Враг божий - Корнуэлл Бернард - Страница 38
- Предыдущая
- 38/99
- Следующая
– «Император», – повторил я, пялясь на каменную табличку. – Это больше короля?
– Император – повелитель королей, – сказал Артур. Вид моста чем-то его расстроил. Он взобрался на первый пролет, дошел до башни, погладил камни и снова прочел надпись. – Положим, мы с тобой решили бы воздвигнуть такой мост – как бы мы это сделали?
Я пожал плечами.
– Построили бы его из дерева, господин. Опоры – из вяза, остальное – из дуба.
Артур скривился.
– И достоял бы он до наших праправнуков?
– Пусть строят собственные мосты, – отвечал я. Артур снова погладил камень.
– У нас нет таких каменотесов. Никто не помнит, как установить каменную опору в реке. Мы подобны людям, сидящим на груде сокровищ: с каждым днем она убывает, а мы не знаем, как ее восполнить и приумножить.
Он обернулся и увидел первую из Мэуриговых телег. Наши разведчики прочесали лес по обе стороны дороги и сообщили, что саксами там даже не пахнет. И все же Артур осторожничал.
– Я бы на их месте пропустил войско по мосту и атаковал обоз, – сказал он.
Артур решил выслать сперва передовой отряд, завезти телеги за полуразрушенный земляной вал римского поселения и только затем переправить остальное войско.
Передовой отряд состоял из моих людей. Лес на другой стороне был не такой густой, и все равно в нем могло бы укрыться небольшое войско, однако никто на нас не напал. Единственным знаком, что здесь побывали саксы, оказалась отрубленная лошадиная голова на середине моста. Мы подождали, пока Нимуэ выйдет вперед и отведет порчу. Она сказала, что саксонское колдовство слабое, поэтому просто плюнула на конскую голову, после чего мы с Иссой копьями перебросили падаль через парапет.
Мои люди охраняли земляной вал, покуда телеги и сопровождающие их копейщики переправлялись по мосту. Мы с Галахадом пошли осмотреть селение. Саксы почему-то избегают селиться в римских домах, предпочитая собственные, бревенчатые, крытые соломой. Здесь, впрочем, люди жили совсем недавно: в очагах сохранилась зола, некоторые дома были чисто выметены.
– Может, это наши, – предположил Галахад. Многие бритты жили среди саксов, по большей части в качестве рабов, хотя встречались и свободные, смирившиеся с иноземным владычеством.
Видимо, прежде здесь располагались казармы, но были и два дома получше, а так же то, что я поначалу принял за житницу. Когда мы открыли перекошенную дверь, то поняли, что это хлев, куда скот загоняли на ночь для защиты от волков. Пол покрывало месиво из навоза и соломы, а вонь стояла такая, что я бы сразу выскочил на улицу, если бы Галахад не заметил что-то в дальнем углу. Пришлось мне последовать за ним.
В дальнем конце помещения мы обнаружили полукруглую нишу. На грязной штукатурке под слоем многолетней пыли с трудом угадывался символ: что-то вроде большого «X», наложенного на «Р». Галахад взглянул на него и перекрестился.
– Здесь была церковь, – изумленно проговорил он.
– Ну и вонища, – заметил я.
Он благоговейно смотрел на символ.
– Здесь жили христиане.
– Больше не живут.
Я морщился от вони и отбивался от мух, жужжащих вокруг головы.
Галахад, не обращая внимания на вонь, принялся копьем разгребать слежавшуюся гнилую солому пополам с навозом. Наконец он сумел расчистить кусочек пола, что только придало ему рвения. Через некоторое время из-под грязи показалось мозаичное изображение человека с нимбом на голове. Он был в одеяниях вроде епископских, а на ладони держал поджарого зверька с косматой головой.
– Святой Марк и его лев, – объяснил Галахад.
– Я думал, львы – огромные, – разочарованно протянул я, вглядываясь в измазанную навозом мозаику. – Саграмор говорит, они больше коней и злее медведей. А этот – просто котенок.
– Это символический лев. – Галахад попытался расчистить побольше мозаики, но застарелая грязь слежалась слишком плотно. – Когда-нибудь, – сказал он, – я построю такую же большую церковь, в которой целый народ сможет собираться, чтобы служить Богу.
