Сто удач и одно невезение (Свидание вслепую) - Алюшина Татьяна Александровна - Страница 31
- Предыдущая
- 31/52
- Следующая
Отсмеявшись, поехали к Ритке пообедать или поужинать, не важно, главное – обсудить.
Ритка жила там же, лишь на полтора года покидала родные пенаты, для богатой жизни с грузином в доме. Вернулась с удовольствием и пока покидать дом родной не собиралась, уютно устроившись с бабушкой, дедушкой, четырьмя детьми, няней и приходящей домработницей. Родители, Софья Львовна и Аркадий Петрович, перебрались два года назад в квартиру умерших один за одним родителей Аркадия Петровича. Но большую часть времени проводили здесь же, откровенно не понимая, как можно жить не шумным скопом, а в комфортной тишине вдвоем. Да и Риточке нужна помощь с детьми, разве ж одна няня управится!
Ритка, удерживающая любую информацию ровно до порога дома, войдя в квартиру, с ходу громогласно сообщила новости всем вышедшим встречать по традиции:
– Я случайно закрыла клиента вместе с Зинулей в гардеробной комнате на просмотре квартиры…
Небольшой перерывчик в потоке сообщений, для приветственных обниманий, расцеловываний, далее следуем в кухню.
– …на целых три с половиной часа! И у них там почему-то погас свет!
Отвлекаемся на воспитательный процесс и распоряжения детям:
– Мишенька еще не пришел? Ах да, он сегодня поздно, у них там студенческая тусовка. Никуша, как дела в школе?
– Да все хорошо, мам! И что дальше? – любопытничала Ника.
– Да ничего. Можно идти делать уроки!
– Да я почти сделала! – упирался ребенок, точно зная, что история не окончена.
– Так пойди и доделай оставшееся «почти»! – воспитывала мать. – Севочка, что ты конфеты жуешь, как хлеб, ей-богу! – застукала мирно пристроившегося у вазочки с конфетами семилетнего сына Ритка.
– Хлеб, мамочка, куда как не вкуснее! – пояснил рассудительный латышский отпрыск.
– Ты обедал?
Севочка старательно кивнул, целиком запихав в рот неизвестно какую по счету конфетку.
– И закусил сладким, как мы наблюдаем! Адочка с няней? – Вопрос к бабушке.
– Да, проснулась, во что-то играют.
– Севочка, иди поиграй с сестрой! Научи ее чему-нибудь грамотному! – распорядилась Ритка.
– Мама, ей два года, чему ее можно учить? – возмутился семилетний «взросляк».
– Ну, азбуке Морзе, пожалуй, рановато, а так всему! Давай, вперед, осваивай азы преподавательской науки!
– И зачем она мне? – выяснял исходный посыл задания Севочка.
– Может, она тебе не понравится, и ты выберешь другую профессию, – выдвинула теорию проб и ошибок Ритка.
– Зачем тогда время тратить, мамочка? Она мне уже не нравится! – отстаивал свободу выбора Севочка.
– Тогда считай это проявлением братской заботы! Все, иди к Адочке!
Так, дети проверены, направлены в продуктивное русло, из кухни удалены. Во время воспитательного процесса дедушка Лева добрался из комнаты до кухни и устроился на любимом стуле за столом. Он побаливал все чаще, подрастерял седых кучерей, сгорбился и передвигался медленно, но юмора и остроты мысли не утратил ни на грамм.
На стол накрывала тетя Соня, приняв несколько лет назад бразды хозяйского управления из рук бабушки Симы, оставив ей для развлечения приготовление (а больше руководство другими во время готовки) фирменных блюд.
– Зиночка, ты не испугалась? – спросила тетя Соня.
– Она не испугалась, – ответила за подругу Ритка, ухватив с тарелки кусочек колбасы и засовывая его в рот, – она с ним любовью там занялась!
– А чем еще должна заниматься, хочу я тебя за это спросить, барышня у хорошем возрасте, запертая у темноте с приличным мужчиной? – подивилась бабушка Сима и уточнила на всякий случай: – Риточка, он приличный мужчина?
– Та, щоб моря не видать! – уверила Ритка. – Положи-и-ительный, холост, взрослый сын и обеспечен серьезно. У меня все его данные есть, даже официальная справка о доходах!
– Это хороший документ, – порадовался дедушка Лева, но заметил: – Но не такой, щобы надежный.
– Подождите! – остановила тетя Соня. – А как и почему там оказалась Зиночка?
