Прегрешения богов - Гамильтон Лорел Кей - Страница 8

   — С удовольствием, — сказала я, с готовностью подхватывая его тон. Большую часть жизни при Неблагом дворе единственной моей магией был гламор. Я умею изображать чувства, которых не испытываю, — это сильно помогает мне в работе под прикрытием, на службе в агентстве Грея.

   Роберт отдал тряпочку девушке, будто сошедшей с обложки готского еженедельника — все в стиле, от вороных волос до черного бархатного мини-платьица, полосатых чулок и уродливых ретро-туфель. И в придачу тату на шее и пирсинг в накрашенных черной помадой губах.

   — Пригляди здесь, Алиса.

   — Будет сделано. — Она солнечно улыбнулась ему. Ага, готка веселая, а не мрачная. От позитивного настроя за стойкой пользы больше.

   Фар Дарриг отстал от нас, расточая улыбки высокой готке. Она ему улыбнулась в ответ — с искренней приязнью к низкорослому фейри.

   Роберт двинулся вперед, мы следом, и я перестала размышлять на тему, есть ли что между Алисой и Фар Дарригом. Я к нему интереса не питаю, но хоть знаю, на что он способен. А она знает?

   Качнув головой, я отбросила эти мысли. Их личная жизнь меня не касается.

   Офис оказался аккуратный, современный, отделан в теплых натуральных тонах, а одна стена отдана под личные фотографии — чтобы все работники, даже те, у кого нет своего стола, могли принести семейные снимки и любоваться ими в течение дня. Роберт и его партнер красовались на фото в гавайских рубахах на фоне великолепного заката. У готки Алисы было несколько фотографий — каждый раз с другим джентльменом. Может, она просто очень общительная. Перегородка того же теплого бежевого оттенка отделяла от кабинета комнату отдыха, и из-за нее слышались голоса. Один низкий, мужской, второй писклявый, женский.

   Роберт крикнул веселым тоном:

   — У нас гости, Паслена!

   За перегородкой вскрикнули, зазвенела разбитая чашка, и в этот момент мы шагнули за перегородку. Там оказались симпатичный кожаный диван и кресла с мягкими подушками, большой кофейный стол, несколько автоматов с напитками и закусками, почти скрытые японской ширмой, какой-то мужчина и маленькая крылатая фейри.

   — Ты обещал! — закричала она таким высоким от гнева голосом, что в ушах зазвенело как от комариного гула. — Ты обещал, что никому не скажешь!

   Человек не двинулся с места, пытаясь уговорить зависшую под потолком фею. Крылья ее казались размытым пятном, но я видела, что если они остановятся, то окажутся крыльями не бабочки, а более быстрого, стремительного насекомого. Свет ламп отражался от них радужными зайчиками. Платье на ней было пурпурное, чуть темнее моего сарафана, волнистые светлые волосы спадали до плеч. Ростом она была едва с мою ладонь, крошечная даже для феи-крошки.

   Мужчина, который пытался ее успокоить, был партнер Роберта, Эрик. Пять футов восемь дюймов ростом, стройный, аккуратно одетый, похожий на красавчика-выпускника дорогой частной школы. Они с Робертом жили вместе больше десяти лет. До Эрика любовью Роберта была смертная женщина, которой он оставался верен, пока она не умерла в восемьдесят с лишним. Так скоро снова влюбиться в человека я считала очень смелым поступком со стороны Роберта.

   Роберт заговорил резко:

   — Да, мы обещали молчать, Паслена, но ты сама сюда ворвалась, вопя налету и брызгая слюной. Неужто ты думала, что никто ни словом не проговорится? Хорошо еще, что принцесса успела сюда раньше полиции.

   Она налетела на него, яростно сверкая глазами и стиснув ручки в кулачки — и ударила. Если вы думаете, что существо меньше куклы Барби не может хорошенько двинуть, то сильно ошибаетесь.

   Она его стукнула обеими руками, а я стояла как раз за ним и ощутила летящую от ее кулачков волну энергии, вполне сравнимую с небольшим взрывом. Роберта подкинуло в воздух, он полетел спиной вперед — прямо на меня. Дойл чудом успел броситься между нами — невероятная быстрота реакции. Холод выдернул меня из-под них обоих за миг до их падения.