– А когда ты умрешь, – я потащил его к выходу, – какой-нибудь гад загонит туда на зиму стадо и скажет тебе спасибо.
Галахад попросил разрешения побыть в церкви еще чуть-чуть и, покуда я держал его щит и меч, вознес молитву.
– Это знак Божий! Знак победы! – взволнованно проговорил он, выходя наконец за мною из темного помещения. – Мы восстановим христианство в Ллогре!
Может быть, это и было знаком победы для Галахада, однако старая церковь едва не явилась причиной нашего поражения. На следующий день, когда мы выступили к Лондону, до которого было уже рукой подать, принц Мэуриг задержался в Понте. Обоз с большей частью сопровождения он отослал вперед, а пятьдесят человек оставил расчищать церковь. На Мэурига, как и на Галахада, старая церковь произвела огромное впечатление. Он решил заново освятить ее, поэтому его люди отложили оружие и принялись разгребать навоз и солому, чтобы священники, сопровождавшие принца, могли прочесть какие уж там положено молитвы от осквернения.
И покуда арьергард ковырялся в навозе, следовавшие за нами саксы прошли по мосту.
Мэуриг спасся, поскольку был на коне, а почти все его люди и оба священника погибли. Затем саксы нагнали обоз. Остатки арьергарда дали бой, но саксы смяли их, обошли с фланга и начали рубить волов. Одна за другой телеги попали в руки врага.
Мы услышали глум, войско остановилось, и Артуровы конники поскакали на звуки битвы. Все они были без доспехов – слишком жарко ехать в кольчуге целый день, – однако само их появление спугнуло саксов. Увы, поздно. Восемнадцать телег из сорока лишились волов, их оставалось только бросить. Почти все эти восемнадцать были разграблены, бочки, в которых мы везли муку, разрублены топорами, сама мука высыпалась на дорогу. Мы собрали, сколько могли, в плащи; теперь нам предстояло есть хлеб пополам с песком и веточками. Рационы сократили еще раньше, чтобы хватило на двухнедельный переход туда и обратно; выходит, поворачивать назад придется через неделю, и то мы еле-еле дотянем на оставшемся провианте до Каляевы или Кар Амбры.
– В реке есть рыба, – заметил Мэуриг.
– О нет, ради всех богов, только не рыба, – простонал Кулух, вспоминая последние дни Инис Требса.
– Рыбы не хватит, чтобы прокормить целое войско, – сердито отвечал Артур. Ему явно хотелось наорать на Мэурига, но он не считал себя вправе унижать принца. Если бы я или Кулух разделили арьергард и потеряли обоз, Артур вышел бы из себя. Мэурига защищал титул.
Мы устроили военный совет к северу от дороги, идущей через плоскую зеленую равнину, утыканную купами деревьев, зарослями утесника и боярышника. Присутствовали все начальствующие; десятки простых воинов толклись рядом и слышали каждое слово. Мэуриг, разумеется, не признавал за собой вины. Будь у него больше людей, утверждал он, ничего бы не случилось.
– К тому же, простите, что напоминаю очевидное, но не добьется победы войско, забывшее Бога.
– Что ж тогда твой бог нас забыл? – спросил Саграмор.
– Что было, то прошло, – успокоил его Артур. – Надо думать о том, что будет.
Однако будущее зависело не столько от нас, сколько от Эллы. Он одержал первую победу, хотя, возможно, и не осознавал ее масштабов. Мы были на его территории; нас ждала голодная смерть, если мы не разобьем саксов и не прорвемся туда, где остались зерно и скот. Разведчики добывали оленей, один раз нам попались коровы и овцы, но мяса этого было мало, и мы остро ощущали нехватку хлеба.
– Он ведь будет защищать Лондон? – спросил Кунеглас. Саграмор мотнул головой.
– Лондон населен бриттами. Он отдаст нам Лондон.
– И там будет еда, – заметил Кунеглас.
– Надолго ли ее хватит, о король? – спросил Артур. – И если мы захватим ее с собой, что делать дальше? Идти и идти – в надежде, что Элла нападет?
Он мрачно уставился в землю. Мы уже поняли, что Элла хочет заманить нас в глубь страны, не оставляя на пути и крошки провианта, а когда мы вконец оголодаем и падем духом, напасть сразу со всех сторон.
- Предыдущая
- 38/99
- Следующая
