Спустить ночь с цепи (ЛП) - Кеньон Шеррилин - Страница 1

• 1/62
• Следующая

Шеррилин Кеньон «Спустить ночь с цепи», 2009

Оригинальное название: Sherrilyn Kenyon «Unleash the Night», 2005

Перевод: Fever и Mastodon

Коррекция: Брюнетка

Редактирование:Ginna

Худ. оформление: Elisa

Мир Вер-Охотников – это мир, где каждый сам за себя, где опасность подстерегает каждый день. Никому нельзя доверять и никого нельзя любить, если хочешь выжить…

Рен Тигариан появился в результате союза самки снежного барса и самца белого тигра. Кланы обоих его родителей отказались от него. Он рос сиротой, видя лишь подозрение и недоверие со стороны окружающих. Вот почему он никого не слушает, когда чего-нибудь желает. И теперь он возжелал Маргариту, дочь известного сенатора, ненавидящую социальные устои своего общества. Ее мир, царство богатых и влиятельных людей, никогда не должен пересечься с миром Вер-Охотников, существующим бок о бок с их, невидимо, тайно, скрытно. Нарушить этот закон – значит навлечь на себя гнев Богов. Но ради Маргариты Рен бросил вызов не только человеческой расе, которая никогда не примет его звериную сущность, но и Вер-Охотникам, жаждущим его смерти за то, что он подверг их мир смертельной опасности.

У каждого мужчины и зверя есть извечное желание в приюте. В каком-нибудь месте, свободном от преследований, где за тобой не охотятся и не причиняют боли. Но в далеком прошлом такого места не существовало для тех, кто был наполовину человеком, наполовину зверем. Для тех, кто днем может передвигаться на четырех лапах, а ночью – на двух ногах.

Без надежного убежища они были мишенью для травли.

Их история, как и все остальные истории, имеет свое начало – начало противостояния вечной любви. Столетия назад у одного древнегреческого царя была жена, которая значила для него больше, чем весь остальной мир. Но его супруга скрывала страшную тайну. Она происходила из проклятой расы.

За две тысячи лет до рождения царицы ее народ совершил роковую ошибку. Они убили возлюбленную и ребенка греческого бога Аполлона. Возмездием убийцам послужили три проклятия. Они должны питаться кровью представителей своего же вида, чтобы жить. Они никогда больше не смогут выйти на дневной свет. Но третье проклятие стало самым суровым. Всех их ждет медленная и болезненная смерть в день двадцатисемилетия.

В соответствие с божьим проклятием молодая жена царя, испытывая муки, превратилась в пыль в свой двадцать седьмой день рождения. Будучи не в состоянии остановить это, царь наблюдал, как любимая умирает с его именем на устах. Сразу после ее смерти он осознал, что двоих его сыновей постигнет та же ужасная участь, что и их мать.

Не в силах перенести и их потерю царь решил с помощью волшебства продлить им жизнь. Используя темную магию, он силой захватывал представителей расы своей покойной жены, которых называли Аполлитами, и проводил над ними эксперименты. Соединяя их проклятые сущности с сильнейшими зверьми, он создал два вида. Аркадианцев с человеческим сердцем и Катагарцев с сердцем животного.

Аркадианцы рождались людьми и могли принимать звериное обличие по достижению половой зрелости, которая наступала примерно в возрасте двадцати пяти лет. А Катагарцы рождались животными и могли принимать человеческое обличие по достижению половой зрелости в том же возрасте, что и Аркадианцы. Две стороны одной монеты, оба вида родились, чтобы владеть магией и путешествовать во времени под светом полной луны.

В итоге проклятие греческого бога перестало действовать на тех, кто трансформировался в полулюдей и полуживотных. Не являясь более истинными аполлитами, они освободились от проклятия. Вернее так считал царь, пока греческий бог не выразил свое недовольство Мойрам.

– Кто ты такой, чтобы вмешиваться в планы богов? – в один голос потребовали они объяснения у царя.

– Исполнив отцовский долг – я защитил своих сыновей. Никто не отнимет их жизни из-за того, к чему они не имеют никакого отношения, – дерзко ответил он.

