Мигрант, или Brevi Finietur - Дяченко Марина и Сергей - Страница 6
- Предыдущая
- 6/74
- Следующая
Он снова уселся на траву и скрестил ноги. Нельзя сказать, чтобы мысли об эмиграции никогда в жизни его не посещали, — они просто не принимали конкретной формы; с иностранными языками у него не было проблем, спасибо родителям. Он бывал в Лондоне, в Гамбурге, в Глазго, но не представлял, как там жить и чем заниматься.
Что должно было случиться, чтобы Крокодил эмигрировал с Земли без надежды вернуться?
«Два варианта, всего два: либо меня чем-то поманили, либо я от чего-то сбежал. Причем последнее вероятнее.
Или меня обманули. Я никуда не эмигрировал. Меня похитили, сфабриковали мое обращение к себе — и закинули на сотни миллионов лет назад. В промышленных целях».
У капли воды не спрашивают, желает ли она быть сброшенной с плотины. Но каплю воды никто не возьмется опекать, инструктировать, перемещать сквозь Вселенную. Для извлечения энергии не проще ли закидывать безответных бомжей прямиком к динозаврам?
Обнаружив, что живот поет жалобную песню, Крокодил встал, отряхнул штаны и отправился в домик, который он успел окрестить для себя «столовкой».
— Надо полагать, здешний «Макдоналдс».
Столовая напоминала не то магазин парфюмерии, не то улей изнутри. Вдоль стен тянулись шестиугольные ячейки, будто соты, внутри каждой угадывалась лента транспортера. На узкой полке, как карандаши в стаканах, стояли палочки с надписью «Вкус».
Крокодил скоро понял, как этим пользоваться. Карандаш-пробник, если облизнуть его, давал точное представление о вкусе блюда. Отведав сперва нечто слишком кислое, а потом запредельную гадость, Крокодил на третий раз распробовал вполне приличную, со вкусом рыбы, снедь. Запомнил номер на пробнике и выбрал соответствующую ячейку; транспортер выдал ему набор из нескольких блюд, неожиданно аппетитных на вид, и десерт.
Крокодил сел в углу пустого обеденного помещения, вытер руки влажным полотенцем, входившим в набор, и успел отдать должное рыбному филе, когда на пороге столовой показался наголо бритый человек ярко-синего цвета. Крокодил закашлялся; человек рассеянно кивнул ему блестящей синей башкой, подошел к стене с ячейками и, не пробуя, взял знакомое блюдо. Содержимое контейнера было намертво заморожено, над сухим льдом поднимался пар.
Незнакомец сел в противоположном углу, боком к Крокодилу. Заинтересовавшись, тот наблюдал краем глаза, как синий человек колет свою пищу миниатюрным ледорубом, по кусочку подхватывает большим пинцетом и бросает в рот. Столовая наполнилась хрустом, будто дорожный каток ездил по груде костей.
Крокодил закончил трапезу, но уходить не спешил. Наконец синий человек отодвинул тарелку, покрытую изморозью, и встал. Прошел совсем близко от столика Крокодила, поглядел искоса — глаза у него было совсем черные, по синему лбу градом катился пот.
— Простите, — не удержался Крокодил, — вы тоже мигрант?
Синий человек с трудом улыбнулся, вернее, чуть приподнял верхнюю губу, и обнаружилось, что зубы у него фарфорово-голубые. Дышал он через силу: казалось, воздух в легких доставляет ему неудобства.
— Откуда вы? — жадно спросил Крокодил.
— Дару, — глухо пророкотал синекожий. Крокодил предложил ему сесть; синий человек заколебался — было видно, что ему не комфортно, жарко, душно и в то же время очень хочется поговорить.
Он не стал садиться — просто оперся о стол синими ладонями с фиолетовыми ногтями. Стол покачнулся.
— Вы давно здесь? — спросил Крокодил.
Синий человек вытер со лба пот:
— Я забыл свою речь… Теперь постоянно путаюсь во времени. В родном языке семнадцать… один и семь… конструкций для прошедшего времени. Глубокое прошлое. И двадцать пять конструкций… для времени, которое будет. Теперь не могу сказать, давно ли я здесь. Несколько… оборотов. Дней.
— Что у вас там случилось, на Дару, почему вы мигрировали?
— Катастрофа, — человек облизнул иссиня-черные губы. — Тепловая катастрофа. Таяние ледников… А вы откуда?
