Демон страсти (Высокий,темный и голодный) - Сэндс Линси - Страница 17

• Предыдущая
• 17/69
• Следующая

Тут Терри вздохнула и пошевелилась. А потом вдруг громко всхрапнула. Бастьен уставился на нее с удивлением и тут же прикрыл рот ладонью, чтобы не рассмеяться. Попятившись, он вышел из комнаты.

«У каждого есть свои недостатки», — подумал он с улыбкой.

Вернувшись в гостиную, Бастьен присел на диван и потянулся к большому пакету с едой. Винсент толкнул его локтем и указал на спящего редактора.

— А с ним что делать? — спросил он.

Бастьен с любопытством разглядывал пакетик с «субмаринами». Затем вытащил пакетик с чипсами и вскрыл его. Лишь после этого взглянул на мистера Киза и спросил:

— Ты о чем, Винни?

— Думаю, у него затечет шея, если не уложить его в постель, — пояснил Винсент. — Спать сидя — это ужасно вредно.

Бастьен молча пожал плечами. Заглянув в пакет, он увидел тонкие ломтики жареного картофеля с красными вкраплениями приправы.

— Черт с ним, — пробормотал он, снова покосившись на редактора. — Надо было ложиться в постель.

Винсент весело рассмеялся. И тут же с удивлением посмотрел на Бастьена — тот достал из пакета чипс и осторожно надкусил его.

— Кузен, что ты делаешь?

— Пробую, — с невозмутимым видом ответил Бастьен. Он тщательно разжевал хрупкое лакомство, чтобы полнее почувствовать его вкус. — Хм… а неплохо. Очень даже неплохо. — Бастьен не помнил, чтобы ему попадалось что-то подобное, когда он ел в последний раз.

— О Боже!.. — воскликнул Винсент. — Кузен, что с тобой?!

— А что такое? — Бастьен изобразил удивление.

— Да ты ведь ешь… ешь человеческую пищу, — пробормотал Винсент. — Должно быть, ты влюбился.

Бастьен громко расхохотался:

— Видишь, Винни, влюбленность — это не беременность. И вообще, при чем здесь влюбленность? Ведь мы не едим, когда влюбляемся.

Винсент решительно покачал головой:

— А вот в этом ты ошибаешься. Насколько я знаю, все мы, влюбившись, снова начинаем есть.

Бастьен промолчал. Закинув в рот еще один чипс и продолжая жевать, он задумался, пытаясь вспомнить, как вели себя его родственники, когда влюблялись.

Лисианна ела — это он точно помнил. Относительно Этьена он не был уверен. А вот Люцерн тоже начал есть, он несколько раз видел.

Перестав жевать, Бастьен покачал головой. Нет, такого просто быть не могло. Ведь он только сегодня познакомился с этой женщиной. Не мог же он в нее так быстро влюбиться. Да, она ему понравилась, но это вовсе не означало, что он влюбился. К тому же два ломтика чипсов — это, в сущности, не еда. Он попробовал их просто так, из любопытства.

Тут Винсент вдруг пристально взглянул на него и спросил:

— Кстати, а когда ты по-настоящему ел в последний раз?

При этом вопросе Бастьен чуть не вскрикнул от изумления. Разумеется, Винсент имел в виду не охоту, а простое потребление крови, но все же… Бастьен вдруг понял, что не подпитывался с самого утра. В аэропорту, когда они с Люцерном ожидали прибытия самолета, он почувствовал некоторую потребность в крови, но потом, когда Терри обняла его по ошибке, он тут же забыл о содержимом своего кулера и больше о нем не вспоминал. Но наверное, его просто отвлекло все происходящее, вот и все. Да-да, слишком много впечатлений… Приезд Винсента, бегство экономки, а потом еще и Кейт со своим редактором. К тому же неожиданное решение Люцерна лететь в Калифорнию. Слишком много событий для одного дня, так что приезд Терри здесь совершенно ни при чем.

Но если так, то почему же сейчас, когда все более или менее утряслось, он все еще не чувствовал необходимости припасть к спасительному пакету с кровью? Что ж, возможно, ему просто необходимо увидеть кровь или почувствовать ее запах, чтобы пробудился аппетит. И нет никаких сомнений: как только он войдет в свою комнату и достанет пакет крови из встроенного в кровать холодильника, к нему сразу же вернется чувство голода.

