Точно как на небесах - Куин Джулия - Страница 21
- Предыдущая
- 21/60
- Следующая
Гонория предположила, что оно от Маркуса, и тут же открыла его. Удивительно, он нашел время написать ей. Но, раскрыв конверт, она увидела женский почерк.
Гонория озадаченно подняла бровь, села и прочитала письмо.
«Дорогая леди Гонория!
Простите мне мою прямоту и то, что пишу вам, но я не знаю, к кому еще обратиться. Лорд Чаттерис плохо себя чувствует. Последние три дня у него лихорадка, а прошлой ночью он бредил. Доктора вызывали каждый день, но он не дал никаких советов, кроме как ждать и наблюдать.
Как вы знаете, у графа нет семьи. Но мне показалось, что я должна кого-то уведомить, а он всегда высоко отзывался о вашей семье.
Ваша миссис Уэдерби,
домоправительница графа Чаттериса».
– О нет, – прошептала Гонория, глядя на письмо, пока у нее не заболели глаза. Как такое возможно? Когда она покидала Фензмор, Маркус ужасно сильно кашлял, но не было никаких признаков лихорадки. Ничто не предвещало, что его состояние может так резко ухудшиться.
Почему миссис Уэдерби послала ей письмо? Просто оповещала о состоянии Маркуса или тактично просила приехать в Фензмор? Если последнее, неужели Маркус чувствует себя так плохо?
– Мама! – позвала Гонория. Ее сердце тревожно билось, она быстро вышла из своей комнаты. Потом повторила громче: – Мама!
– Гонория? – Леди Уинстед появилась на верхнем пролете лестницы, обмахиваясь любимым шелковым китайским веером. – В чем дело? Какие-то сложности с модисткой? Я думала, ты собиралась отправиться с Мэриголд.
– Нет-нет, дело не в этом, – поспешно поднимаясь по лестнице, сказала Гонория, – дело в Маркусе.
– В Маркусе Холройде?
– Да. Я получила письмо от его домоправительницы.
– От домоправительницы? Почему она…
– Я виделась с ним в Кембридже. Я рассказывала тебе…
– О да, да, – улыбнулась ее мать, – какое замечательное стечение обстоятельств, что ты с ним встретилась. Миссис Ройл написала мне письмо. Думаю, она надеется составить партию для своей дочери.
– Мама, пожалуйста, прочитай. – Гонория протянула ей письмо миссис Уэдерби. – Он очень болен.
Леди Уинстед, сжав губы и нахмурившись, быстро прочитала короткую записку.
– О Боже. Какие ужасные новости.
Гонория взяла мать за руку, пытаясь обратить ее внимание на тяжесть ситуации.
– Мы должны отправиться в Фензмор. Немедленно.
Леди Уинстед удивленно подняла взгляд:
– Мы?
– У него больше никого нет.
– Не может быть.
– Это так, – твердо сказала Гонория, – разве ты не помнишь, как часто он приезжал к нам, когда учился с Дэниелом в Итоне? Ему просто больше некуда было ехать. Не думаю, что они с отцом ладили.
– Не знаю, мне эта мысль кажется весьма бесцеремонной. – Ее мать нахмурилась. – Мы не родственники.
– У него нет родственников!
Леди Уинстед закусила нижнюю губу.
– Он был таким милым мальчиком, но я не думаю… Гонория подбоченилась:
– Если ты не поедешь со мной, я отправлюсь одна.
– Гонория! – Леди Уинстед в ужасе отшатнулась, и впервые за время разговора в ее глазах промелькнула искра жизни. – Ты этого не сделаешь. Твоя репутация будет испорчена навсегда.
– Он может умереть.
– Я уверена, все не настолько серьезно.
Гонория сцепила дрожащие руки.
– Я думаю, что домоправительница решилась бы написать мне только в крайнем случае.
– Ах, ну хорошо, – произнесла, вздохнув, леди Уинстед. – Мы выезжаем завтра.
Гонория покачала головой:
– Сегодня.
– Сегодня? Гонория, такие путешествия требуют подготовки. Я не могу…
– Сегодня, мама. Нельзя терять время. – Гонория поспешила вниз по лестнице, крикнув: – Я прослежу, чтобы подготовили карету. Будь готова через час!
Но леди Уинстед, продемонстрировав энергичность, которая отличала ее до отъезда единственного сына, управилась раньше. Уже через сорок пять минут она была совершенно готова и вместе со своей горничной ждала Гонорию в гостиной.
