, что за ним ходил:

— Открой «Атлас». И листай медленно, чтобы все господа сенаторы размеры России видели, коли не удосужились до сих пор разглядеть.

Сенаторы старательно тянули шеи, глядели, не понимая, чего она хочет.

— Велика Россия?

— Велика, матушка…

Хор голосов недружный; кто уже понял, что сейчас последует, и вовсе притихли, остальные тянули еле слышно.

— Велика, я спрашиваю?

Уже громче:

— Велика… зело велика…

— И с такой страны доход, как с большого имения?! С чего цифру взяли?!

Решился возразить только Шувалов:

— Так ведь и расходы немалые: флот содержим, армию, двор…

— Флоту давно не плачено, на двор не сваливай, без тебя знаю. Но в шестнадцать миллионов не верю. Отвечайте, откуда цифру взяли?!

— Камер-коллегия назвала…

— А они с чего взяли?

Глебов хмыкнул:

— Полагаю, по прошлым годам прикинули.

— По прошлым?! А отчего не двадцать или напротив двенадцать? А статс-коллегия?

— Расходы считает…

— Сколько людишек в России?

Тут сенаторы и вовсе плечами жали:

— Кто ж их знает…

— А счесть нельзя?

— Нет, матушка, как начнут считать, так волнения начинаются, потому как боятся быть посчитанными.

— А подати тогда с чего учитываются?

— По прошлым годам…

— Да ведь это прямой путь к злоупотреблениям сверху донизу! Коли подсчета и пригляда нет, воруй, кто как сможет!

Сенаторы только переглянулись, она что, не догадывается, что казнокрадство — один из доходных источников существования чиновников всех уровней?

Знала, все знала… Потому и торопилась не просто объявить себя императрицей, но и венчаться на царство.

Екатерина объявила, что короноваться будет в сентябре, дав на подготовку пышнейшего действия минимальный срок — пока не опомнились ни за границей, ни дома. Поручила, а сама занялась делами…

Орлов откровенно маялся:

— Катя, ну кто так царствует? Все сама да сама, на что те сенаторы нужны?

Она подняла глаза от бумаг:

— Кто? Я. Только я не царствую, а пытаюсь править. Сенаторам поручить все можно будет, когда дело наладится, а до того самой разбираться следует.

Григорий тоскливо поморщился:

— Так ведь пока наладится, и жизнь пройдет. В России отродясь порядка не было и бог весть будет ли.

Григорий и впрямь не понимал, зачем Екатерине нужно разбираться во всем, секретари бы разобрались и доложили, так, мол, и так… Дело императрицы только благоволить или отказывать. Конечно, любопытства ради можно и атлас разглядывать, чтобы понимать, насколько широко простирается твоя власть. Орлов сам был поражен, когда попытался осознать просторы империи, но уж свои деньги отдавать на государственные нужды — это и вовсе лишнее.

Когда пытался жаловаться Алексею Орлову, который большее влияние на Екатерину имел, чем он сам, тот хмыкнул:

— Верно Катя делает. Она сейчас свою власть укрепляет, вот когда коронуется да станет настоящей императрицей, тогда можно будет и передохнуть. А сенаторы к тому времени поверят, что за ними императрицын глаз есть, бояться будут. И что деньги свои в казну отдала — тоже молодец, ей вернутся сторицей, а славы много будет.

Алехан был прав и не прав одновременно: власть она действительно укрепляла, только и после коронации отдыхать не собиралась и славы за свою жертвенность не снискала, потому что почти никто об этом не узнал.

• Предыдущая
• 3/47
• Следующая