Последний койот - Коннелли Майкл - Страница 14
- Предыдущая
- 14/103
- Следующая
– Я знаю, кем он был.
– Правда знаешь?
– В деле я наткнулся на его имя. Хотя и не в связи с вечеринкой. Но как ты могла не сказать об этом копам?
Она быстро повернулась к нему и впилась в лицо пронизывающим взглядом.
– Только не надо меня осуждать, ладно? Говорю же: я была напугана. Более того, мне угрожали. А детективы в любом случае этими сведениями не воспользовались бы. Они зависели от Конклина и наверняка ели у него с руки. Неужели ты думаешь, что они стали бы его беспокоить на основании заявления, сделанного какой-то девушкой по вызову, которая к тому же ничего сама не видела и знала одно только имя? Помимо всего прочего, Гарри, твоя мать была мертва, и мои слова ее не оживили бы.
– Ты думаешь, это сделал Конклин?
– Этого я не знаю. Знаю только, что он с ней и раньше встречался, но никакого насилия во время этих встреч не было. Так что я, Гарри, не могу ответить на твой вопрос.
– Имеешь представление, кто мог тебе позвонить?
– Ни малейшего.
– Конклин?
– Не знаю. В любом случае я никогда не слышала его голоса.
– Ты когда-нибудь видела их вместе – мою мать и этого человека?
– Только один раз. На танцах в «Мэсонике». Полагаю, в тот вечер они и познакомились. Их представил друг другу Джонни Фокс. Сомневаюсь, что Арно знал о ней что-нибудь... эдакое. По крайней мере тогда.
– А не Фокс ли тебе позвонил?
– Нет, я сразу узнала бы его голос.
Босх на секунду задумался.
– Ты еще когда-нибудь видела Фокса после того утра?
– Нет. Я избегала встреч с ним примерно неделю. Это было не трудно, поскольку, как полагаю, он сам в это время прятался от копов. А потом я уехала. Можешь думать обо мне что хочешь, но этот человек вселил-таки в меня страх божий. Я отправилась в Лонг-Бич на следующий же день после того, как копы сказали, что больше во мне не нуждаются. Упаковала чемоданчик и села в автобус... В квартире твоей матери осталась кое-какая моя одежда. Вещи, которые она взяла у меня поносить. Но я даже не пыталась вернуть эти тряпки. Взяла, что было у меня в шкафчике, и отчалила.
Босх молчал. Больше спрашивать было не о чем.
– Знаешь, я часто вспоминаю то время, – сказала Кэтрин. – Мы тогда находились в самой настоящей клоаке – твоя мать и я, но мы были близкими подругами и, несмотря ни на что, умели получать от жизни радость.
– Ты постоянно присутствуешь в моих воспоминаниях... Ведь вы с матерью всегда были вместе.
– Мы с ней тогда много смеялись – несмотря ни на что, – с грустью произнесла Кэтрин. – А ты... ты всегда был светом в нашем окошке. Знаешь, когда тебя у нее отобрали, она чуть не умерла... И она все время пыталась тебя вернуть. Надеюсь, ты знаешь об этом, Гарри? Ведь она очень тебя любила. Да и я тоже.
– Я знаю.
– Но после того как тебя отдали в приют, она уже никогда не была прежней. Иногда мне даже кажется, что умереть молодой ей было на роду написано. Такое ощущение, что она отправилась в роковое путешествие к той темной аллее задолго до того, как все это с ней случилось.
Босх поднялся и всмотрелся в ее печальные глаза.
– Засиделся я у тебя. Пора идти. Но я дам тебе знать, как будут развиваться события.
– Мне бы очень хотелось, чтобы ты держал меня в курсе. И вообще не пропадай...
– Не пропаду.
Он направился к двери, наперед зная, что поддерживать отношения они не будут. Время почти полностью уничтожило существовавшую когда-то между ними духовную связь. Они были чужими людьми, которых соединяло лишь знание о некоей давней трагической истории. Ступив за порог, он обернулся и посмотрел на Кэтрин.
– Та открытка, которую ты послала мне на Рождество... Ты ведь хотела, чтобы мы совершили этот экскурс в прошлое, не так ли?
Она изогнула губы в прощальной улыбке.
