Кружево - Конран Ширли - Страница 9

• Предыдущая
• 9/68
• Следующая

— Со мной все в порядке, — сказала Пэйган, поморщившись, когда он дотронулся до ее левой руки. — Пошли отсюда поскорее, пока больше ничего не обвалилось.

— Теперь уже вряд ли обвалится, — заметил Ник. — Спасатели рассказали мне, что они взрывают часть горы: после снежных лавин, прошедших минувшей зимой, остался опасный козырек, нависший над долиной. К сожалению, по нему-то мы и гуляли… На следующей неделе они уже все закончат.

— А кто эта девочка, та, что не хотела опаздывать? — Голос Кейт звучал в высшей степени саркастически.

— Студентка из Америки. Она тут по обмену, у нее совершенно нет денег, и поэтому она работает официанткой в «Шезе», — объяснил Ник, пока они неторопливо спускались по тропинке вниз. — Не знаю, как ей все это удается. Она так много работает, но, похоже, никогда не устает. Она всегда… Ну, словом, с ней всегда интересно.

Кейт заметила, что молодой человек покраснел.

— А вы?.. — спросила она.

— Нет, между нами ничего нет, хотя я бы не возражал. У нее остался какой-то парень в Виргинии. Его зовут Джим. — Все замолчали. Девочки искоса разглядывали Ника и пришли в конце концов к выводу, что если уж он не подходит, Джим, наверное, действительно нечто потрясающее.

— А ты тоже студент?

Ник явно был англичанином.

— Нечто вроде. Я стажер. Официант по обмену в «Империале».

— Что значит «официант по обмену»?

— Ну, мои родители занимаются гостиничным бизнесом, и поэтому я учусь, как надо управлять гостиницей. — Ник положил руку Пэйган к себе на плечо. — Я рано бросил школу и поступил на двухгодичные курсы в Вестминстерское техническое училище, а потом работал официантом в «Савое». А сюда приехал по обмену: один из официантов «Империала» работает сейчас на моем месте в Лондоне.

— И как в «Савое»? — спросила Кейт, глаза которой округлились при одной мысли о том, что кто-то может работать в столь престижном и респектабельном заведении.

— Тяжелая работа. Жарко. Кухня ресторана выше уровня земли, поэтому у нас там были окна. А бедняги из кухни гриль-бара работают в подвале и даже дневного света не видят. Мы готовим на раскаленных докрасна старых кухонных плитах, которые топятся еще углем, а на полу набросаны опилки: они впитывают жир, если он капнет, и на них не поскользнешься. Потеем так, что пьем все, что попадает под руку: воду, молоко, пиво — нам его дают, определенную норму на день. Все время глотаешь что-нибудь жидкое.

— А почему ты ушел из «Савоя»? — спросила Пэйган. Они в этот момент остановились на дорожке, чтобы Ник смог перехватить руку и сильнее поддерживать девочку. Рука у Пэйган болела страшно, но рассказ Ника отвлекал ее от этой боли.

— Чтобы продолжить учебу. — Ник споткнулся: Пэйган была довольна тяжелой. — Буду учиться тут до конца зимнего сезона. Тогда мне исполнится восемнадцать, и придется идти в армию. Жуть как неохота попадать в эту проклятую армию, но ничего не поделаешь. Отец говорит, что меня там хотя бы научат командовать людьми. Он помешан на том, чтобы кем-нибудь командовать.

— Господи, неужели официантам это нужно?

— Официантам — нет, но управляющим гостиницами нужно.

— А вот и наша школа, — показала Кейт. — Ну все, Пэйган, уже почти пришли, осталось всего несколько шагов. — Ник и она уже почти волоком тащили Пэйган. Перемазанная грязью троица, спотыкаясь на каждом шагу, подходила к зданию.

Ник покраснел, потом произнес извиняющимся тоном:

— Послушайте, я знаю, что Джуди показалась вам неблагодарной. Но вы себе даже не представляете, как тяжко ей приходится. Она совершенно одна, и ей только пятнадцать лет. Давайте встретимся в воскресенье в «Шезе», выпьем чаю, и она сможет вас как следует поблагодарить. Я уверен, она очень хочет это сделать… И… и я тоже бы хотел.

Пэйган согласно кивнула. Ник осторожно опустил ее, попрощался и торопливо зашагал вниз по улице. Она дождалась, пока он свернул за угол, потом негромко застонала и упала на землю.

Пэйган полулежала в кровати, подложив под спину подушки, и доедала последний шоколадный эклер, держа его в правой руке; кисть левой была у нее забинтована, а вся рука покоилась на перевязи. Кейт занималась тем, что красила ей ногти на ногах ярко-оранжевым лаком.