Но этого объяснения было недостаточно для Мойр. Они были разгневаны высокомерием царя. Как он осмелился изменять судьбы Аполлитов, над которыми экспериментировал. В качестве наказания они потребовали, чтобы он убил аркадианцев и катагарцев, начиная с собственных сыновей.

Он отказался.

– Тогда, никогда не будет мира между ними, – провозгласили Мойры. – С этого дня Аркадианцы и Катагарцы вечно будут противостоять друг другу. Они будут охотиться и убивать друг друга до тех пор, пока не исчезнут с лица земли.

И так тянется тысячелетиями. Аркадианцы убивают Катагарцев, а те в свою очередь их. Эта война продолжается и по сей день…

И даже в жизни после жизни.

Но, как и во всех войнах, по прошествии времени требуются небольшие передышки. Савитар, беспристрастный посредник между Аркадианцами и Катагарцами, создал лимани или убежища-санктуарии, в которых люди и животные могут находиться, не опасаясь за свою жизнь. В этих немногочисленных, специально отведённых местах любой из них может отдохнуть в течение некоторого времени прежде, чем присоединиться к своим кланам и возобновить боевые действия.

Нелегко обнаружить такое место, но если удастся, то ни один человек или зверь не посмеет нарушить неприкосновенность лимани. Если не хочет навлечь на себя всю ярость обоих видов и Аркадианцев, и Катагарцев.

Основать убежище-санктуарий – это священная честь, но в тоже время и тяжелое бремя. Мир всегда наступает в результате жертвоприношений. И мало кто пожертвовал большим, чем клан медведей, управляющий баром «Санктуарий» в Новом Орлеане…

Закон, как и жизнь, всегда изучается на практике…

Слова из учебника крутились в голове Маргариты Д’Обэ Гудо, напоминая знакомое выражение друга и однокурсника Ника Готье. «Да, конечно. Жизнь – это высасывающий душу тест, где ты или выживаешь, или терпишь неудачу. Лично я считаю, что неудачи подрывают, поэтому я намерен выжить, чтобы потом смеяться до усрачки над всеми остальными неудачниками».

Губы изогнулись в грустной улыбке, и горькая боль утраты защемила сердце. Она помнила, с какой иронией Ник относился к жизни, любви, смерти и ко всему, что было между этими понятиями. Этот мужчина мог переиграть любое выражение, как никто другой.

Боже, как она соскучилась по нему. Для нее он был самым близким человеком, близким как брат. Не проходило и дня, чтобы Маргарита в глубине души не чувствовала его отсутствия.

Она до сих пор не могла поверить, что Ника больше нет. Однажды вечером, полгода назад, его маму – Шериз Готье, обнаружили убитой в собственном доме на Бурбон-стрит, а сам Ник загадочно исчез, не оставив и следа. Власти Нового Орлеана считали Ника ответственным за смерть матери.

Но Маргарита знала его лучше.

Никто на земле не любил свою мать так, как любил Ник. Если Шериз мертва, значит, мертв и Ник. Никто не был в состоянии навредить ей, не столкнувшись при этом с его яростью. Никто.

Маргарита была уверена, что он погнался за убийцами матери, и сам встретил смерть. Вероятнее всего, его мертвое тело лежит на дне реки в каком-нибудь заболоченном районе. Вот почему с того времени его никто и не видел. Осознание этого разрывало ее на части. Ник был хорошим, заботливым мужчиной. Надежным другом и разносторонним, веселым парнем.

В ее правильном, нудном мире, где она должна следить, чтобы не сказать и не сделать ничего неправильного, Ник был глотком свежего воздуха и восхитительной дозой реальности. Вот почему она так отчаянно хотела, чтобы ее друг вернулся.

Как сказал бы Ник, ее жизнь – полный отстой. Друзья – поверхностны. Отец – невротик, который каждый раз, когда ей начинает нравиться какой-нибудь парень, только и делает, что бежит и проверяет всю подноготную этого человека, а также всю его семью, чтобы потом сообщить ей – почему он социально неприемлем. Или еще хуже, ниже их по положению в обществе.

• 1/62
• Следующая