— Земля, — сказал Крокодил и добавил, не задумываясь: — Тоже катастрофа. Разумеется. Все взорвалось.
Ему расхотелось разговаривать дальше. К счастью, синий человек почти сразу вышел — жестом показав, что ему трудно дышать.
Офицер миграционной службы сменился. Теперь это был пожилой, сухощавый и сухой в обращении тип. Увидев Крокодила, он кивнул ему безо всякого интереса.
— Я хочу получить доступ к своим документам, — сказал Крокодил. — В частности, к моему посланию себе.
Офицер смотрел на него как на испорченный телевизор со слишком громким звуком.
— Я желаю слышать мое послание себе, — повторил Крокодил, закипая. — Мне не были даны необходимые разъяснения. Меня спровадили, как груз, воспользовавшись шоковым состоянием…
Сухой офицер молча протянул руку. После пятисекундного замешательства Крокодил понял, что тот хочет получить его деревяшку — временное удостоверение. Крокодил снял с шеи цепочку; офицер все так же молча взял документ и опустил в гнездо прибора, помещавшегося на столе. Тут же посреди комнаты, рядом с Крокодилом и почти касаясь его, возникло видение — он сам.
Голографический призрак заговорил знакомым голосом, со знакомыми интонациями, но Крокодил не мог понять ни слова. В какой-то момент виртуальный персонаж обернулся через плечо; Крокодил помнил этот жест, но совершенно забыл слова, его сопровождавшие.
— Ничего не понимаю.
Офицер, не говоря ни слова, протянул Крокодилу его удостоверение, а вместе с ним лист «бересты» с напечатанным текстом:
«Приветствую. Плоский хлеб… непривычный способ вступать в контакт. Слушай, не удивляйся, не злись. Я принял решение эмигрировать с Земли. Удачно, что есть такая возможность… Осталась такая возможность. Можешь поверить — на Земле у тебя будущего нет. Это не эмоциональное решение, не истерическое, это глубоко обдуманное решение… Ты сам его принял. Тебе передадут информацию. Удачи!»
Крокодил еще раз перечитал текст. Офицер, не обращая на него внимания, разглядывал воду в огромном плоском блюде на столе, изредка касался ее деревянной палочкой.
«На Земле у тебя будущего нет…»
— Мне нужна информация, — сказал Крокодил. Офицер поднял глаза.
— Мне нужна информация о моей родной планете.
Офицер снова взял деревянную плашку, удостоверяющую личность Крокодила. Поместил в гнездо. Протянул Крокодилу новый кусок бересты.
«Третья крупная планета Солнечной системы, — прочитал Крокодил, — проявляет геологическую активность…»
Строчки, пестрящие терминами и цифрами, поплыли у него перед глазами: «Ядро… Мантия… Состав атмосферы… Магнитное поле… Возникновение и развитие жизни… термостойкие бактерии… повреждение озонового слоя, метановые выбросы…»
— Мне нужна другая информация… О будущем! Мне нужно знать, в каких условиях я принимал решение об эмиграции!
Офицер чего-то коснулся на столе, и на бересте перед Крокодилом выплыл другой текст.
— «Памятка мигранту, находящемуся во временном… — Крокодил пропустил несколько строк. — Мигрант имеет право безвозмездно получать материальную, моральную поддержку и медицинскую помощь… Быть интегрированным в общество… Получать информацию касательно планеты и условий проживания, особенностей быта… — Строка вдруг окрасилась красным, будто на бересту капнули кровью — …кроме информации, касающейся парадоксальных изменений времени, пространства и других процессов, находящихся в компетенции Бюро Вселенской миграционной службы».
Офицер все разглядывал воду в блюде и казался бездельником, имитирующим занятость.
— Где и как я могу получить информацию о моей родной планете?
— Вам должны были ее предоставить в Бюро, — сказал офицер, и Крокодил впервые услышал звук его голоса.
— Мне сказали, что эта информация не входит в контракт!
— Значит, вы не пожелали включить ее в контракт.
— Но я желаю ее получить — сейчас!
— Отправим запрос в Бюро, — офицер вздохнул. — Подождем ответа. Хотя вероятность положительного решения крайне мала — вам следовало четко описать причину эмиграции в обращении к самому себе. Вы этого не сделали?
- Предыдущая
- 6/74
- Следующая