Через пять минут они отправились в путь.
Дорога до Северного Кембриджшира заняла целый день. Около полуночи карета Уинстедов подъехала к Фензмору. Леди Уинстед задремала, когда они миновали Саффрон-Уолден, а Гонория не сомкнула глаз. С того момента как они свернули на дорогу к Фензмору, она сидела, напряженно выпрямив спину, и вглядывалась в темноту. Карета наконец остановилась. Не дожидаясь, пока ей помогут выбраться, всего за несколько секунд Гонория открыла дверцу, спрыгнула со ступенек и поспешила к дому.
Внутри было тихо и темно. Не меньше пяти минут Гонория стучала в дверь, пока наконец не увидела в окне горящую свечу и не услышала торопливые приближающиеся шаги.
Дворецкий – Гонория не могла вспомнить его имя – открыл дверь, и, прежде чем он успел вымолвить хоть слово, Гонория произнесла:
– Миссис Уэдерби написала мне о состоянии графа. Я должна немедленно видеть его.
Дворецкий, не менее гордый и аристократичный, чем его хозяин, немного отступил назад.
– Боюсь, это невозможно.
Гонория оперлась о косяк двери.
– Что вы имеете в виду? – прошептала она. Не мог же Маркус умереть за время, прошедшее с момента, когда миссис Уэдерби написала ей.
– Граф спит, – раздраженно ответил дворецкий. – Я не буду будить его ночью.
Гонория почувствовала невероятное облегчение.
– О, спасибо, – пылко поблагодарила она дворецкого и взяла его за руку. – Пожалуйста, разрешите мне его увидеть. Я обещаю, что не побеспокою его.
Дворецкого явно смутило ее прикосновение.
– Я не могу впустить вас. Позвольте напомнить вам, что вы до сих пор не назвали свое имя.
Гонория растерялась. Неужели в Фензмор так часто приезжают гости, что дворецкий не помнит ее визита неделю назад? Потом она поняла – слишком темно и он просто не узнал ее.
– Пожалуйста, примите мои извинения, – произнесла она как можно солиднее. – Я леди Гонория Смайт-Смит, со мной моя мать, графиня Уинстед, она ждет в карете со своей горничной. Наверное, кому-нибудь следует помочь ей.
Выражение морщинистого лица дворецкого мгновенно изменилось.
– Леди Гонория! – воскликнул он. – Прошу прощения. Я не узнал вас в темноте. Пожалуйста, пожалуйста, входите.
Он подал ей руку, помогая в темноте перешагнуть через порог. Немного помедлив у двери, Гонория сказала, оглянувшись на карету:
– Моя мать…
– Я немедленно пошлю к ней лакея, – уверил ее дворецкий. – К сожалению, мы не знали о вашем приезде и не приготовили вам комнаты. Но я сейчас же отдам распоряжения горничным.
– Пожалуйста, не поднимайте их ради меня, – попросила Гонория, хотя, судя по энергии, с которой он дернул шнур звонка, было уже поздно. – Мне хотелось бы увидеть миссис Уэдерби. Жаль, что придется разбудить ее, но при таких обстоятельствах мне необходимо поговорить с ней.
– Конечно-конечно, – ответил дворецкий, проводя ее внутрь дома.
– И моя мать… – нервно оглянувшись назад, произнесла Гонория.
Несмотря на первоначальные возражения, леди Уинстед прекрасно вела себя всю дорогу. Гонория не хотела оставить ее на ночь в карете. Кучер и грумы обязательно присмотрят за ней и, конечно, горничная рядом, но все равно это было бы неправильно.
– Я приглашу ее в дом, как только отведу вас к миссис Уэдерби, – сказал дворецкий.
– Спасибо, э… – К стыду своему, Гонория не знала его имени.
– Спрингпис, миледи. – Он взял ее руку и сжал. Глаза его слезились, хватка была некрепкой, но в ней чувствовалась благодарность. Он встретился взглядом с Гонорией. – Позвольте сказать, миледи, я чрезвычайно рад вашему приезду.
Десять минут спустя миссис Уэдерби стояла вместе с Гонорией у двери в спальню Маркуса.
– Я не знаю, понравится ли графу, что вы увидите его в таком виде, – произнесла домоправительница, – но вы приехали издалека…
- Предыдущая
- 21/60
- Следующая