   Паслена повернулась к нам. Вокруг нее кругами расходилась рябь энергии, как волна зноя в жаркий день. Волосы белым нимбом встали вокруг головы под этим магическим ветром. Именно эта магия и позволяет «человечку» таких размеров жить, не потребляя еды больше собственного веса, как приходится колибри и землеройкам.

   — Не торопись, — сказал Холод.

   Кожа у него похолодела — это его магия пробуждалась покалывающим зимним морозцем. Наведенный мной гламор ушел — и потому, что держать его с пробуждением магии Холода стало трудней, и потому, что я надеялась привести малышку в чувство.

   Ее крылья остановились — она словно запнулась в воздухе, как спотыкается человек на неровном полу. Я успела разглядеть за миниатюрными плечами прозрачные стрекозиные крылышки. Она провалилась вниз, но успела прийти в себя и снова взлетела на уровень глаз Дойла и Холода. Отлетев чуть в сторону, чтобы видеть их обоих сразу, она зависла в воздухе. Ее энергия утихала на глазах.

   Она неловко изобразила реверанс:

   — Откуда бедной фее знать, как себя вести, если вы прячетесь под гламором, принцесса?

   Я попыталась обойти Холода, но уперлась в выставленный локоть. Пришлось говорить из-за его спины.

   — А ты бы напала на нас, будь мы просто смертными с примесью крови фейри?

   — Я думала, вы из этих жутких людей, притворяющихся эльфами.

   — Наших подражателей?

   Она кивнула. Светлые волосы легли на плечи красивыми кольцами — от магии они как будто закурчавились сильней.

   — А чем тебя пугают люди-эльфы? — спросил Дойл.

   Она стрельнула глазами в его сторону и снова повернулась ко мне, словно боялась даже смотреть на него. Дойл веками был убийцей на службе королевы; пусть он сейчас служит мне, прошлого это не отменяет.

   Ответила она, обращаясь ко мне:

   — Я видела, как они спускались с холма, где… — Она не смогла закончить фразу. Закрыла ладонями глаза и разрыдалась.

   — Паслена, — сказала я. — Я сочувствую твоей утрате. Но я правильно поняла, что ты видела убийц?

   Она кивнула, не отрывая ладоней от лица, и зарыдала громче — удивительно громкие звуки от такого крохотного создания. Рыдания были несколько истерические, но ее можно было понять.

   Роберт метнулся мимо нее к Эрику, схватил его за руку, спрашивая, не ушибся ли он. Эрик помотал головой — нет.

   — Мне надо позвонить, — сказала я.

   Роберт кивнул, и по его глазам я поняла, что он догадался и кому я буду звонить, и почему не хочу говорить отсюда. Маленькая фея никому не хотела говорить, что она видела, а я собиралась звать сюда полицию.

   Роберт провел нас на склад, расположенный за кабинетом, но прежде вызвал Фар Даррига и оставил приглядывать за Эриком и феей. Приставить к ней охрану было очень правильным решением.

   Холод и Дойл оба пошли со мной, но я сказала:

   — Кому-то из вас нужно здесь остаться.

   Дойл велел остаться Холоду. Холод не спорил; он за века привык подчиняться приказам Дойла. Почти все мои стражи подчинялись ему не думая.

   Дойл прикрыл за нами дверь, а я набрала сотовый Люси.

   — Детектив Тейт слушает.

   — Это Мерри.

   — Что-нибудь нашла?

   — Хочешь свидетеля, который мог видеть убийц?

   — Издеваешься? — спросила она.

   — Ничего подобного. Кажется, такой есть.

   Она едва ли не рассмеялась.

   — Где вы находитесь и кто твой свидетель? Мы пришлем машину и его заберем.

   — Это фея-крошка, и очень маленькая. Вряд ли она вынесет поездку в машине — металл и техника.

   — Черт. Ей же и в здание войти будет трудно?

   — Вполне возможно.

   — Еще раз черт. Скажи, где вы, и мы приедем. Там найдется место, где ее можно допросить?

   — Да.

   — Давай адрес. Выезжаем.

   Она шла, почти переходя на бег, я слышала, как шуршат по траве ее брюки.

   Я назвала адрес.

   — Не двигайтесь с места. Я пошлю ближайших к вам патрульных для охраны, но у них не будет амулетов, только оружие.