Ашерон (ЛП) - Кеньон Шеррилин - Страница 30
- Предыдущая
- 30/176
- Следующая
— Ты должно быть Афина, — сказал он громко.
Это имело смысл, так как Афина была богиней войны и держала лук в своей руке.
— Прошу прощения? Афина!?
Он резко развернулся на взбешенный голос позади него. Женщина была безумно роскошная с длинными вьющимися золотисто-каштановыми волосами и темно-зелеными глазами. Ее красота была естественной и пронизывающей. Если бы он мог испытывать сексуальное влечение к кому-нибудь, он даже мог захотеть ее. Но, честно говоря, через него прошло столько людей, что теперь до конца жизни он спокойно сможет прожить без других человеческих тел под ним, на нем или рядом с ним. Она стояла там в белом развевающемся платье, уперев руки в свои изящные бедра.
— Ты что ослеп? Или ты просто тупой?
Он проворчал на оскорбления:
— Ни то, ни другое.
Прищурившись, она подошла к нему и указала на статую, позади него.
— Как тогда объяснить то, что ты не знаешь изображение Артемиды, если ты не слепой?
Ашерон закатил глаза при упоминании сестры-близнеца Апполона. Он должен был догадаться, так как храмы находились по соседству.
— Она также никчемна, как и ее братец?
У женщины отпала челюсть. Она выглядела шокированной этим вопросом.
— Прошу прощения?
Негодование разгорелось в нем, когда он заметил подношения на алтаре верховной богини. Он резко дернул рукой и скинул все на пол. Огромные блюда разбились об пол, а цветы, игрушки и другие подношения покатились и рассыпались по мрамору.
— Зачем люди так суетятся, ведь никто на Олимпе не слышит их, а если и слышит, то очевидно им плевать!
— Ты что с ума сошел?
— Да, — ответил он сквозь зубы, — сошел с ума от этого мира, в котором мы ничего не значим для богов. Сошел с ума от судьбы, которая посылает нас сюда только для своих маленьких забав. Как бы я хотел, чтобы все боги до единого сдохли или исчезли.
Женщина зарычала, бросаясь на него. Ашерон перехватил ее руку прежде, чем она успела ударить его. Она взвизгнула, и что-то ударило его, сбив при этом с ног на землю. Боль разлилась по всему телу. Невидимая сила подняла его с пола и швырнула в стену. Ашерон перестал дышать, когда его пригвоздило к стене на высоте десяти футов. Женщина уставилась на него.
— Я должна бы тебя убить.
— Ну, так сделай это.
Артемида попридержала последний божественный удар, который отправил бы его прямиком в Тартар, где ему было самое место, и сбросила его на землю. Она никогда не встречала того, кто незнал бы ее или того, кто не мог почувствовать ее неземное присутствие и божественные силы. И, тем не менее, этот человек, казалось, не был подвластен им. Она наблюдала за тем, как он поднялся на ноги и дерзко стоял перед ней. Он был красивым молодым человеком. Она не могла не заметить этого. Красота его лица была безупречной. Темно-золотые брови выгибались дугой над пронизывающими серебряными глазами, которые опаляли своей ненавистью. Никто и никогда не смел так на нее смотреть.
Его длинные волнистые белокурые волосы доводили его черты до совершенства. Казалось, они были нежнее пуха и их так, и хотелось погладить. А его тело… Оно было подтянутым и мускулистым, загорелым, обворожительным. Было в нем что-то, что заставляло ее рот наполняться слюной, так ей хотелось попробовать его. Никогда в своей жизни она не чувствовала столь невероятной тяги ни к одному мужчине. Более того, он был выше нее, редкость для смертных, которую она очень ценила.
— Ты хоть представляешь, кто я такая? — спросила она у него, — ну исходя из твоей злобы и того, что ты только что сделала мне, я предположу, что ты и есть Артемида.
А он вовсе не глуп.
— Тогда преклонись передо мной и извинись.
Вместо этого он одарил ее напряженным взглядом, от которого у нее затрепыхало в желудке. Он подошел к ней развязной походкой, которая делала его похожим на крадущуюся пантеру. Незнакомое болезненное желание прошло сквозь нее. Она не знала, что с ней происходило, но чтобы это не было, оно сделало ее слабой и задыхающейся.
Он положил теплую руку ей на щеку и посмотрел вниз на нее своими занимательными глазами, которые, казалось, гипнотизировали ее.
