Горящий берег (Пылающий берег) (Другой перевод) - Смит Уилбур - Страница 19

• Предыдущая
• 19/128
• Следующая

Хэнк стоял за треножником с толстой черной голландской сигарой в зубах и давал советы взмыленному фотографу.

— Иди сюда, Хэнк, — позвал его Майкл. — Без твоей изящной физиономии классного снимка не будет.

Хэнк потер искривленный нос, которому придал такую форму один из «бронко», и покачал головой.

— Разве вы не слышали, парни, что фотографироваться — к неудаче?

Все стали его высмеивать, а он дружелюбно отмахивался дымящей сигарой.

— Вы как хотите, — сказал он, — а только моего старика ужалила гадюка аккурат в тот день, когда он впервые сфотографировался.

— В небе нету гадюк, — насмешливо сказал ему кто-то.

— Конечно, нет, — согласился Хэнк. — Но то, что есть, гораздо хуже. Насмешливые выкрики стихли. Все запереглядывались, кое-кто попытался покинуть группу.

— Пожалуйста, улыбнитесь, джентльмены.

Из-под черной ткани вынырнул фотограф. Все застыли, но когда сработал затвор и изображение перешло на серебряную пластинку, улыбки оказались какими-то неуверенными и кривыми.

Эндрю попытался поскорее развеять мрачное настроение.

— Майкл, бери «пятерку», — приказал он. — Даем тебе пять минут форы. Попробуй уйти от нас и перехватить раньше, чем мы долетим до Морт-Омма.

Майкл вел свою «пятерку» в классическом засадном строю — против солнца и скрываясь за облаками, преграждая обратный путь в Морт-Омм. Тем не менее Эндрю едва не проскочил; он повел свою группу далеко на юг и летел над самой землей. У них получилось бы, если бы не острое зрение Майкла: он за шесть миль заметил отражение солнца от ветрового козырька и выстрелил красной ракетой: «Неприятель». Эндрю, поняв, что их заметили, поднялся навстречу, и оба звена закружили друг около друга.

Майкл выделил из группы SE5a Эндрю, пошел за ним, и началась сложная воздушная дуэль; они все нещаднее напрягали мощные машины в поисках пределов их скорости, но определенно оказались равны в мастерстве и выносливости: никому не удавалось добиться преимущества, пока Эндрю почти случайно не зашел с хвоста, буквально на линию поражения. Майкл дал полный форсаж, хвост самолета выровнялся, машину развернуло с такой силой, что Майклу едва не сломало шею, и он с ревом пошел прямо на Эндрю.

Машины разминулись на огромной скорости, и только мгновенная реакция пилотов-ветеранов позволила им избежать столкновения. Майкл сразу повторил поворот в противоположную сторону, его прижало к стене кабины, еще не зажившее плечо ударилось о какую-то кромку, и в глазах потемнело от боли, но он выровнял машину и пристроился в хвост к Эндрю. Тот отчаянно пытался увернуться, но Майкл повторял каждый его поворот и постоянно держал в прицеле «виккерса», все больше приближаясь, пока вращающийся колпак пропеллера почти не прижался к хвосту Эндрю.

— Нги дла! — торжествующе взревел Майкл. — Я поел.

Древний боевой клич зулусов, который воины Чаки издавали, вонзая длинное лезвие ассегая в плоть противника.

В зеркале заднего обзора, укрепленном на распорках над его головой, Майкл видел отражение глаз Эндрю: эти глаза широко раскрылись в отчаянии и недоверии при виде такого невероятного маневра.

Эндрю выпустил зеленую ракету, собирая эскадрилью и признавая победу Майкла. Эскадрилья разлетелась по всему небу, но по этому сигналу перестроилась, и Эндрю повел ее к Морт-Омму.

Как только приземлились, Эндрю выскочил из машины, бросился к Майклу, схватил за плечи и нетерпеливо затряс.

— Как ты это сделал? Черт подери, как?

Майкл быстро объяснил.

— Это невозможно, — покачал головой Эндрю. — Поворот в одной плоскости? Если бы я не видел собственными глазами… — Он помолчал. — Слушай. Давай попробуем снова.

Два больших самолета пробежали по узкой полосе и поднялись в небо, а вернулись, только когда темнело.

Майкл и Эндрю выскочили из кабин и кинулись обниматься. Хлопая друг друга по спине и танцуя, они в своей летной одежде напоминали цирковых медведей. Наземные команды со снисходительными улыбками наблюдали за ними, пока они, наконец, не опомнились, и тогда Мак, главный механик, выступил вперед и коснулся рукой пилотки.