Бастьен закрыл пакетик с чипсами, положил его обратно в бумажный пакет и поднялся, чтобы отнести все это на кухню. Убирая пакет в пустой холодильник, он вспомнил слова Терри о том, что кухня у него совершенно пустая, если не считать чайника, чашки и нескольких чайных пакетиков. Закрыв дверцу холодильника, Бастьен начал открывать кухонные шкафчики. Миссис Гуллихэн жила в небольшой квартирке, соединявшейся с апартаментами пентхауса коридором, и Бастьен был абсолютно уверен, что в крохотной кухне этой квартирки имелось все, что должно иметься в кухнях обычных людей. А вот его кухня — совершенно пустая.

Ему следует непременно позаботиться о том, чтобы наполнить ее всем необходимым, решил Бастьен. А то ведь даже на завтрак Терри подать нечего, кроме чая и холодных «субмарин».

Вытащив из кармана блокнот, Бастьен сделал записи, касавшиеся кухни, затем вышел в коридор и направился в свои апартаменты. Было ясно, что решение «кухонного вопроса» тоже придется поручить секретарше. И наверное, в понедельник утром следовало позвонить в офис и предупредить ее, что Бастьен Аржено находится в двухнедельном отпуске. Кроме того, надо поручить ей розыски миссис Гуллихэн. Но прежде всего пусть она займется кухней. Мередит — очень толковая секретарша, и наверняка она сумеет сделать так, чтобы к их возвращению из музея Метрополитен холодильник и все шкафчики были заполнены всем необходимым. А пока ему придется кормить гостью в каком-нибудь из нью-йоркских ресторанов.

— Насвистываешь и улыбаешься? — раздался голос Винсента, стоявшего у дверей гостиной. — А ведь это — признаки влюбленности.

Остановившись, Бастьен взглянул на кузена, смотревшего на него с насмешливой улыбкой.

— Я вовсе не свистел.

— Нет, свистел, — возразил Винсент.

Бастьен не стал спорить. Может, он и в самом деле насвистывал, когда шел по коридору. Но даже если и так, то он делал это бессознательно. И конечно, он вполне мог улыбаться. Но улыбаться и насвистывать одновременно… Нет, такого просто быть не могло.

— Невозможно одновременно улыбаться и свистеть, — заявил Бастьен.

— Видишь ли, ты шел по коридору улыбаясь. А потом вдруг начал насвистывать. Кроме того, ты позвякивал мелочью в своем кармане, — добавил Винсент. — И все это — классическое поведение беззаботного и по уши влюбленного мужчины.

— Черт побери, откуда ты знаешь об этом? — проговорил Бастьен.

— Я ведь актер… — ответил Винсент, пожимая плечами. — А актер обязан знать, как проявляются те или иные эмоции. Я не смогу изображать влюбленного мужчину, если не буду знать, как ведет себя влюбленный мужчина. А ты, мой дорогой кузен, демонстрируешь классическое поведение влюбленного мужчины.

— Не может такого быть, — запротестовал Бастьен. — Я ведь познакомился с этой женщиной только сегодня.

— Любовь забавная штука, — пробормотал Винсент. — Бывает так, что она бьет сразу и наповал. Кстати, тебе это хорошо известно, — добавил он, пристально взглянув на Бастьена. И тут же, развернувшись, направился в спальню Люцерна.

Бастьен невольно вздохнул. Сказав, что ему это «хорошо известно», кузен, конечно же, имел в виду Жозефину. В те времена Винсент с Бастьеном были близкими друзьями, и Винни прекрасно знал, что Жозефина отвергла его и назвала «чудовищем». Именно после этой истории Бастьен утратил ко всему интерес и всецело отдался коммерции. С того времени он много и упорно трудился, преумножая свой собственный, а также семейный капитал. Деньги стали для него основой жизни — ведь они не предавали тебя и не судили, к тому же деньги никогда не говорили «нет». Но сейчас Бастьен чувствовал, что начинает забывать о работе. Ему не хотелось это признавать, однако было совершенно очевидно: в его жизни появилось нечто более важное, чем деньги.

— Какой чудесный день! — радостно воскликнула Терри.

Бастьен кивнул в знак согласия:

— Да, замечательный.

— Солнце светит! Птицы поют! Я очень люблю весну!

«Она говорит, как персонаж из мультфильма Диснея, — с раздражением подумал Бастьен. — Осталось только запеть оду солнцу».

• Предыдущая
• 17/69
• Следующая