Последние ритуалы - Сигурдардоттир Ирса - Страница 41

Маттиас вышел проводить студентов. Тора и Халлдор остались в современной гостиной, окруженные ужасами прошлого. Тора сочувствовала молодому человеку, который явно хотел бы сейчас очутиться в совершенно другом месте. В каком-то смысле он напомнил ей собственного сына — неокрепшая душа, испытывающая страдания от борьбы с самим собой.

— Пойми, мы всего лишь хотим узнать правду. Нам не важно, что именно вы вместе вытворяли и какие за тобой водятся грешки, — сказала она, чтобы прервать молчание и разрядить тяжелую обстановку. — В главном мы с тобой согласны — Хюги невиновен, или по крайней мере обвинения, выдвинутые против него, более серьезны, чем он заслуживает.

Дори избегал смотреть ей в глаза.

— Я не верю, что Гаральда убил Хюги, — сказал он тихо. — Это чушь.

— Я вижу, ты любишь друга. Если хочешь ему добра, то ничего от нас не скрывай. Твоему лучшему другу больше не от кого ждать помощи.

Дори молчал, и было непонятно, пойдет он им навстречу или нет.

Вернулся Маттиас и сел на стул. Какое-то время он внимательно изучал Дори.

— Ну и отношения у вас в компании! Девушки, похоже, не бросятся друг другу в объятия, когда отсюда выйдут.

Дори пожал плечами:

— Всем сейчас несладко.

— Ясно. Ну что, приступим?

Дори вздохнул.

— Давайте спрашивайте. Я постараюсь ответить.

Дрожащей рукой он потянулся за сигаретой.

— Что ж, дружище, — произнес Маттиас почти по-отечески. — Есть несколько темных мест, которые ты нам поможешь прояснить. Сначала поговорим о тратах Гаральда, а потом об исторических исследованиях, над которыми вы вместе работали. Начнем с финансов. Что ты знаешь о его денежных делах?

— Ничего не знаю. Но и дураку ясно, что он был чертовски богат. — Дори обвел рукой квартиру. — Крутая тачка, дорогие рестораны… Жизнь, которую большинство из нас не может себе позволить.

— Конечно, вы же бедные студенты, — иронично сказала Тора. — И что, он посещал рестораны в одиночку?

Вопрос был явно неприятен Дори. Он пыхнул сигаретой.

— Ну, иногда с ним ходил я. Он меня приглашал.

— То есть брал тебя с собой и все оплачивал, так? — спросил Маттиас.

Халлдор кивнул.

— И часто он с тобой ужинал?

Дори снова кивнул.

— А чем еще он тебя баловал?

В юноше вдруг проснулся странный интерес к пепельнице — он уставился на нее, будто надеясь найти ответ среди окурков.

— Так, помогал кое в чем.

— Это не ответ, — настаивала Тора. — Мы не налоговая полиция и не Общество по защите нравов. Расскажи…

После недолгого молчания Халлдор произнес:

— Он оплачивал все — аренду моей квартиры, учебники, одежду, такси. Наркотики. Абсолютно все.

— Почему? — спросил Маттиас.

Дори пожал плечами:

— Гаральд говорил, мол, зачем еще нужны деньги, как не тратить? Он не желал себе ни в чем отказывать только потому, что его друзья вечно на мели. Мне было стыдно, а он это делал с радостью. Я старался отблагодарить его, помогая с переводами и чем-нибудь еще.

— Чем? — поинтересовался Маттиас.

— Ничего сексуального, если вы об этом думаете. — Щеки Дори, и без того красные, побагровели. — Ни Гаральд, ни я, мы не по этому делу. Нам вполне хватало девушек.

Тора и Маттиас переглянулись. Траты, о которых рассказал Дори, были крохами по сравнению с той суммой, которая исчезла со счета Гаральда.

— Вспомни, делал ли он какие-нибудь крупные вложения незадолго до смерти?

Дори задумался.

— Нет, не знаю… — По его лицу было видно, что он говорит правду. — Гаральд ни о чем таком не упоминал. Кроме того, я целую неделю с ним не виделся. Он был занят, а я воспользовался этим и постарался наверстать упущенное в университете.

— А что он в эти дни делал? Почему вы не встречались? — вставила Тора.

— Понятия не имею. Я звонил ему несколько раз, но у него не было настроения. Почему — не знаю.

— Значит, к моменту когда его убили, вы не виделись несколько дней? — спросил Маттиас.

