Птица войны - Кондратов Эдуард Михайлович - Страница 7
- Предыдущая
- 7/65
- Следующая
— Как Мауи догонял кальмара Хеке-а-Муту-ранги? — не выдержав, улыбнулся Тауранги.
— Как догоняет юноша девушку… если он выбрал ее, а не другую, — дрогнув голосом, ответила Парирау и отвернулась.
Тауранги смущенно молчал. Она поправила сбившуюся накидку и, не взглянув на сына Те Нгаро, прямиком через болото направилась к полоске воды, тускло посвечивающей за частоколом пальм.
«Женщины непонятный народ, — огорченно думал Тауранги, следом за Парирау перескакивая с кочки на кочку и по щиколотку увязая в чмокающей гуще. — Опять Парирау права, а я кругом виноват. Она дразнила меня и смеялась надо мной. Потом сама же обиделась, и я должен шагать за ней неизвестно куда и зачем и ждать удобный момент, чтобы извиниться непонятно за что. У женщины мысли кривые, как палица мере… Никогда не угадаешь, чего она хочет…»
Они пересекли болотистую низину в полном молчании, но стоило тени от желто-зеленых пальмовых опахал упасть им на плечи, как Парирау обернулась.
— Я хочу купаться, — сказала она как ни в чем не бывало. — Попробуй поймать меня в воде. Даже тебе не удастся.
Подбоченясь, она важно двинулась дальше. Потом вдруг наклонилась, сорвала крупный розовый цветок и небрежно воткнула в волосы. Еще несколько шагов девушка шла спокойно. Но когда река оказалась рядом, не стерпела, бросилась вперед и с разбегу села на обрывистый берег, свесив ноги и ухватившись за пучок льна, буйно разросшегося близ воды.
«Ты просто глупый, сын мудрого Те Нгаро, — мысленно ругал себя Тауранги. — Нельзя обижаться на Парирау. Ей уже сделали на губах татуировку, но она еще совсем как ребенок».
Он остановился за спиной девушки, внимательно оглядывая кромку воды. Он знал: в этом месте река не слишком удобна для купания. Много камней и затонувших стволов.
Парирау, легкомысленно поболтав ногами, взглянула на Тауранги. Догадавшись, о чем тот раздумывает, с вызовом сказала:
— Я никуда не пойду. Буду купаться здесь!
Она решительно дернула за шнурок и движением плеч сбросила накидку на траву. Встав, небрежно освободилась от плетеного передника и стягивающей волосы ленты и сделала шаг вперед.
— Не смей, Парирау! — строго крикнул Тауранги.
В воздухе сверкнуло гибкое смуглое тело, раздался плеск. Через несколько мгновений голова девушки появилась из воды далеко от берега. Раздумывать было нечего. Тауранги нырнул, не снимая набедренной повязки. У сына вождя нет необходимости беречь одежду.
Они плавали, брызгались и играли довольно долго, и, когда выбрались на берег, у Парирау не попадал зуб на зуб: даже в жару вода в новозеландских горных речках остается холодной. Девушка, кутаясь в накидку, снова было затеяла состязание в беге, но из-за обилия усеянных колючками кустов беготню пришлось оставить. Наступала пора, когда солнце склоняется, и в деревне, вероятно, вовсю шли приготовления к вечернему пиру, который, помимо своей воли, задаст сегодня племени обездоленный отец Парирау.
По дороге домой они оживленно болтали. Тауранги смешил девушку, изображая в лицах, как охотится на попугаев кривоглазый Тенаха и как будет мучиться от обжорства старый Хеуратиаре. Настроение у Парирау было чудесным. Но когда вдалеке показались частоколы деревни, она нахмурилась и умолкла.
У ворот, украшенных резными фигурками богов, двое рабов возились с тяжеленным бревном, тщетно пытаясь взвалить его на плечи. Заметив приближающихся Тауранги и Парирау, они отошли, почтительно освобождая проход.
— Смотри, Тауранги! — с тревогой воскликнула девушка. — Что-то происходит!
Тауранги и без того уже видел, что площадь заполнена народом. Похоже, вся деревня высыпала на марае.
Они прибавили ходу и вскоре подошли к живому кольцу, обрамлявшему площадь. Стоявшие сзади подпрыгивали и становились на цыпочки, чтобы через головы получше рассмотреть то, что происходило в центре круга. Однако никто не говорил в полный голос, не раздалось ни одного выкрика. Только невнятный гул выдавал возбуждение сотен людей.
