Навеки - Деверо Джуд - Страница 10
- Предыдущая
- 10/60
- Следующая
Конечно, я не знаю точно, как он выглядит, но все белые мальчишки кажутся мне одинаковыми, так что какая разница!
Когда Дарси улыбнулась, я понял, что продвинулся вперед. Более того, теперь я захватил внимание публики.
– Итак, я пойду туда и буду задавать вопросы, и, возможно, меня убьют, как и всех остальных. Тем и закончится сериал о Поле Тревисе.
Она взглянула на меня мерцающими глазами и сказала:
– Если Пола убьют, как вы думаете, удастся ли зрителям осмотреть его квартиру?
Я засмеялся вместе с ней. Эту женщину нелегко было заставить почувствовать себя виноватой, вот уж точно.
– Дарси, дело в том, что без вас я ничего не смогу сделать. Вы можете сказать, что случится с моим ребенком, если его не найдут?
Не нужно было быть ясновидящим, чтобы понять выражение ее лица.
– Он умрет, да?
– Нет, – выдохнула она. – Мать умрет, но не ребенок. С ним что-то не так… Не знаю, что.
– Может, он такой же, как вы, и кто-то хочет использовать его в нечестивых целях.
Когда я увидел, что и без того слишком бледное лицо Дарси стало еще белее, то понял, что она что-то от меня утаивает.
– Ну, говорите же. Выкладывайте! – надавил я.
Она залпом опустошила бокал и протянула его мне, прося снова наполнить.
– Не могу, – сказала она. – У меня нет времени.
На это я выразительно обвел глазами пустой дом. Ни мужа, ни детей, ни слуг, ни работы. Чем она тут вообще целыми днями занимается?
– Вы не понимаете, – пробормотала она, обводя кончиками пальцев ободок бокала. – Я постоянно чувствую разные вещи. Везде. Но я одна, а их тысячи, даже миллионы.
– Их, – повторил я.
– Да, их. Злых людей. Не одержимых злом, нет, это другое. Просто нехороших людей: жадных, нечестных. Подлецы везде, их полно по всему миру. Я не могу пойти на вечеринку с незнакомцами, потому что сразу начинаю чувствовать, что человек за роялем думает, как бы прикончить свою жену, а кухарка обкрадывает хозяина, или, что двое детей, играющих у бассейна, умрут в этом году. И ничего не возможно изменить… То есть, я могу переменить кое-что, но недостаточно для того, чтобы хоть чуть-чуть уменьшить ужас этого мира.
– Поэтому вы забились в эту нору и не делаете ничего.
– Не совсем, – нахмурилась Дарси, очевидно пытаясь создать впечатление, что трудится над проектами по переустройству мира днями напролет.
Может, так оно и есть. А может, она работает только над тем, как вернуть своего мужа, и ни над чем другим.
– Вы ищите мужа больше года. Думаете, эти шесть недель окажутся критическими?
Я обрадовался, увидев ее удивление. Я хоть и не умею читать мысли, но актеров обучают читать выражения лиц, и ее мимику я интерпретировал верно.
– Невозможно, – сказала она и поставила бокал.
– Невозможно что? – спросил я с невинным видом.
Дарси глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
– Ладно, давайте договоримся. Вы отправитесь туда, где погибла эта женщина, выясните все, что удастся, принесете мне сведения, а я расскажу вам все, что смогу.
– Прекрасный план, – воодушевился я. – Двое уже мертвы, но я-то буду в безопасности. Просто поспрашиваю всех подряд о мальчишке, и мне тут же выложат информацию и фотки.
С минуту она молча прихлебывала вино, и, казалось, обдумывала мою реплику.
– Где эта женщина в последнее время работала?
– На курорте, – быстро ответил я… слишком быстро… и заставил себя притормозить. – Старая… вроде как ферма. С пристройками. Принадлежит двум сестрам, старым девам. Они переделали дом в нечто типа курорта. Женщины ездят туда на массаж и все такое прочее.
Когда Дарси пристально посмотрела на меня, я не смог встретиться с ней взглядом.
– Что вы недоговариваете? – спросила она.
– Прочтите мои мысли, – нашелся я, и, когда она сказала «Не могу», не поверил. Поднявшись, прошел в прихожую, выудил из куртки проспект, вернулся в гостиную и протянул его ясновидящей.
Дарси изучала бумагу несколько секунд, глаза ее расширились от удивления.
