Италия: вино, еда, любовь - Такер Майкл - Страница 9

• Предыдущая
• 9/49
• Следующая

— Ладно, — обреченно произнесла Джоанна, — кафедральный собор Сполето. Здесь пять основных достопримечательностей.

Приоткрыв огромную дверь, мы вошли в храм. Внутри царил полумрак.

— Я уже со счета сбилась, сколько раз за последние двенадцать лет водила сюда туристов, поэтому могу сориентироваться здесь даже с завязанными глазами. Итак, главных достопримечательностей здесь пять. — Она принялась загибать пальцы. — За алтарем фрески работы Липпи, узорный пол, подарок Барбароссы, письмо святого Франциска в рамке и изображение розы в витраже над входом. Все это можно осмотреть за пятнадцать минут, после чего вы будете знать о соборе больше, чем большинство жителей Сполето.

Через пятнадцать, ну ладно, может, через двадцать минут мы снова вышли на залитую солнцем площадь, переваривая сжатый, но при этом весьма содержательный и познавательный рассказ о каждой из пяти достопримечательностей собора. Гид у нас просто блестящий!

— А как же деревянный крест? — спросила Каролина.

— Что «деревянный крест»?

— Ну, ты же сказала «пять достопримечательностей». С крестом получается шесть.

— Шесть так шесть, — пожала плечами Джоанна. — Вы не подбросите меня до моей машины? Мне еще надо на вокзал, встретить Брюса.

Когда она высаживалась из такси на заправочной станции, я спросил, нет ли у нее на примете какого-нибудь домика на продажу.

— Мы не собираемся ничего покупать. Так что, если это дело хлопотное, даже не морочь себе голову. Нам просто интересно посмотреть, какой есть выбор.

— Может, завтра? — Она даже глазом не моргнула. — Погляжу, есть ли что-нибудь приличное.

— Мы уезжаем около полудня. Нас ждет Сорренто.

— Везунчики. Тогда я вечерком позвоню, и мы обсудим наши планы на завтра.

Положа руку на сердце, я не собирался ничего покупать. Не забывайте, я ведь дал Джил честное слово. Мною руководило чистое любопытство — хотелось сравнить здешние цены с французскими.

Когда дело касается недвижимости, я хуже наркомана.

На работе, в дороге и на отдыхе я не расстаюсь с журналом объявлений о продаже домов. Кроме того, всегда интересно посмотреть, как живут в сельской глуши, а заодно отдохнуть от всего, что так влечет к себе туристов.

Вот что я готов сказать в свою защиту.

Джоджо (от Луки мы узнали, что друзья зовут Джоанну именно так) встретила нас в гостинице за завтраком. Мы уже освободили номера и сложили багаж в машину. Мне не терпелось отправиться в путь. Нам предстояло обогнуть Рим, проехать Неаполь и затем выехать на узкую, запруженную автомобилями дорогу, ведущую в Сорренто. Сами понимаете, мне страсть как не хотелось тащиться через Неаполь в час пик.

— Я хочу показать вам два домика, — сказала нам Джоджо за чашечкой кофе на террасе, — а может, даже и три, если мой приятель Бруно соизволит мне перезвонить. Давайте сделаем так: вы поедете за мной, а когда мы закончим, выберетесь на шоссе и отправитесь дальше своей дорогой.

Сначала по дороге на Монтефалько мы осмотрели маленький новенький домик, стоявший посреди чьей-то фермы. Он был практически закончен, оставалось только завершить отделочные работы — настелить пол, покрасить стены и так далее. Однако даже без всего этого ясно, что домик будет очень милым. Цена меня сильно заинтриговала. Там еще много предстояло сделать, но не было никаких сомнений, что Умбрия гораздо дешевле Франции и Тосканы. Впрочем, у домика был один серьезный минус: он в буквальном смысле слова стоял посреди фермы. Чтобы до него добраться, надо было довольно долго трястись по узкой ухабистой дороге, бежавшей среди чьих-то полей. Кроме того, домик находился на открытом месте — деревьев вокруг него не было.

Когда мы добрались до следующего объекта — маленького неуютного домишки в очаровательном городке Кампелло-Альто, Джоджо отвела нас в сторону, чтобы посовещаться.

