Изгой: По стезе Номана [СИ] - Радов Анатолий Анатольевич - Страница 5

• Предыдущая
• 5/71
• Следующая

Я поднялся и уселся на краешке кровати, вцепившись руками в волосы. Потом провёл по ним. Надо же, отросли уже, даже уши закрывают. Хотя, чего странного? Если бриться я ещё брился маленьким ножичком, то про волосы как-то совсем позабыл за те дни, что находился в бегах. Зеркал тут почти нету, не только о причёске забудешь, а и вообще как выглядишь. Что и произошло, если честно сказать. И дело даже не в том, что забыл, а в том, что как-то перестал думать об этом.

Чревл, не время сейчас о подобной ерунде.

А с чего ты взял, что её пытают? — спросил сам у себя, надеясь опровергнуть эту мысль, но ответ пришёл сразу. Если сосуд они так и не нашли, то будут пытать. Да и по поводу меня пытать могут — кто такой, откуда, что рассказывал.

От последней мысли едва не взвыл. Да и взвыл бы, если бы дверь в мою маленькую келью снова не открылась.

— Да что тут, проходной двор, что ли? — сгоряча, и боясь, что кто-то увидит мои терзания, прокричал я и повернул голову. У двери стоял Кардито, держа в руках поднос с глубокой тарелкой и горкой хлебных кусков. Лицо его выражало предельное недоумение.

— Извини, — выдохнул я и неопределённо махнул рукой. — Хотел на ноги встать, да не вышло. Вот и злюсь.

— Так рано ещё, — резко успокоившись, проговорил лекарь. — Да и не ел же ничего со вчерашнего. Вот кстати я лузянки с мясом принёс.

— Лузянки? — глухо переспросил я, вспомнив, как вкусно готовила эту кашу Лита.

От сытного то ли обеда, то ли ужина, а возможно и завтрака — непреодолимо потянуло в сон. Едва я вернулся от столика к лежаку, как тут же упал на него и прикрыл веки. Сон окутал в одну секунду, а разбудил громогласный звон колокола.

Вздрогнув и открыв глаза, я прислушался. Бом, бом-бом, бом, бом-бом! Судя по ритму — сзывали к заутрене.

Как ни странно, но находясь на хоть каком-то расстоянии от храмов и прочих религиозных построек, я на все эти звоны не реагировал. Сказывалась привычка, приобретённая за два года рабства. У Вирона имелась небольшая рубленная из стволов сейконы часовенка, где раз в десятицу он молился сам, а в остальные дни туда по утрам и вечерам ходили набожные рабы. За минут двадцать до побудки старый предлег часовни начинал выбивать в небольшой колокол характерный ритм, призывая всех яро верующих на утреннюю молитву. В первые дни это жестоко, почти разрывающе действовало на нервы. Я просыпался, стискивал зубы и тупо пялился в предрассветные сумерки, рассуждая о своей проклятой судьбе. Но примерно через месяц как отрезало. Просто в одно утро полностью перестал замечать чревлов звон, мешавший доспать самые сладкие предрассветные минуты.

Но вот теперь звон снова разбудил меня, видимо, оттого, что его источник находился практически под ухом. Перевернувшись на другой бок, я измученно скривился. Бом, бом-бом! С гулким разливом прямо внутри головы. Чревл!

Ну, хотя бы один плюс есть, — попробовал я пошутить. — Теперь точно определился, что вчера всё-таки ужинал. Не мог же сон забрать меня в свои объятья больше чем на стандартные восемь часов.

Правда, веселее не стало.

Поднявшись, я осторожно потянулся и принялся искать глазами сапоги. Не обнаружил. Медленно наклонился и заглянул под лежак. Слава Номану, они были там. Этот простой факт, в отличие от неудачной шутки, настроения прибавил. И дело совсем не в пяти золотых, а в том, что сапоги эти оказались действительно неплохи, и пожав немного в первые два дня, они словно подстроились под мои ноги. Учитывая грядущие переходы — это было важно.

Обувшись, я поднялся. Боли в ноге не чувствовалось. Мысленно поблагодарив лекаря, подошёл к двери своей кельи, и помедлив несколько секунд, нерешительно толкнул дверь. К моему удивлению она оказалась незапертой. Что ж, это уже неплохо. По крайней мере, я здесь не в роли заключённого.