– Я не успевала, у меня сразу два показа получилось, попросила Зиночку показать за меня ему квартиру, у нее сегодня выходной. Ну и случайно их заперла!
– Зинуль, так ты ему квартиру показала? – спросила тетя Соня.
– Нет, – вновь ответила за подругу Ритка, – не успела, зато она дала ему потрогать и изучить нечто гораздо более интересное!
– Зиночка, я ж таки всегда тебе говорила, що у тебя таки есть що посмотреть и потрогать, и это гораздо интереснее любой квартиры! – порадовала комплиментом бабушка Сима.
– Так, и у кого из вас теперь будут неприятности? – выясняла тетя Соня.
– Та ты що?! – искренне возроптала Ритка. – Какие неприятности, я вас умоляю! После трех с половиной часов у темноте с Зиночкой клиент усе понял и покупает эту квартиру! А я заработаю нефиговые проценты!
– А що заработает Зиночка? – решил выяснить дедушка Лева.
Все присутствующие, слегка обалдев от такой постановки вопроса, посмотрели на дедушку Леву, а он пояснил и расширил высказывание:
– Риточка, ты бывшая жена четырех мужей и мать их же прекрасных четырех детей, ты же понимаешь, що от каждого близкого общения с мужчиной барышня таки що-то зарабатывает! Ну, хотя бы венерическое заболевание или разбитое сердце!
Первые два дня после «просмотра квартиры» Зинуля пребывала в каком-то странном состоянии, странном для нее, потому что ничего подобного ранее в своей жизни она не испытывала и не переживала!
Ужас какой-то! Дожить до тридцати пяти лет и влюбиться с первой же встречи, как девчонка восемнадцатилетняя! До одури, до обмирания, до мурашек, бегущих теплой будоражащей волной откуда-то снизу живота, через все тело, и бьющих шампанскими пузыриками в голову при каждом воспоминании о нем!
Она жила, как в полусне: ходила, работала, руководила, разговаривала, делала какие-то обыденные дела и все время улыбалась, находясь одновременно в другом измерении чувственных воспоминаний и ощущений.
– Зинка! Ты влюбилась! – радостно сообщила ей Ритуля.
– Да, – согласилась Зина, продолжая мысленно улыбаться.
– Ну, слава тебе, господи! – вознесла хвалу Ритка. – А то мы уже все за тебя бояться начали! Ни два ни полтора, все какие-то идиеты рядом, да и не любила ты никогда!
– А ты? – спросила Зина через призму своих ощущений.
– Я? – необычайно подивилась Ритка. – Да я всех своих мужей любила! Ты же знаешь. По-настоящему, сильно, каждый раз переживала по-новому, любила, без дураков!
– Только остывала быстро, – засмеялась Зинуля.
– А что такого? – улыбалась Рита.
– Да ничего! Только напоминает электрический чайник, мгновенно закипает и так же быстро остывает!
– Ну и что! – звонко рассмеялась Ритуля. – Зато какая любовь! Держись, родня! Чувства-переживания до неба! И заметь, каждый раз навсегда!
– Ну, что-то от каждого у тебя точно осталось навсегда, воспоминания яркие и дети, – согласилась Зина.
– Богатство само по себе! – утвердила Ритка.
На третий день Зинаида соизволила вынырнуть из искристых чувственных воспоминаний и призадуматься: «А почему он не звонит?» Действительно: а почему?
«Ах да! Мы же не обменялись номерами телефонов! – На пару секунд ей полегчало от простого объяснения, и тут же напрягло догнавшей рациональной мыслью. – Он же с Риткой каждый день общается, мог узнать любые мои координаты!»
И сразу же позвонила подруге.
– Да, он взял у меня все номера твоих телефонов, на следующий же день. А что, до сих пор не позвонил? – удивилась Ритуля вопросу.
– Нет, – односложно ответила Зинаида и попрощалась поскорей, дабы избежать разговора на эту тему.
И осталась на работе до ночи, а чтобы не ехать к Ритуле, не обсуждать то, чего сама не понимала, и чтоб даже по телефону не разговаривать с ней об этом – занята, и все! Очень занята! Срочная экспертиза, главного преступника месяца ловим!
Да уж! Экспертизу собственных чувств, недоумений, странного поведения мужчины, его глухого молчания проводить ей таки пришлось в течение следующего, четвертого по счету дня.
- Предыдущая
- 31/52
- Следующая
