Враг божий - Корнуэлл Бернард - Страница 13
- Предыдущая
- 13/99
- Следующая
Эти края, сердце Повиса, оказались почти не затронуты римским влиянием. Римляне построили здесь крепости, такие, как Кар Свое, проложили несколько дорог вдоль речных долин, но не оставили городов или вилл вроде тех, что придавали Думнонии лоск утраченной цивилизации. Не много здесь было и христиан; старая вера существовала без той озлобленности, что в землях Мордреда, где христиане и язычники соперничали за королевские милости и право воздвигать свои храмы в святых местах. Римляне разрушили некоторые капища, но многие сохранились; в одно из таких древних святых мест под зеленым лиственным пологом и вошли мы сейчас с Иссой.
То было капище друидов, дубрава в глубине дремучей лесной чащи. Листья еще не тронула желтизна, но вскоре им предстояло облететь на землю внутри полукруглой каменной стены. В стене были устроены две ниши, и в каждой лежало по человеческому черепу. Некогда в Думнонии было немало таких мест, и многие восстановили после ухода римлян, однако часто христиане приходили, разбивали черепа, ломали стены и рубили дубы, а вот это капище простояло в лесной глуши, быть может, тысячу лет. Меж камнями торчали клочки шерсти, оставленные в качестве приношений теми, кто молился в роще.
Под дубами стояла тишина. Исса из-за деревьев смотрел, как я вошел в центр полукруга и снял с пояса Хьюэлбейн.
Я положил меч на плоский камень посередине капища и достал из сумки обглоданную белую кость, дававшую мне власть над браком Ланселота. Ее я положил рядом с мечом; ее и золотую брошь, подаренную Кайнвин. Потом лег на прошлогоднюю листву.
Я заснул в надежде, что сон подскажет мне, как быть. Увы, я ничего не увидел. Может, следовало принести в жертву птицу или животное, чтобы боги дали мне желанный ответ. Во всяком случае, сновидений не было, одна тишина. Я вручил меч и кость богам, Белу и Манавидану, Таранису и Ллеу Ллау, но они презрели мои дары. Слышались лишь завывания ветра в дубовых кронах, цокот беличьих коготков по ветвям да редкая дробь дятла.
Пробудившись, я остался лежать, не шевелясь. Боги не послали мне сновидения, но я знал, чего хочу: взять кость и переломить ее пополам. Если за это мне придется отправиться по Темной дороге в земли Диурнаха, значит, так тому и быть. Еще я хотел, чтобы в Британии царили мир, добро и справедливость, а у моих людей было вдоволь золота, земли и невольников. Хотел очистить Ллогр от саксов, слышать звуки боевых рогов и крики бегущего неприятеля. Хотел дойти во главе звездных щитов до восточных низин, куда уже много десятилетий не ступала нога свободного бритта.
Я сел. Подошел Исса. Наверное, он гадал, чего я так уставился на кость, однако ничего не спросил.
Я вспомнил Мерлинову башню из костей, символизирующую мечту Артура, и задумался: правда ли эта мечта рухнет, если Кайнвин не выйдет за Ланселота? Ясно, что их брак – не главное связующее звено в планах Артура, а лишь средство посадить Ланселота на трон и связать узами родства с повисским правящим домом. Если свадьба расстроится, войска Думнонии, Гвента, Повиса и Элмета все равно выступят против саксов. И тем не менее я чувствовал, что кость способна как-то нарушить планы Артура. Сломав ее пополам, я должен буду отправиться с Мерлином на поиски Котла, что неизбежно приведет к раздору между язычниками и христианами в Думнонии.
– Гвиневера, – внезапно проговорил я вслух.
– Господин? – озадаченно переспросил Исса.
Я мотнул головой. Сейчас я внезапно понял, что сломать кость – значит не только поддержать борьбу Мерлина против христиан, но и нажить себе врага в лице Гвиневеры. Я закрыл глаза. Возненавидит ли она меня? А если возненавидит, то что с того? Артур по-прежнему будет меня любить, а мои копья и звездные щиты ему дороже всей славы Ланселота.
Я встал и поднял брошь, меч и кость. Исса наблюдал, как я выдергиваю из плаща зеленую шерстяную нить и засовываю ее между камней.
– Тебя не было в Кар Свосе, когда Артур разорвал помолвку с Кайнвин? – спросил я.
– Не было, господин, я знаю об этом только понаслышке.
– Все случилось на пиру, вроде того, что предстоит сегодня. Артур сидел рядом с Кайнвин, когда увидел Гвиневеру в дальнем конце зала. Она стояла, одетая в ветхий плащ, вместе со своими собаками, и как только взгляд Артура остановился на ней, все переменилось. Одни боги ведают, сколько людей погибло из-за того, что он заметил ее рыжеволосую голову. – Я повернулся к низкой каменной стене и увидел в одном из замшелых черепов брошенное птичье гнездо. – Мерлин говорит, что боги любят хаос.