За дверью оказался длинный, и благодаря большим окнам-аркам через каждые шагов десять, хорошо освещённый коридор, который изгибался словно плечи лука. Я бросил взгляд в одно из окошек. Выходило оно во внутренний двор храма. После его беглого осмотра, развернулся и с интересом окинул взглядом саму дверь. Ни замка, ни навеса. Повертелся, рыская глазами вокруг. В колонне напротив двери имелось небольшое круглое углубление. Понятно, всё-таки если нужно, могут и подпереть дверцу с внешней стороны.

Снова ударили в колокол. Я выбрал одно из возможных направлений и бодро зашагал вперёд. Судя по архитектурному плану здания, выгнутого дугой от двора, и по тому, что моя келья находилась почти посредине этой дуги, входы-выходы должны были иметься с обеих сторон. Предположение оказалось верным.

Через сотню шагов я спустился по белым ступенькам и первым делом полюбовался самим Храмом. Вчера, а точнее, уже позавчера, было как-то не до этого.

Здание состояло из двух ротонд, соединённых широким перешейком. Дальняя ротонда увенчана куполом с крестом, ближняя просто куполом. Окинув взором пустой скучный двор, я направился к Храму. Подошёл к небольшой двери, которая была открыта настежь, глянул в проём. Внутри шла пышная неторопливая служба. Поднявшись по ступенькам, я замер под дверной притолокой. Облокотился о косяк, разглядывая происходящее. Зрелище, конечно, то ещё, но когда больше смотреть нечего, то даже захватывает.

В длинном центральном нефе, ведущем от главного входа со двора к алтарю, толпилось множество людей. Чуть поменьше в двух крайних нефах, отделённых от основного белыми с позолотой колоннами. У каждого прихожанина на ладони маленький светящийся шарик. Магический, разумеется. В часовенке Вирона было так же, старый предлег раздавал такие шарики всем присутствующим на службе. Здесь они были вместо свечей.

Я бросил взгляд на алтарь. В задней его части возвышалась огромная статуя из дерева. В три человеческих роста, седовласый мудрый старец, Великий Номан.

Постояв минут пять, я развернулся и вышел. Монотонное чтение и пение с хоров вперемежку с затхлым воздухом рождали внутри какое-то безысходное уныние.

Глубоко вздохнув, я поискал глазами на что можно присесть, и у небольшой одноэтажной постройки в самой глубине двора увидел две простенькие деревянные лавочки. Поплёлся к ним, разглядывая то здание, из которого вышел. Отсюда большое количество равномерно расположенных дверей, через каждые два метра, объясняло его предназначение. Скорее всего, за ними такие же как моя комнатки-кельи. Кто там обитает в другое время, гадать не берусь, но уверен, что сейчас они служат временным жилищем для таких же будущих воинов Номана, как и я.

Устроившись на одной из лавок, я стал дожидаться окончания службы. Поговорить с Артуно нужно как можно скорее, а то и оглянуться не успеешь, как Алькорд останется за спиной, а Лита в лапах этой твари городского лурда.

— Решил свежим воздухом подышать? — раздался слева знакомый голос.

— Доброе утро, Кардито, — сдержанно протянул я и медленно повернул голову. — Да вот что-то надоело в четырёх стенах лежать, решил выйти, прогуляться. Храмом полюбовался. Красивый у вас храм.

Я кивком указал на сизого цвета купол, над которым возвышался симметричный посеребрённый крест.

— Его светлейшество приказал присматривать за тобой, — лекарь достал платочек, протёр себе местечко и грузно уселся. — Ты ведь ещё не совсем оправился, слабый, поди. Вдруг сознание потеряешь, — он, развернув платочек и сложив его по-другому, вытер вспотевший лоб. — А мне тебя заново лечи, силу магическую трать.

Ну-ну. Я мысленно усмехнулся. Именно поэтому тебе и было приказано следить за мной, как же.

— А долго эта заутреня длиться будет? — поинтересовался я.

— Это не заутреня, а особая служба с причастием, — слегка обиженно отреагировал лекарь. — Многие хотят именно от Артуно Верлонского причаститься. Вот и набилось народу в храм так, что не шевельнуться, не продохнуть. Артуно же завтра уезжает отсюда.

— Куда уезжает? — моё лицо вытянулось.

— Как куда? — не меньше моего удивился лекарь. — С вами же в Шан-Эрмиорд.

• Предыдущая
• 5/71
• Следующая