— Да, только разговаривали по телефону.

— Тебе не показалось это странным? Или у него была привычка вот так от всех отстраняться на какое-то время? — напирал Маттиас.

— Тогда я так не думал… — протянул Халлдор. — Вы правы, это действительно необычно для Гаральда. Раньше такого не случалось — во всяком случае, я не припоминаю. Я спросил его, в чем дело, он ответил, что хочет побыть один и все такое.

— А ты не затаил на него из-за этого обиду? — спросила Тора. — Все-таки обычно вы много времени проводили вместе, а тут вдруг лучший друг тебя бросил.

— В те дни я только и делал, что занимался. А еще больница. Времени обижаться у меня не было.

— Ты работаешь в городской больнице в Фоссвогуре, так? — спросила Тора.

Дори кивнул.

— Как ты ухитряешься и работать, и учиться, и проводить время в компании?

— Я там не в штате, а подрабатываю, — объяснил Халлдор. — Летом в каникулы, а зимой — если надо подменить кого-то. Что касается занятий, то я, когда надо, могу собраться; в общем, учеба мне дается легко.

— А что ты делаешь в больнице? — спросил Маттиас.

— То да сё. Помогаю в хирургическом отделении. Обрабатываю инструменты после операций, прибираю — типа этого. Подсобная работа, особой квалификации не требует.

Маттиас выразительно на него посмотрел.

— Прибираешь что? Мне просто любопытно, я мало что знаю о хирургии.

— Всякое, — ответил Дори и снова потянулся за сигаретой. — Внутренности и тому подобное.

— Угу… — Маттиас прищурился. — А с кем мы можем побеседовать о твоей работе? В особенности о той ночи, когда убили Гаральда? Кто там, говоришь, у тебя руководитель?

Дори теребил на запястье кожаный браслет с шипами и не знал, что ответить.

— Гюннур Хельгадоттир, — в конце концов обреченно пробормотал он. — Старшая медсестра хирургического отделения.

— У меня вопрос, — сказала Тора, записав имя. — Кто разрезал Гаральду язык? Ты, да?

Халлдор собирался в очередной раз прикурить, но резко вытащил сигарету изо рта.

— А что? И какая разница?

— У Гаральда в компьютере есть фотографии этой операции. Ее провели в доме человека, которого он, вероятно, хорошо знал. Операция — это не преступление, я просто хочу знать.

Дори в замешательстве поглядел на своих собеседников, вероятно, прикидывая, подразумевала ли операция определенный уровень профессиональной подготовки или считается нелегальной. Заново прикусив сигарету, он произнес:

— Нет. Я этого не делал.

— Можно взглянуть на твою руку чуть повыше? — спросила Тора, вспомнив, как Хюги рассказывал о сожалениях Дори из-за сделанной татуировки.

— Зачем? — Юноша откинулся на спинку дивана.

— Нам так хочется, — сказал Маттиас, сдвигаясь к краю своего стула, хотя понятия не имел, зачем это нужно Торе. — Будь паинькой и закатай рукав по просьбе дамы. — Он угрожающе склонился к дивану. Дори вжался в сиденье и, наконец, не выдержал.

— Нате!.. — крикнул он, с силой ткнул сигаретой в пепельницу и, сверкая глазами, закатал рукава.

Тора подалась вперед.

— «Дерьмо»? — прочитала она на правой руке юноши, сразу над запястьем.

— И что? — Халлдор опустил рукав.

— Да ничего, — сказала Тора. — Просто у того, кто делал Гаральду операцию, была такая же татуировка. — Она усмехнулась и спросила: — А зачем ты это себе наколол?

— Не важно, — медленно произнес Дори. Он запустил пальцы в волосы и зажмурился. — О’кей! Язык ему разрезал я. У Хюги дома. Гаральд меня все время упрашивал, вот и уболтал в конце концов. Вы же понимаете, я не мог ему бесконечно отказывать. Пришлось на время позаимствовать из больницы инструменты, а обезболивающее я стащил. Никто не заметил. Хюги мне ассистировал. Это было довольно противно, но получилось неплохо.

«Да уж», — подумала Тора.

— Интересно, в больнице обрадуются, если узнают, что ты украл медикаменты?

— Куда там… — ответил Дори. — Поэтому я и не афишировал свою роль. Не хочу, чтобы меня считали фриком. Мне это может навредить в учебе.