Ночная игра (ЛП) - Кеньон Шеррилин - Страница 8
- Предыдущая
- 8/65
- Следующая
С той ночи, как умерла сестра, жизнь Вэйна менялась от плохого к худшему, и не было никого, кто смог бы привлечь его.
Не упоминая о том, что его часто посещали воспоминания об увиденной всего один раз Брайд. Глубокими ночами он фантазировал о том, как берет ее в каждой известной позиции, или исследует каждый дюйм ее сочного тела.
Часами он проклинал себя за то, что не оставил Саншайн и не последовал за этой женщиной.
Защищая Саншайн, он потерял все, и ради чего? Ради счастья проклятого Темного Охотника?
Ни один хороший поступок не остается безнаказанным.
Любимое высказывание Фьюри. Этот негодяй был так же ненадежен и эгоистичен, как и любой другой, но иногда он был удивительно проницателен.
Теперь, когда Брайд находилась в его руках, и Вэйн чувствовал ее мягкое, нежное тело своим, его охватило странное чувство комфорта, ускользавшего от него все эти прошедшие месяцы.
Оно не стерло боль от потери родных, но облегчило его.
И лишь это одно делало ее бесценной.
Брайд не могла мыслить ясно, видя, как Вэйн смакует ее груди. Он выглядел так, как будто их вкус был божественным. В ней вспыхнула сильная страсть. Он совершенно потрясающий.
Глаза его были прикрыты и темны. Она уставилась на его спину в зеркале, гадая о шрамах, которые портили это гладкое, смуглое тело. Коснулась рубцов, когда он переместился от правой ее груди к левой.
Откуда у него столько шрамов? Что случилось с ним? Она никогда не видела ничего подобного. Некоторые шрамы были похожи на следы когтей и укусов, как будто его покалечил какой-то дикий зверь. Один из них выглядел особенно большим и глубоким, спускаясь по лопатке и уходя под руку.
В нем было что-то смертельное, и все же он обнимал ее нежно. Его рука спустилась к ее животу, оставляя на коже пылающий след.
Она наблюдала за ним в зеркале, прикрыв глаза, видела, как его загорелая ладонь проникла под резинку ее черных трусиков и интимно коснулась ее.
Брайд охнула, чувствуя, как длинные, чуть сужающиеся к кончикам, пальцы раздвигают нежные складки ее тела так, чтобы он мог ласкать ее там; видя в зеркале, как движется его рука и пальцы погружаются глубоко в нее.
Она стонала, видя и ощущая его.
Было так странно наблюдать за ним под столь разными углами, видеть себя, принимающую от него наслаждение.
Это должно было бы смутить ее, но не смущало. Она не чувствовала даже стеснения, только странную уверенность в правильности происходящего.
Ее страстно желал такой восхитительный мужчина.
Вэйн целовал ее живот, опускаясь все ниже. Продолжая двигать рукой, он зубами стянул с нее белье. Снял с нее сандалии, погладил своды стоп и отбросил ее обувь назад через плечо.
Присев на пол, он поднял на нее полыхающий, голодный взгляд. На нем все еще были джинсы и ботинки, а она – обнажена полностью.
Глядя на нее, Вэйн даже не дышал. Он все еще чувствовал легкую тень страха, но ее страсть затмевала все.
Ему хотелось резко дернуть ее к себе и взять, как животное, которым он и был. Он желал показать ей, как занимаются сексом его люди – сильно и требовательно.
Но он не желал пугать ее. И меньше всего хотел сделать ей больно.
Она так уязвима.
Волчица для спаривания принимала человеческую форму. Она прогуливалась обольстительно вокруг доступных самцов, заставляя их сходить с ума от похоти до тех пор, пока они не будут готовы уничтожить друг друга, чтобы иметь ее.
Иногда они это делали.
Сражение за самку было всегда. После она выбирала того, кто больше всех произвел на нее впечатление своей красотой и сноровкой. Первая любовница Вэйна выбрала его, даже при том, что он проиграл борьбу, потому что ей понравилась страсть, которую он проявил, пробуя выиграть ее.
Как только выбор был сделан, волчица снимала одежду и предлагала себя победителю. Самец мог тут же пригвоздить ее и весь остаток ночи доказывать свою стойкость и силу. Самка потратила бы всю ночь, испытывая его. Она могла бы пробовать сбросить его с себя или из себя, а он должен был не допустить этого. Если он устанет до наступления утра или до того, как она будет полностью пресыщена, его место займет другой.
