Теснина - Коннелли Майкл - Страница 14
- Предыдущая
- 14/69
- Следующая
Все звуки забивал гул по меньшей мере двух работающих на бензине генераторов, обеспечивающих электрическое освещение места действия. Слева от палаток были припаркованы два больших крытых трейлера с включенными кондиционерами.
– Сначала сюда, – предложила Черри Дей, указывая на один из них. – Рэндел должен быть тут.
Трейлер напоминал гигантские фургоны, которые Рейчел еще раньше заметила на шоссе. Назывался он «Широкая дорога», на заднем бампере у него значились номера штата Аризона. Дей постучалась и, не дожидаясь ответа, открыла дверь, шагнула внутрь. Рейчел последовала за ней. Для семейного путешествия по широкой дороге трейлер явно не был приспособлен. Ни перегородок, ни намека на комфорт. Все это убрали, и теперь фургон представлял собой вытянутое помещение с четырьмя складывающимися столами и множеством стульев. У дальней стены – конторка с обычным для рабочего кабинета набором: компьютер, факс, ксерокс и кофейник. Два стола завалены кипами бумаг. На третьем, к удивлению Рейчел, красовалась большая ваза с фруктами. Обеденный стол, что ли? Питаться-то надо даже в местах массовых захоронений. За четвертым восседал мужчина с открытым ноутбуком и мобильным телефоном в руке.
– Присаживайся. Сейчас он освободится, и я вас познакомлю.
Рейчел устроилась за обеденным столом и незаметно принюхалась. Кондиционер работал, никакого запаха земельных работ не ощущалось, работать можно, так что неудивительно, что начальство выбрало это помещение. Рейчел покосилась на вазу с фруктами. Неплохо бы сейчас съесть гроздь винограда, просто для подкрепления сил.
– Хочешь чего-нибудь? Действуй. – Дей указала на вазу.
– Да нет, спасибо.
– Ну смотри, как знаешь.
Дей перегнулась через стол, ухватила виноградную гроздь, а Рейчел почувствовала себя полной дурой – зачем было отказываться, сама загнала себя в угол. Мужчина – скорее всего это и есть Алперт – разговаривал по телефону очень тихо, должно быть, даже собеседнику на другом конце провода приходилось напрягать слух. Рейчел обратила внимание, что левая стена трейлера во всю немалую длину увешана фотографиями с места раскопок. Она отвернулась. Не станет она их изучать, сначала заглянет в палатки. Она посмотрела в ближайшее окно. Отсюда открывался чудный вид на пустыню. Видны и глубокая ложбина, и горные пики на горизонте. Интересно, имеет это какое-нибудь значение? Выбрал ли Бэкус это место именно из-за вида, и если да, что именно его привлекло?
Стоило Дей отвернуться, как Рейчел поспешно схватила несколько виноградин и мигом отправила их в рот. В этот же момент мужчина закончил разговор, щелкнул крышкой телефона и направился к Рейчел с протянутый рукой.
– Рэндел Алперт, я здесь за главного. Добро пожаловать.
Рейчел руку подала, но ответила не сразу – надо было прожевать виноград.
– Рада познакомиться. Хотя обстоятельства безрадостные.
– Это верно, но вы только полюбуйтесь здешними красотами! Это, доложу вам, не кирпичные стены в Квонтико. К тому же, слава Богу, сейчас апрель, а не август – вот тогда бы мы поджарились заживо.
Вот, стало быть, каков он – новый Боб Бэкус. Сидит в офисе, но на большие дела выходит сам. А это, несомненно, большое дело. Нет, не нравится он ей. Дей права – действительно морф.
Рейчел давно разделила всех агентов Поведенческого управления на два типа. Первый она именовала морфами. Они сродни тем, за кем охотятся: скользкие и бесстрастные. Как и серийные убийцы, они переходят от одного дела к другому, наплевав на такие понятия, как ужас и зло, подлинную природу которых они не знают и знать не хотят. Рейчел называла их морфами, потому что такие агенты взваливают на себя тяжесть расследования, каким-то образом абстрагируясь от происходящего. Раскопки, в ходе которых обнаруживаются трупы один за другим? Нет, прекрасный пейзаж, превосходящий скучные городские виды Квонтико!
