Проблемы этологии - Акимушкин Игорь Иванович - Страница 2

Интересно поведение некоторых мокриц. Эти родственные ракам животные обитают на суше: под камнями, гниющими стволами деревьев и в других сырых местах. А если попадут туда, где сухо, быстро погибают.

Вот в такой-то микроклимат и поместим их: в сосуд с сухим воздухом. Немедленно все мокрицы придут в движение, не направленное, однако, к какой-либо определенной цели: расползутся в разные стороны. В сосуде с сырым воздухом мокрицы некоторое время тоже ползают нецеленаправленно. Затем скоро успокаиваются и замирают в неподвижности там, где внезапно и без видимой причины закончили свое путешествие.

Наполним один конец сосуда сухим воздухом, а другой — влажным. Как поведут себя мокрицы? Там, где сыро, мокрицы неподвижны, где сухо — беспокойно ползают, но не направляются прямо к сырому месту, как поступили бы животные, обладающие особыми тропизмами. Вскоре, однако, беспорядочные движения в разных направлениях приводят к тому, что большинство мокриц собираются во влажном конце трубки.

Из опыта следует, что мокрицы не обладают определенным тропизмом, а просто, ползая там и сям, случайно находят сырое место и в нем остаются, никуда больше не стремясь. Неудачники, которые после беспорядочных передвижений не находят необходимый им сырой микроклимат, вскоре погибают.

Исходя из ряда подобных опытов, некоторые ученые называют тропизмы направленным движением, а беспорядочные перемещения — ненаправленным.

Не во всех периодах жизни животные обладают постоянными тропизмами. Примером могут служить личинки морских обитателей, которые плотными колониями покрывают прибрежные скалы или песчаные отмели. Тут и некоторые черви, усоногие раки, устрицы и другие двустворчатые моллюски.

Их крохотные личинки свободно плавают в морских просторах, подвергаясь суровым испытаниям: шторм, прибой, отливы и приливы, волны и течения — все это они переносят, казалось бы, с легкостью. Но приходит время превращаться во взрослое животное. Как они находят пригодные для поселения места?

В начале жизни у личинок положительный фототропизм: он заставляет их держаться вблизи поверхности моря, где света больше, затем, перед метаморфозом, фототропизм меняет свой знак на противоположный, и личинка принуждена теперь искать затененные места. Она опускается на дно. Найдет здесь условия, отвечающие и другим ее тропизмам (особый химизм воды и структура почвы), прикрепляется к какому-либо свободному месту и превращается вскоре в усоногого рака, моллюска или червя, навсегда теряющего способность передвигаться.

Тропизмы (или таксисы) как способ ориентации в пространстве в поисках благоприятных условий существования далеко не единственны в своем роде. Есть у живых существ и другие чувства, выполняющие более сложные задания.

Известно, что многих животных природа наделила «солнечным компасом». Птицы, совершающие путешествия в дальние южные края, муравьи и пчелы в поисках богатых источников пищи и по пути в гнездо ориентируются по солнцу. О них уже много писали, и едва ли найдется человек, который об этом не слышал бы хоть краем уха. Поэтому умолчу о птицах, муравьях и пчелах, расскажу о тех созданиях, солнечный компас которых менее известен.

Улитка элизия, в изобилии населяющая подводные водоросли Средиземного моря, в аквариуме ведет себя очень странно. В полумраке она неподвижна. Однако, лишь только коснется ее луч света, улитка сейчас же возбуждается и устремляется в путь. Но ползет не куда попало, а строго под определенным углом к источнику света. Если изменить его направление, улитка тут же меняет свой маршрут: опять ползет под прежним углом, к свету. Величина этого угла варьирует от 45 до 135 градусов.

Возможно, глаза элизии устроены так, что воспринимают лучи, падающие на нее только в этих пределах.