Было величайшим позором не понравиться волчице, когда она звала второго.
Вэйн не опозорился ни разу.
И он никогда не был с женщиной, похожей на Брайд. Такой, которая не кусалась и не царапалась, требуя от него удовольствия. Что-то внутри него наслаждалось подобной редкостью.
Ее добротой.
Приятно было получить отсрочку смертного приговора в жизни, которой правили насилие и кровавые войны за территории. Или почувствовать нежное прикосновение любовницы.
Его человеческая половина страстно желала этого.
Она жаждала ее.
Брайд прикусила нижнюю губу, когда Вэйн слегка раздвинул ее ноги, дыханием опалив бедра. Он закрыл глаза и прижался к бедру головой, как будто рад был просто находиться рядом с нею. От нежности этого поступка в ее горле образовался ком.
Погладив его колючую щеку, она позволила себе еще чуть-чуть согреться теплом мужчины. Он игриво прикусил ее пальцы.
Она улыбалась ему, пока он еще больше раздвигал ей ноги и потом прижался к ней ртом. Брайд зашипела от удовольствия, ноги ослабли.
Она чуть было не упала. Он упивался ею. Его действия нельзя было назвать никаким другим словом. Он облизывал и дразнил ее до тех пор, пока голова у нее не закружилась, и когда она кончила, оргазм был сильным и неистовым. Брайд вскрикнула, от его прикосновения тело выворачивалось наизнанку.
Вэйн зарычал при звуках ее удовольствия и попробовал его на вкус. Как все мужчины его рода, он гордился ее оргазмом. Не было ничего слаще криков оргазма любовницы, слаще знания того, что самец удовлетворил свою самку.
Медленно прокладывая дорожку из поцелуев вверх по ее телу, он снова встал на ноги. Она посмотрела вверх на него, в янтарных глубинах сиял свет благоговения. Он взял ее руку и приложил к своему пульсирующему члену.
Брайд сглотнула и запустила ладонь глубоко в деним. Короткие кудрявые волоски дразнили ее пальцы, она нашла то, что искала. Он низко зарычал, словно дикое животное, когда ее ладошка обвила его длинную твердость. Этот мужчина был огромен и уже влажен от напряжения.
Он обнял ладонями ее лицо и неистово целовал, пока ее рука ласкала его. Тело раскалилось при мысли, что его твердый член будет глубоко внутри нее.
Оторвавшись от нее, он быстро сбросив ботинки. Брайд затаила дыхание, когда он потянулся к ширинке и расстегнул ее.
В страстно-онемелом ошеломлении она смотрела, как он сдвинул джинсы вниз, и впервые показался ей во всем величии.
У него нет нижнего белья!
Нет никого сексуальнее мужчины, который имеет смелость ничего не носить под одеждой. С другой стороны, не могло быть вообще никого сексуальнее, чем мужчина стоявший перед нею.
Он был сильным и требовательным. Диким. И заставлял ее неудержимо дрожать.
Отбросив джинсы в угол, он отодвинул ее от стены. Брайд порадовалась, что ее примерочная больше, чем в большинстве случаев. Она была спроектирована так, чтобы хватало места женщине с детской прогулочной коляской. И это дает им достаточно места для маневра.
Вэйн зашел ей за спину. Она наблюдала за ним в зеркале. Он был выше на целую голову, и его кривая голодная усмешка окончательно погубила ее.
– Вы так красивы, – произнес он низким страстным голосом.
Она никогда не ощущала себя такой, избегая смотреть на себя в зеркалах. Но их отражение в трех зеркальных стенах было жутко эротичным зрелищем.
Отбросив волосы с ее шеи, он прикусил чувствительную плоть там. Его язык двигался по бусинам ожерелья. Ладони подхватили ее груди снизу, потом одна рука потянулась к темно-рыжему треугольнику волос между ее ногами.
Каким-то образом они медленно опустились на пол. Она не поняла, как ему удалось сделать это, не размыкая объятий. Этот человек невероятно силен. Она прислонилась спиной к его телу, оно было горячим и колючим. Мужским.
- Предыдущая
- 8/65
- Следующая