— Держись за мной! — приказал девушке Тауранги и решительно вклинился в толпу.
На него оглядывались, но ни один из тех, кого он бесцеремонно толкал, не посмел обругать сына вождя. Очень скоро Тауранги и Парирау оказались в переднем ряду.
Посредине марае, скрестив руки на животе, стоял Те Нгаро. Одет он был роскошно — в ярко расшитый передник и два плаща, накинутых один на другой. Особенно хорош был верхний, украшенный десятками шкурок птицы киви и отороченный хвостами двух черных и двух серых собак. На шее у Те Нгаро висело ожерелье из крупных раковин, с ушей свисали длинные серьги из зеленого камня, а в волосах, затянутых на макушке в пучок, торчали перья птицы такахе.
В дюжине шагов от вождя лицом к нему стояли двое пакеха. Один из англичан, тощий, с рыжими космами, выбившимися из-под шляпы, держал в руке лист бумаги и что-то громко читал на своем ужасном языке. Рядом беспокойно переминался низенький короткорукий человечек с быстрыми глазами, одетый в истрепанную куртку и невероятно грязные панталоны. Он придерживал рукой две длинные, соединенные углом палки с перекладиной посередине. Когда красноголовый пакеха закончил чтение и сунул бумажку за лацкан зеленого сюртука, маленький человечек, не переставая стрелять взглядом по сторонам, скороговоркой зачастил по-маорийски:
— И еще, вождь, в письме губернатора говорится, что он не сердит на тебя, хотя ты и отказался подписать договор у реки Ваитанги. Губернатор надеется, что ты достаточно умен и не станешь мешать его людям, которые наметят участки земли, чтобы закупить их у тебя для ее величества королевы Англии. Как видишь, вождь, в бумаге сказано то же самое, что говорил тебе только что господин землемер.
Он замолчал и с боязливым любопытством уставился в лицо Те Нгаро. Глаза верховного вождя племени нгати были полузакрыты, он думал.
Но вот Те Нгаро с торжественной медлительностью протянул руку в сторону пакеха и, обведя взглядом затихших маори, в полный голос воскликнул:
— Вы слышали, о воины? Почему же вы не радуетесь, да-да — не радуетесь и не пляшете от счастья? Ведь пакеха-губернатор больше не сердится на вас, он добрый, он безобидный. Он даже позволяет Те Нгаро подарить королеве ваши земли. Он думает, что после этого вы еще больше станете уважать своего вождя Те Нгаро, такого пугливого, маленького, робкого, дрожащего…
Презрительная усмешка растянула толстые губы вождя.
— О воины нгати! — продолжал он с сарказмом. — Поклонитесь же в ноги этому высохшему от благородства красноволосому пакеха, чье занятие — шарить жадной деревянной ногой по чужой земле. Ведь он пришел отнять у вас поля и леса, которыми владели ваши отцы, и отцы ваших отцов, и деды ваших дедов. Да-да, поклонитесь, низко-низко!
Зловещий шепоток пробежал по толпе.
Маленький пакеха, озираясь, переводил речь вождя землемеру.
Те Нгаро снова заговорил, и тотчас же ропот затих.
— О красноволосый пакеха! Ты пришел к нам как гость, и мы были готовы угостить тебя самой вкусной едой, восклицая:
Подтягивай сюда ладью!
Тащи сюда ладью!
К пристани — ладью!
К тому месту, где она отдохнет!
Добро пожаловать!
Трижды добро пожаловать!
Но ты распахнул рот, и оттуда вместо слов выползли на нашу землю гадкие черви. Ты раскрыл бумагу, и наши носы уловили запах тухлой рыбы. Ты не нравишься нам, красноголовый, как не нравится нам и твой спутник с глазами вороватой собаки. Уходите!
Те Нгаро опять скрестил руки и умолк.
Выслушав перевод, тощий землемер что-то раздраженно буркнул. Лицо его побагровело.
— Вождь, каков же будет твой ответ губернатору? — быстро спросил низкорослый пакеха. — Ты отказываешься продавать земли? Губернатор не простит тебе, Те Нгаро!
Те Нгаро рассмеялся:
— Уходите! Ваш губернатор все перепутал. Он хотел послать вас к угодливым псам ваикато. Да-да-да, именно к ним, трусливым, прожорливым, фу! Ваикато способны продать страну своих предков. Но вы пришли к нам, нгати, потомкам героев.
- Предыдущая
- 7/65
- Следующая