Североамериканские белоногие мыши (хотя их называют мышами и они очень на мышей похожи, на самом деле это не мыши, а хомячки; из настоящих мышей в Америке живет только завезенная людьми домовая мышь) больших миграций не предпринимают. Обычно дальше пятидесяти метров от нор не убегают. Однако эти маленькие грызуны, такие домоседы в обычное время, если их уносили далеко от нор, возвращались домой с очень больших дистанций (если принять во внимание размеры самих животных). Завезенных и выпущенных на волю в миле (1,6 километра) от гнезд вскоре опять ловили у нор. Одна мышь нашла дорогу даже за две мили. Но с четырехмильной дистанции не вернулся никто.

В этом эксперименте самое интересное то, что животные, благополучно завершившие свой двух- и полуторамильный кросс по пересеченной местности, были еще совсем молодыми, двухмесячными мышатами. Они только-только стали покидать норы и, конечно, плохо знали местность даже поблизости от гнезда. И, однако, вернулись издалека!

Опыты с полевками показали, что дистанцию триста метров грызуны проходят за десять-пятнадцать минут. Значит, скорость их вынужденного похода 1200 метров в час. Это, в свою очередь, означает, что идут мыши прямой дорогой, не блуждают, не тратят времени на поиски знакомых ориентиров, а как только выпустят, сразу же быстро бегут домой. Обратите внимание на прямолинейность пути и сравнительно большие дистанции, которые полевки преодолевают по чужим лесам и полям. Полагают, что избрать верный путь им тоже помогает солнце.

Вот странное дело: морские суповые черепахи, обитающие у берегов Бразилии, размножаться почему-то плывут за две тысячи километров, в Центральную Атлантику, к острову Вознесения. Дорогу находят, по-видимому, по солнцу. У новорожденных морских черепашек такие способности обнаружены. Кроме того, добраться из гнезда на берегу до моря им помогает не запах океанской воды, не уклон берега, как полагали раньше, а скорее всего освещенность морской поверхности, которая днем и ночью значительнее освещенности суши.

Опыты с раками, крабами, пауками, саранчой и другими животными подтверждают теорию солнечной навигации. Почти каждое животное, подвергнутое испытанию рано или поздно обнаруживало незаурядное умение ориентироваться по солнцу.

Релизеры — это сигналы, которые вызывают инстинктивные реакции у животных. Релизеров великое множество. Рассмотрим некоторые из них.

Классический объект лабораторных исследований этологов — колюшка.

Когда приходит пора размножения, самец колюшки одевается в красочный наряд. Главное в этом наряде — ярко-красное брюшко. В поведении рыбки обнаруживается тоже нечто новое: он выбирает на дне определенный участок, индивидуальную территорию, и нападает на всякого проплывающего поблизости самца своего вида (а иногда и на других рыб). Заинтересовались, что служит релизером, вызывающим агрессивность: форма ли вторженца, или, может быть, красное пятно. Опыты показали, что самца возбуждает любой продолговатый предмет, красный снизу. Он необязательно должен походить в деталях на рыбу, лишь бы низ был красным. Этот красный цвет брюшка у колюшки в брачную пору и есть релизер.

В июне у нас начинают летать бабочки бархатницы, семелы. Бурые, с двумя глазками на переднем крыле, они порхают вокруг цветов и сосут нектар.

Но вот самец, насытившись, садится на какой-нибудь бугорок и ждет. Ждет самку, чтобы поухаживать за ней. Ждет долго. Наконец терпение иссякает, и тогда самец семелы в слепом азарте бросается в погоню за пролетающими птичками и даже за падающими листьями. Гоняется порой и за собственной тенью!

В это время его легко можно привлечь бумажной моделью, имитирующей самку. Чем темнее модель, тем азартнее гоняется за нею самец. Меняли и размеры модели. Крупные явно предпочтительнее, и самая желанная — в четыре раза крупнее самки. Явно, что темный цвет и величина модели — релизеры для самца семелы. Но почему именно они, непонятно.