Эмпаты – второй тип – заслужили свое прозвище тем, что осознают и переживают весь ужас происходящего. А ужас превращается в огонь, сжигающий их. Они анализируют, делают выводы, словом, выполняют свою работу, гонимые этим чувством. В глазах Рейчел они были высшей лигой агентов-профессионалов, ибо делали все возможное и невозможное, чтобы поймать преступника.
Хотя для здоровья, конечно, лучше быть морфом. Идешь себе налегке, без лишнего багажа. В кабинетах Поведенческого управления витают призраки эмпатов – агентов, сошедших с дистанции, людей, для которых бремя оказалось слишком велико. Агентов вроде Джэнет Ньюкомб, которая сунула в рот дуло пистолета, или Джона Фентона, который направил свой автомобиль в никуда, или Терри Маккалеба, который в буквальном смысле отдал работе сердце. Рейчел помнила их всех. Но прежде всего она помнила Боба Бэкуса – воплощение морфизма, агента, бывшего охотником и дичью одновременно.
– Это Брасс Доран звонила, – пояснил Алперт. – Привет передает.
– Так она вернулась в Квонтико?
– Ну да, у нее что-то вроде агорафобии – боязни открытого пространства. Но она по-прежнему в нашей команде – только на другой стороне площадки. Ладно, к делу. Насколько я понимаю, агент Уоллинг, вы отдаете себе отчет в происходящем. Ситуация щекотливая. Мы рады вам, но не забывайте – вы здесь просто наблюдатель и, возможно, свидетель.
Этот сугубо официальный тон пришелся Рейчел не по душе. Ясно – ее держат на расстоянии.
– Свидетель? – переспросила она.
– Возможно, вы нам что-нибудь подскажете. Вы ведь были знакомы с этим типом, а большинство из наших, когда провалилось дело Бэкуса, гонялись по улицам за грабителями банков. Я пришел в управление сразу после вашего прокола. После того, как ребята из отдела профессиональной ответственности все прочесали. Черри – одна из немногих, кто остался с тех времен.
– Моего прокола?
– Вы понимаете, о чем я.
– Я могу взглянуть на раскопки? Хотелось бы увидеть, что вы там нарыли.
– Черри вас проводит, хотя особо там смотреть не на что, разве что на сегодняшнюю добычу.
«Сказано в духе истинного морфа», – с неприязнью подумала Рейчел и, повернувшись к Черри, поймала сочувственный взгляд.
– Но сначала хотелось бы предупредить вас еще кое о чем.
О чем именно, Рейчел догадывалась, однако промолчала, позволяя Алперту высказаться. Он подошел к двери и ткнул пальцем в сторону грузовика. Рейчел посмотрела в том направлении, но ничего, кроме далеких горных кряжей, не увидела.
– Отсюда не видно, – пояснил Алперт, – но на земле выложено полотнище, на котором большими буквами написано: «Идут съемки. Полеты запрещены. Не шуметь». Это на тот случай, если кто заинтересуется, откуда появились палатки и фургоны. Неплохая идея, а? Съемочная группа приехала со своим оборудованием. Никто посторонний не сунется.
– Ну и к чему вы клоните?
– К чему клоню? Да к тому, что мы прикрыли это дело плотной завесой, понимаете?
– Вы что же, намекаете, будто я могу проболтаться журналистам?
– Отнюдь. Просто предупреждаю всех, кто здесь оказался. На сей раз мне нужен полный контроль. Ясно выражаюсь?
Контроль скорее нужен руководству Бюро и отделу профессиональной ответственности! Разоблачение Бэкуса выкосило в Поведенческом управлении чуть не каждого десятого, репутация была подорвана, ФБР стало, спасибо прессе, притчей во языцех. Так что огласка боссам сейчас совсем не нужна, особенно после ошибок одиннадцатого сентября, борьбы за бюджетные деньги и газетных скандалов с министерством внутренних дел. Учтем и то обстоятельство, что массам успели внушить, будто убийца-маньяк давно мертв.
– Ясно, – холодно процедила Рейчел. – На мой счет можете не беспокоиться. Я могу идти?
– Еще одна вещь.
Алперт заколебался. Тема, что ни говори, щекотливая.
– Видите ли, какая штука… Не все ребята в курсе ваших взаимоотношений с Бэкусом. Как говорится, только те, кому нужно. Так должно быть и впредь.
– О чем это вы? Уж не хотите ли вы сказать, что люди, которые здесь работают, не знают, что убийства – дело рук Бэкуса? Но как же так можно? Им надо…
- Предыдущая
- 14/69
- Следующая