— Прошу прощения, сэр, но у моей тещи воскресное платье такого цвета — тусклого и грязного, прости Господи.

SE5a еще сохраняли фабричную окраску. Этот цвет должен был сделать их незаметными для врага.

— Зеленый, — сказал Эндрю.

Некоторые пилоты по обе стороны линии фронта — и немецкие, и английские — вовсе не гнались за незаметностью. Для них яркая раскраска стала предметом гордости: они объявляли врагу о своем присутствии, бросали вызов.

— Зеленый, — повторил Эндрю. — Ярко-зеленый, под цвет моего шарфа, и не забудь написать «Летающий хаггис».

— Желтый, пожалуйста, — решил Майкл.

— Я почему-то так и думал, что вы выберете желтый, мистер Майкл, — улыбнулся Мак.

— Да, Мак, когда будете заниматься этим, пожалуйста, снимите этот ветровой щит и подтяните крепления крыльев.

Летчики-ветераны считали, что, крепче затянув проволоку креплений крыльев и сделав угол острее, можно выжать из машины несколько лишних узлов.

— Я позабочусь об этом, — пообещал Мак.

— Закрепи все, чтобы он летел без рук, — кивнул Майкл.

Асы — народ суеверный и суетливый, это известно всем. Если SE5a способен лететь прямо и ровно без помощи руля, пилот может стрелять обеими руками.

— Слушаюсь, сэр, без рук, — снисходительно улыбнулся Мак.

— Да, Мак, и пристреляй пулеметы на пятьдесят ярдов…

— Что-нибудь еще, сэр?

— Пока достаточно, Мак, — ответил на его улыбку Майкл, — но я еще что-нибудь придумаю.

— А теперь, мой мальчик, — Эндрю обнял Майкла за плечи, — как насчет выпивки?

— Я уж думал, ты не предложишь, — ответил Майкл.

Кают-компания была полна возбужденных молодых людей, которые громко и энергично обсуждали новые машины.

— Капрал! — через их головы крикнул лорд Киллиджеран официанту. — Я угощаю! Налей всем.

Пилоты шумно приветствовали эти слова и направились к стойке делать заказы.

Час спустя, когда глаза у всех блестели, а смех стал хриплым, Эндрю рассудил, что время пришло, постучал по стойке, требуя внимания, и торжественно провозгласил:

— Как чемпиону Абердина и Великой Шотландии, не говоря уже о Гебридских островах, по игре в бок-бок, мне надлежит бросить вызов всем желающим участвовать в этой древней и благородной игре.

— Поистине надлежит! — Майкл насмешливо посмотрел на него. — Подбирайте команду, сэр.

Майкл проиграл жеребьевку, и его команде пришлось выстроить пирамиду у дальней стенки кают-компании; официанты быстро убирали столы.

Один за другим парни из команды Эндрю разбегались и с разгона прыгали на пирамиду, стараясь обрушить ее и тем самым выиграть. Однако если при этом они какой-нибудь частью тела касались земли, это означало их немедленное удаление из игры.

Пирамида Майкла выдержала тяжесть и ярость атаки, и, наконец, все восемь игроков Эндрю, убедившись, что даже пальцем руки или ноги не касаются земли, оказались на верху пирамиды Майкла, как стая обезьян.

С вершины пирамиды Эндрю задал решающий вопрос, который определял, чем кончится схватка:

— Бок-бок, сколько пальцев я поднял?

Майкл из-под груды тел приглушенным голосом ответил:

— Три!

— Два! — торжествующе провозгласил Эндрю, пирамида с отчаянным воплем обрушилась, и Майкл увидел перед собой ухо Эндрю.

— Можно мне сегодня снова взять твой мотоцикл? — спросил он. Эндрю, прижатый множеством тел, не мог повернуть голову, но скосил глаза в сторону Майкла.

— Снова отправляешься подышать воздухом, мой мальчик? — Майкл смотрел застенчиво и ничего не мог сказать. Эндрю продолжил: — Все мое — твое. Благословляю тебя, и передай счастливице изъявления моего глубочайшего уважения.

Майкл оставил мотоцикл в лесу за амбаром и с охапкой армейских одеял побрел по грязи ко входу. Когда он вошел, сверкнул свет — Сантэн открыла задвижку фонаря и посветила ему в лицо.

• Предыдущая
• 19/128
• Следующая