— Я только что разговаривала с Бруно, и он согласился показать вам свой дом. Должна признаться, я нисколько не сомневаюсь, что домик вам очень понравится. Однако будем говорить начистоту. Во-первых, мы с Бруно очень дружны. Во-вторых, он просит за него серьезные деньги. Цена справедливая, но высокая. Бруно вот уже несколько лет грозится выставить его на открытую продажу, но пока они с Мейес — это его жена — все никак не могут на это решиться.

— Ладно, давай посмотрим на этот чудо-дом.

— Я уверена, что он вам очень понравится.

Мы свернули с двухполосной дороги на грунтовую, пролегавшую меж густых зарослей оливковых деревьев. Преодолев по ней пару сотен метров, остановились у ворот. Джоджо нажала кнопку звонка, и ворота открылись. Заехав внутрь, мы оказались в саду с фруктовыми деревьями. Потом мы узнали, что здесь росли сливы, персики, груши, миндаль, яблоки и фиги. Главной достопримечательностью сада были сто двадцать пять оливковых деревьев самого разного возраста. Возле дома имелась большая стоянка. Ступеньки вели в уютный двухэтажный каменный дом, увитый виноградом. В каждом окошке стояли горшочки с геранью. Прямо у входа на кухню находилась утонувшая в виноградной лозе беседка со столиком и стульями. В ней-то нас и ждали Бруно с Мейес.

— Вы нас извините, — произнесла Мейес с явным испанским акцентом, оказавшимся для нас полной неожиданностью (потом мы узнали, что Мейес родом из Мехико). — У нас только что съехали жильцы, и мы устроили уборку.

— Мы сдаем этот дом вот уже несколько лет, — пояснил Бруно. Он говорил с итальянским акцентом, правда не столь уж заметным — сказывались годы, проведенные в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе.

— Вот мы и приехали на денек, заодно здесь и пообедаем. Знаете, мы очень любим этот дом, — произнесла Мейес.

— Мама сейчас как раз на кухне готовит обед, так что, если вы хотите остаться…

Мы поблагодарили и отказались, пояснив, что нам надо поскорей отправляться в дорогу.

— А куда вы едете? — спросил Бруно.

Мы рассказали о дне рождения и о том, что направляемся в Апулию. Супруги же заметили, что постоянно катаются в Апулию на пару-тройку дней. Мейес предложила нам воды, и мы придвинули стулья к столу, устраиваясь поудобнее.

Выяснилось, что работа обоих супругов связана с кино. Бруно был художником по декорациям и даже номинировался на «Оскар». Мейес занималась дизайном костюмов. Они познакомились, когда Бруно участвовал в киносъемках, проходивших в Мексике. Мейес — настоящая красавица: широкое лицо, светло-карие глаза, широкие скулы, длинные вьющиеся волосы собраны в узел на затылке.

Я сразу же почувствовал симпатию и к Бруно. Он вел себя непринужденно, очаровательно подтрунивал над собой и был потрясающим рассказчиком. Он родом из Рима, поэтому немножко важничал — по мнению многих, это свойственно людям, выросшим в столице Италии. Он неизменно смотрел с легким удивлением — казалось, Бруно постоянно высматривает что-нибудь забавное. Кроме того, он был примерно одинакового со мной роста и телосложения, а значит, просто не мог оказаться плохим человеком.

— Ну что, ребята, хотите купить дом?

— Наш маленький Рустико, — с тоской произнесла Мейес. Так мы узнали название их дома.

— Ну, честно говоря, я еще не определился, однако…

— Хотите его осмотреть? Пожалуйста.

Мы зашли на кухню, где и впрямь обнаружили маму Бруно, которая жарила на сковородке цукини. Мы поздоровались, и она на итальянском языке сказала, что всякий раз, когда отсюда выселяются жильцы, она с удовольствием приезжает из Рима и готовит Бруно и Мейес обед. Она тоже обожала Рустико.

Домик был крошечным: на первом этаже кухня и гостиная-столовая, на втором — две спальни, каждая с отдельным туалетом и ванной. Вот, собственно, и все. По мне, так ничего больше и не нужно. Дому было примерно триста пятьдесят лет, но здесь имелись все удобства, причем провели их так, что удалось сохранить дух того времени. Бруно же художник по декорациям — он хорошо знал свое дело. Когда мы снова вышли в сад, Бруно показал на огромную печь, стоявшую возле беседки:

• Предыдущая
• 9/49
• Следующая