– Мерлин любит хаос, – беспечно произнес Исса, не сознавая, что изрек истину.
– Да, – согласился я, – а мы, в большинстве своем, хаоса боимся и потому стараемся навести порядок. – Мне вспомнилась аккуратная пирамидка из костей. – Если у тебя есть порядок, ты не нуждаешься в богах. Когда все упорядоченно и послушно правилам, можно не бояться неожиданностей. Если ты понимаешь все, – осторожно продолжал я, – магия ни к чему. Только когда ты растерян и напуган, ты взываешь к богам, а они любят, чтобы к ним взывали. Тогда они чувствуют свою силу и потому-то хотят, чтобы мы жили в хаосе. – Я повторял урок, слышанный в детстве. – Теперь у нас есть выбор: жить в упорядоченной Британии Артура или пойти за Мерлином в хаос.
– Я отправлюсь с тобой, господин, куда бы ты ни пошел, – объявил Исса. Вряд ли он понял мои слова; он готов был следовать за мной слепо.
– Если б я знал, что делать! – вырвалось у меня. Как было бы хорошо, если бы боги, как встарь, жили в Британии. Мы бы их видели, слышали, могли бы к ним обращаться, а не тыкаться вслепую подобно человеку, что с завязанными глазами ищет булавку в колючих зарослях.
Я прицепил меч на место и сунул кость в сумку.
– Передай нашим мои слова, – сказал я Иссе. – Не Кавану – с ним я поговорю сам. Скажи им: если в эту ночь случится что-нибудь странное, я освобождаю их от клятвы.
Исса нахмурился.
– От клятвы? – переспросил он и замотал головой. – Освобождайте кого хотите, только не меня.
Я поднял руку.
– И скажи им: если произойдет что-нибудь странное, то оставшиеся со мной должны будут выступить против Диурнаха.
– Против Диурнаха! – Исса сплюнул и правой рукой сделал знак от дурных сил.
– Передай им это, Исса.
– Что случится ночью? – встревоженно спросил он.
– Может быть, ничего, – отвечал я. – Может быть, ровным счетом ничего.
Боги не дали мне знака в священной роще, и я по-прежнему не знал, что выберу. Порядок или хаос. А может быть, ни то ни другое. Что если кость – обычный кухонный мусор, и, сломав ее, я лишь символически изображу крушение своей любви к Кайнвин? Был один способ проверить – сломать кость. Если посмею.
На пиру в честь помолвки Кайнвин.
Из всех пиршеств в конце того лета торжество в честь помолвки Кайнвин и Ланселота получилось самым пышным. Казалось, сами боги ему благоволили, ибо полная луна сияла на ясном небе, что всегда считалось добрым знаком для обручения. Она встала вскоре после захода солнца – огромный серебряный диск над пиками за Долфорвином. Я думал, что пир будет на священном холме, но Кунеглас, видя, сколько народа придется кормить, решил устроить праздник в Кар Свосе.
Гостей собралось столько, что в дом пустили лишь избранных, остальные пировали снаружи, благодаря богов за погожую ночь. Земля еще не просохла после недавних дождей, однако соломы, чтобы сидеть, хватило на всех. Пропитанные смолой факелы привязали к кольям и, едва взошла луна, зажгли, так что весь королевский двор озарился пляшущим пламенем. Свадьбы справляли днем, чтобы Гвидион, бог света, и Беленое, бог солнца, благословили новобрачных, помолвки же происходили при луне. То и дело искры от факелов воспламеняли солому; огонь тут же гасили под дружный хохот воинов, визг детей и истошный собачий лай.
Более ста человек собрались в зале. Горели свечи и тростниковые светильники, тени плясали на высоком потолке, где к охапкам буковых листьев добавили ягоды падуба. Единственный стол стоял на помосте под рядом щитов; перед каждым щитом горела свеча, озаряя нарисованную на коже эмблему. Посередине располагался королевский щит Кунегласа с распростершим крылья орлом, по одну сторону от него – черный медведь Артура, по другую – красный дракон Думнонии. Рядом с медведем поместили эмблему Гвиневеры – оленя, увенчанного луной; рядом с драконом летел Ланселотов орлан, зажав в клюве рыбу. Из Гвента никого не было, но Артур распорядился повесить черного быка – эмблему Тевдрика, а также элметского рыжего быка и силурийскую лисью морду. Королевские знаки символизировали великий союз: стену щитов, что оттеснит саксов к морю.
- Предыдущая
- 13/99
- Следующая