— Не могу, не могу, — простонала Пэйган. Кейт обеспокоенно посмотрела на нее:

— Так сильно болит?

— Нет, после укола я ничего не чувствую. Не могу успокоиться при мысли, что Поль отнес меня сюда, наверх, а я этого даже не видела! Кейт, скажи, он что, правда поднял меня своими сильными руками, прижал к мужественной груди и…

— Ничего подобного, — ответила Кейт. — Тебя так не смог бы нести ни один нормальный мужчина. Он тебя еле тащил. Я боялась, как бы он не рухнул с лестницы на меня и сестру-хозяйку.

Пэйган испустила чувственный вздох, который должен был выражать сожаление. Поль был шофером директора, а кроме того, заставлял учащенно биться сердца всех воспитанниц школы. Все девочки были без ума от оливкового цвета лица, черных с поволокой глаз и гладких лоснящихся темных волос, от его прямой и всегда подтянутой фигуры, чем-то напоминающей тореадора.

— Расскажи мне все снова, — попросила Пэйган. Кейт в этот момент обильно мазала лаком ноготь ее большого пальца.

— Ты шлепнулась прямо в канаву. Я одна вытащить тебя оттуда не могла и поэтому помчалась в школу. Поль стоял в холле у стола, скрестив руки на груди, в одной из них держал фуражку — наверное, ждал, пока спустится старый Шарден. Я ему объяснила, что произошло, он мгновенно выскочил на улицу, бросил фуражку на мостовую, обхватил тебя руками — кстати, ты ему привела форму в совершенно непристойный вид, — перебросил тебя через левое плечо, как носят пожарные: одной рукой обняв за спину, а другой придерживая за задницу, за эти оранжевые шорты, и так отнес тебя прямо в кабинет Шардена. Вошел туда, даже не постучавшись, опустил тебя на диван, опустился сам рядом с тобой на колени, приоткрыл твое веко… Ну, дальше я тебе уже все рассказала.

— Расскажи еще раз.

— Потом он пощупал твою грудь… он поднял свитер и крикнул мне, чтобы я позвала сестру-хозяйку и позвонила доктору, но я как к месту прилипла. — Кейт захихикала. — Наверное, он проверял, бьется ли у тебя сердце: похоже, он не обратил никакого внимания, что на тебе не было лифчика. Ну, так или иначе, я побежала и привела сестру-хозяйку, и, когда мы вошли, свитер у тебя уже был опущен и ты шептала: «Где я?» — как раз так, как и должна была…

Внезапно дверь с треском распахнулась, в комнату резко вошла сестра-хозяйка, шведка, а следом за ней появился школьный швейцар, который тащил старый чемодан из свиной кожи. Позади них стояла пухленькая девочка, одетая в темно-синее пальто. Она улыбалась, но ее карие глаза смотрели с беспокойством. Зубы у нее были неровные.

Сестра-хозяйка сразу же принялась отчитывать девочек:

— Сидеть на кроватях не положено. Есть в комнатах не положено. Лаком для ногтей можно пользоваться только в ванной комнате и ни в каком другом месте. — Она резко повернулась на каблуках и вышла.

— Стерва, — сказала Пэйган. — Parles-vous anglais?[14]

— Немного, — ответила новенькая, — но вообще-то я француженка и приехала сюда учить английский язык. Меня зовут Максина Паскаль.

— Но тут никто не учит английский. Да и французский тоже! — воскликнула Пэйган. — Ты сама увидишь. Англичанки и американки разговаривают друг с другом по-английски, девочки из Южной Америки — по-испански, итальянки непрерывно галдят что-то на своем языке, а немки лают на своем. На французском тут не говорит вообще никто, кроме одной девочки из Греции, да и та только потому, что здесь никто не знает греческого. Mais nous pouvons pratiquer sur vous[15]. — Французский язык Пэйган был ужасен, как бы подтверждая тем самым справедливость ее слов.

— Нет, с вами я буду говорить только по-английски, — с улыбкой, но твердо сказала новенькая. Она водрузила чемодан на кровать и принялась разбирать его, вынимая и аккуратно разглаживая многочисленные листы белой хрустящей оберточной бумаги, которыми были проложены между собой ее вещи. Одежда, которую привезла с собой новенькая, походила скорей на приданое, нежели на гардероб школьницы; девочки заметили, что на всех вещах Максины были этикетки «Кристиан Диор».

• Предыдущая
• 9/68
• Следующая