– Это плантация в Алабаме под названием «Тринадцать вязов», хижины рабов переоборудованы в бунгало для гостей. Принадлежит двум женщинам, потомкам первых хозяев плантации, и это…
Ее глаза распахнулись так широко, что казалось, вот-вот выскочат из орбит.
– Среди прочих услуг они выправляют осанку.
Я послал ей улыбку, которую Пол Тревис пускал в ход, чтобы выудить сведения у женщин. Она их безотказно обезоруживала и заставляла думать, что Тревис милый парень. Но с Дарси трюк не сработал. Я кивнул на проспект и спросил:
– Что еще вы чувствуете?
– Они что-то замышляют. Не зло, но какое-то мошенничество, что-то незаконное, и они собираются разбогатеть на этом. И да, возможно, было совершено убийство или даже два.
– Ну, по крайней мере, это не зло, – заметил я, и Дарси улыбнулась.
Потом она посмурнела и сказала:
– Вы не хотите туда ехать.
– В яблочко, – отозвался я и сделал вид, что собираюсь уйти. – Вы сами поедете, найдете моего сына и дадите мне знать, когда он будет у вас.
– Очень смешно, – хмыкнула Дарси. – Кстати, я голодна. А вы хотите чего-нибудь поесть?
– Мы только что умяли гору еды.
– Да, но… Пойдемте, приготовлю вам пудинг из пакетика.
Она видела, что я не врубаюсь. Это что, шутка?.. Но я все равно пошел за ней, потом сел и стал смотреть, как она сооружает себе огромный сэндвич. Если бы Дарси могла продавать в пузырьках свою способность есть и не толстеть, в Голливуде ей бы цены не было. Я знавал женщин, которые готовы были глотать медвежий помет или впрыскивать его себе в вены, надеясь, что это поможет им сбросить килограмма два.
– Нам надо обдумать, что дальше делать, – проворчала Дарси с набитым ртом.
– Так что, вы согласны этим заняться?
– Не знаю. Пока думаю об этом. Может быть…
Дарси замолчала, потому что зазвонил телефон и она тут же метнулась в другую комнату, чтобы ответить.
Я слышал ее поспешные шаги, удаляющиеся вглубь дома, возможно, в спальню, где она могла уединиться. Я сидел на противоположной от телефона стороне столешницы, но видел, что горит индикатор четвертой линии.
Это что, супер-секретная линия? Я медленно обогнул стойку и принялся за уборку. У-у-упс! Один из тяжелых кухонных ножей упал прямо на телефонный аппарат, а когда я поднимал его, то совершенно случайно нажал на пару кнопок. Когда в динамике послышался мужской голос, я подумал, что кто-то должен рассказать Дарси о телефонных системах, которые не позволяют посторонним подслушивать частные разговоры.
– Турция, – потрескивал мужской голос. – Я в Турции, но ничего не нашел.
– Ты нашел, – выпалила Дарси. – И перестань проверять меня.
Мужчина хохотнул.
– Молодец, малышка. Да, я отыскал большую расшитую сумку Бо.
– Чудесно, – обрадовалась Дарси. – Где? Расскажи мне все.
– Ты сообщила, что почувствовала нечто в какой-то лавчонке в этом районе, и чутье тебя не обмануло. Сумка лежала в антикварной лавочке. Такая старая и изношенная, что и впрямь выглядела древней.
– Как она туда попала?
– Мне пришлось дать хозяину триста долларов, чтоб заставить его разговориться, но я до сих пор не уверен, что узнал правду. Он утверждал, что ее продал ему какой-то старик вместе с кучей другого старья: старой одеждой, старой утварью и…
– Старыми зеркалами, – подсказала Дарси.
– Точно. Одним старым зеркалом. Рамка была надтреснута, а стекло такое мутное, что ничего не отражало. Торговец не взял его. Говорит, это был уже просто мусор.
– Ты нашел старика, который продал эти вещи?
– Еще нет. Я думал, ты…
– Он уехал, папа. Я чувствую, что он уехал. Этот человек живет не в Турции, и он уехал домой. Его старуха-жена больна. Египет. Пирамиды. Я вижу пирамиды.
– Ладно, милая. Я вылечу первым же самолетом. Ты в порядке?
– Д-да, – неуверенно проговорила Дарси.
– Что случилось? Что еще случилось, вдобавок ко всему?
– Тут у меня один гость, папа. Он актер, мама прислала его ко мне. Она хочет, чтобы я помогла ему найти пропавшего сына.
- Предыдущая
- 10/60
- Следующая