— Так ты богиня, — сказал он томным голосом, нагло разглядывая ее. Его зрачки расширились… Ее желудок скрутило еще больше. Его близость обжигала, а его глаза приковывали. Она никогда ничего похожего не испытывала. Прежде чем Артемида поняла, что он намеревался сделать, Ашерон взял ее в свои объятия и поцеловал. Она перестала дышать, когда вкусила его. Часть нее была оскорблена таким его отношением, но другая, незнакомая доселе ей, трепетала от неожиданных ощущений от его поцелуя, от его языка, блуждающего у нее во рту. Его руки обхватили ее, а затем он притянул ее ближе к себе. Она запрокинула голову, когда он слегка отстранившись, прошелся губами ото рта к ее шее. Мурашки пробежали по ее телу. А затем, в тот же миг головокружительный жар пробудился в ней. Все, чего она хотела, так это прижаться сильнее к нему, почувствовать каждый дюйм его тела.
Он издал благодарственный звук ее коже, и это вызвало у нее боль.
— Ты просто восхитительна!
Он упал на колени перед ней.
— Что ты делаешь? — спросила она, когда он поднял ее ногу. Артемида не понимала, что происходит. Это было так, как будто она не могла контролировать себя. Это… существо заставляло ее подчиняться, что само по себе было неестественным. Когда он взглянул на меня, мой желудок начал кувыркаться.
— Целую твои ноги, богиня. Разве не я это должен делать?
— Ну, да.
Но когда он начал покусывать ее ступню, она не смогла сдержать сильного стона от наслаждения. Артемида прильнула к стене, когда Ашерон начал творить чудеса своим ртом на самых чувствительных участках ее ноги. Ее никогда не одолевал столь неконтролируемый огонь в крови. Он не остановился на ее ступнях, а проложил цепочку поцелуев прямо к коленке. Артемида перестала дышать. А потом он поднялся еще выше.
— А теперь что ты делаешь? — спросила она, почувствовав его дыхание на своих ягодицах.
— Я целую твою попку. Разве не для этого предназначены люди?
— Но они это делают совсем не так.
Она вскрикнула, когда он прикусил ее ягодицу. Она должна остановить его. Он не имел никакого права так к ней прикасаться, и, тем не менее, ей совсем не хотелось, чтобы это закончилось. Это было слишком приятно. Он еще чуть больше раздвинул ее ноги. Ее ноги слушались его, как будто жили своей собственной жизнью. Артемида опустила взгляд и увидела, как он мучает ее наслаждением. Она почувствовала его руки на себе, как в тот же миг он коснулся ее там, где ни один мужчина не делал этого. Его пальцы пробежались по ее промежности, прежде чем он взял ее в рот. Она запустила свою руку ему в волосы, пока он вкушал ее, проникая все глубже.
Ее чувства стали необузданными, когда предоставила себя ему, а его прикосновения и облизывания отправляли ее на седьмое небо. Буквально от каждого пробегала горячая дрожь по ней. У нее пересохло в горле, а миг спустя она разлетелась на миллионы кусочков. Артемида закричала, когда почувствовала свой первый оргазм. Испуганная и смущенная, она тут же исчезла. Ашерон сел на пол, не веря своим глазам. Вкус и запах Артемиды пропитал все его чувства. Его тело горело от неуемного желания. Он никогда раньше не испытывал настоящего влечения. Его тело обычно стимулировали либо наркотиками, либо другие люди, но он никогда не хотел прикасаться к кому-либо по своей воле. До сегодняшнего дня. Он жаждал женщину… Нет, он хотел богиню. И это все путало.
Он горько рассмеялся.
— Лучше бы ты убила меня, — прокричал Ашерон. Ведь именно на это он и рассчитывал, когда впервые подошел к ней. Но когда он прикоснулся к ней, в нем проснулось настоящее желание. Будучи совершенно неспособным, осознать всю глубину происходящего, он вытер рот и поднялся на ноги. Развернувшись, он взглянул на статую, которая не имела ничего общего с реальной Артемидой. Он саркастично отсалютовал ей. Изнемогая от странного голода, Ашерон покинул храм и долго в одиночестве прогуливался по дороге во дворец. И с каждым шагом его злоба росла все больше и больше. Во дворце было тихо до жути, пока он шел по мраморным коридорам отцовского дома, не имея ни малейшего представления, куда собственно направляется. Все пошли посмотреть на то, как Риссу принесут в жертву. Он поразмыслил с ленцой над тем, поможет ли это, смогут ли греки перетянуть расположение Апполона от жителей Атланты. Не то, чтобы ему было какое-то дело до этого. Ни атлантцы, ни Апполиты не проявляли к нему никакого добра, впрочем как и греки.
- Предыдущая
- 30/176
- Следующая