– Даже не знаю... Тогда умер мой муж, и я отдавала дань воспоминаниям. И конечно же, вспомнила о твоей матери. И о тебе. Я, знаешь ли, горжусь тем, как мне удалось устроиться в жизни, малыш Гарри. И попыталась представить, как могла бы сложиться жизнь у вас с Map, если бы она осталась жива и вы были вместе. Я до сих пор не могу поверить, что ее убили. Кто бы это ни сделал, должен за это...
Она не закончила фразу, но Босх ее понял и согласно кивнул.
– Будь здоров, малыш Гарри.
– Хочу тебе заметить, что у моей матери была хорошая подруга.
– Надеюсь...
Усевшись в машину, Босх вытащил свой рабочий блокнот и взглянул на выписанные им имена.
Конклин. Маккитрик и Эно. Мередит Роман. Джонни Фокс.
Он вычеркнул из столбика имя Мередит Роман и еще раз просмотрел список. Нечего было и думать опросить этих людей в том порядке, в каком он записал их имена. Он знал, что, прежде чем приступить с расспросами к Конклину или даже к Маккитрику с Эно, необходимо раздобыть дополнительную информацию по этому делу.
Босх вынул из кармана телефонную книжку, а из портфеля – мобильник, набрал номер транспортного управления сил правопорядка в Сакраменто и, услышав голос служащей, отрекомендовался лейтенантом Харви Паундсом. Назвав личный номер лейтенанта Паундса, он попросил проверить водительские права Джонни Фокса. Пролистав блокнот с записями, он назвал год рождения Фокса и, сопоставив цифры, подумал, что этому парню уже перевалило за шестьдесят.
Дожидаясь ответа, он ухмыльнулся при мысли, что через месяц Харви Паундсу придется давать объяснения по поводу этого запроса. С некоторых пор полицейское управление Лос-Анджелеса стало проверять обоснованность обращений в ТУ. Контроль был введен из-за выдвинутых газетой «Дейли ньюс» обвинений против городских полицейских, которые при посредстве ТУ устанавливали местонахождение тех или иных субъектов по просьбе знакомых репортеров или частных детективов и незаконно получали за это деньги. Новый шеф полицейского управления Лос-Анджелеса приказал оформлять такого рода обращения на введенных транспортным управлением специальных бланках, где требовалось указывать цель запроса или номер дела, на основании которого такой запрос поступал. Эти бланки пересылались в Паркеровский центр, где их заполняли наводившие справки офицеры. В конце месяца ревизор сверял заполненные бланки с предоставленными ему ТУ данными. Когда во время следующей проверки выяснится, что лейтенант сделал запрос, но соответствующего бланка не заполнил, нагоняя ему не избежать.
Босх узнал личный номер лейтенанта Паундса из его идентификационной карточки, которую тот прикрепил к нагрудному карману пиджака по случаю какого-то общественного мероприятия. Босх запомнил номер, а потом переписал в свою телефонную книжку, решив, что когда-нибудь это может ему пригодиться.
Наконец служащая из ТУ взяла трубку и сообщила, что водительские права на имя Джона Фокса с указанной Босхом датой рождения в настоящее время не зарегистрированы.
– А в обозримом прошлом?
– Нет, дружок.
– С вами разговаривает лейтенант, мисс, – сухо напомнил Босх. – Лейтенант Паундс.
– С вашего разрешения, лейтенант, миссис. Миссис Шарп.
– Кто бы сомневался... Итак, скажите мне, миссис Шарп, как далеко в прошлое может заглянуть ваш компьютер.
– На семь лет. Что-нибудь еще?
– Скажите, а как я могу получить сведения за более давний период?
– Никак. В компьютерной базе таких данных нет. Что же касается наших архивов, то вам необходимо направить туда письменный запрос, который будет рассмотрен в течение десяти – четырнадцати дней с момента получения. Что-нибудь еще?
– Ничего. Но должен вам заметить, что мне не нравится ваш тон.
– Аналогично. До свидания.
Босх отключил телефон и расхохотался. Теперь он может быть уверен, что сведения о запросе лейтенанта Паундса в ТУ не затеряются и в Паркеровский центр попадут обязательно. Миссис Шарп проследит за этим лично. Возможно даже, имя Паундса будет первым стоять в этом списке. Отсмеявшись, Босх набрал служебный номер Эдгара в убойном отделе, поймав его за минуту до выхода из бюро.
- Предыдущая
- 14/103
- Следующая
