Тор. Разрушитель - Хольбайн Вольфганг - Страница 12

Он не знал, что и думать об этом парнишке. Изумление и страх, отражавшиеся во взоре мальчика, вскоре сменились чем-то другим, и теперь он старался держаться поближе к матери, но при этом не сводил с него глаз. Даже отворачиваясь, он чувствовал на себе тяжелый взгляд Лива. Следовало быть с этим парнишкой поосторожнее и не поворачиваться к нему спиной.

Чудо, на которое он и не надеялся, свершилось: солнце по-прежнему висело над горизонтом, словно заколдованное, и, хотя по его ощущениям уже настал поздний вечер, вокруг было светло. Вскоре они подошли к небольшому лесу и даже сумели найти перевернутую повозку. И Урд, и он сам понимали, насколько им повезло, ведь после бури не осталось никаких следов, по которым можно было обнаружить остатки телеги, однако она оказалась перед ними, со всеми пожитками Урд. Это дарило надежду.

Они расположились на ночлег, и Урд с детьми тут же заснули, забившись под телегу. Он вытянулся на своей накидке, закрыл глаза и попытался уснуть, но сон все не шел, а когда ему все-таки удалось задремать, это не принесло облегчения. Уже через пару часов он проснулся, чувствуя себя совершенно разбитым. В голове роились обрывки воспоминаний об увиденных кошмарах, единственным спасением от которых была явь.

Поразмышляв о том, сколько же времени потребуется Урд и детям, чтобы выспаться, он кое-что придумал. Конечно, идея была безумной, но ему все равно нужно было как-то занять это время. Он проработал всю ночь, впрочем, ничем не отличавшуюся от дня, а когда Урд проснулась и, сонно протирая глаза, уставилась на него, устроил ей сюрприз. Из остатков повозки получилась вполне приличная двухколесная тележка, в которую могли поместиться и вещи Урд, и оба ребенка. Вид у тележки был не очень надежный, но свою службу она сослужит.

— Ты не перестаешь меня удивлять, — сказала Урд. — Не знала, что ты ко всему еще и плотник.

— Ты что, забыла, что твой сын разгадал мою тайну? — Он улыбнулся: — Я же бог. Я могу все.

— Кроме того, чтобы вспомнить свое прошлое.

Женщина склонилась над дочерью, а потом над Ливом, и на ее лице промелькнула нежность. Он подумал, что она разбудит детей, но Урд лишь протянула к Элении руку и легонько коснулась ее лица. Было в этом жесте что-то трогательное.

И тут он заметил, какие у нее чистые руки… и какие гладкие. Ногти по-прежнему были обломаны, но на кончиках пальцев не осталось и следа от ран.

— И почему боги допустили это? — пробормотала Урд.

В ее голосе не было боли, одна лишь горечь.

— Не знаю, — ответил он. — Я не бог, хотя твой сын думает иначе.

Женщина посмотрела на исцеленные руки и, чуть помедлив, сказала:

— Я знаю.

— Откуда?

— Просто богов не существует. А если они и есть, то не стоит их винить в том, что происходит. Им наплевать на людей.

— И при этом ты провела погребальный обряд по заветам богов, которым поклонялся твой муж, — сказал он и почувствовал, что ему стало не по себе. Почему-то не хотелось продолжать этот разговор.

— Он этого желал бы. Я должна была исполнить его волю.

«И даже это она не обязана была делать», — подумал он.

Встав, Урд как-то странно посмотрела на него и поспешно скрылась за кустами у края леса. Он посмотрел ей вслед, но потом догадался, что может смутить ее, и отвернулся.

Оставалось закончить работу. Теперь уже не нужно было следить за тем, чтобы не шуметь, и дело стало продвигаться быстрее. Он почти справился с тележкой, когда Урд развела костер и приготовила из остатков продуктов завтрак.

Труднее всего оказалось впрячь в тележку лошадей. К близости людей коней приучили, и ему даже не пришлось привязывать их на ночь, но они явно не привыкли к тому, чтобы их ставили перед повозкой. В этот раз уговоров не хватило и пришлось применить силу.

Лив по-прежнему молчал и смотрел на него неодобрительно, но все же помог ему собрать пожитки. На тележке они соорудили из одежды и одеял лежанку для Элении. У девочки по-прежнему был жар.

Наконец они двинулись в путь. Прошло около часа, когда Урд под каким-то предлогом отослала Лива вперед и нарушила гнетущее молчание.

— Куда ты нас везешь? — осведомилась она.

— Везу? — Этот вопрос удивил его.

Урд мотнула головой в ту сторону, куда они двигались. Туда же, видимо, хотел направиться Лассе.

— Ты знаешь, куда ведет этот путь?

Он покачал головой.

— Знаешь, я думаю, что могу оставить вас и пойти своей дорогой, если ты считаешь, что так будет лучше.

Урд внимательно посмотрела на него, и ему стало ясно, что она действительно обдумывает его предложение.

— Наверное, просто пойдем вперед. Если ты этого хочешь.

— Но зачем? Ты ведь не знаешь, что там, не так ли?

— Лассе знал.

— Лассе ничего не знал! — вскинулась Урд. — Я дура, что послушала его.

— И все же ты согласилась с ним.

Женщина пропустила его слова мимо ушей.

— Может, там ничего нет, — продолжила она. — Но там, откуда мы пришли, тоже ничего нет. По крайней мере, ничего такого, ради чего стоило бы остаться. — И вдруг Урд рассмеялась. — Кто знает, а вдруг боги и вправду свели нас вместе?

— Те самые боги, в которых ты не веришь?

— Мы не можем вернуться туда, откуда пришли, и мы оба не знаем, что нас ждет в будущем. Если хочешь, можешь остаться с нами. Хотя бы до тех пор, пока мы не выясним, куда же нам нужно направиться.

Почему-то ему подумалось, что это великодушное предложение должно его возмутить, но он промолчал и только кивнул. После всего пережитого за последние дни он не мог надеяться даже на такое.

Они устроили привал, чтобы лошади смогли отдохнуть, и пообедали, а потом продолжили путь. Прошел где-то час, когда он так резко остановился, что лошадь, которую он вел под уздцы, заржала.

— Что случилось? — встрепенулась Урд.

Вместо ответа он махнул рукой вперед.

У подножия заснеженных гор темнели какие-то крошечные точки. Пять, семь, десять… дюжина, две.

— Кто-то идет сюда, — сказал он, хотя это было совершенно излишним.

Урд кивнула, заслоняя собой Лива. Ее глаза сузились, но женщина не выглядела испуганной. Рука Урд скользнула под накидку и сжала висевший на поясе кинжал.

— Спокойно, — поспешно выговорил он. — Я не думаю, что это та же банда, что и вчера.

Впрочем, он тоже снял молот с пояса. Треснувшую рукоять пришлось укоротить, но так оружие даже лучше ложилось в руку.

Оглянувшись, он заметил слева небольшую рощицу, однако она была слишком далеко, и они не успели бы добраться туда до того, как подъедут всадники. С другой стороны, стоять и просто ждать, пока эти люди придут сюда, не хотелось.

— А если и так, то ты просто перебьешь их всех своим молотом, правда? — Лив выглянул из-за спины матери.

Он не знал, шутит мальчик или говорит серьезно, но почему-то эти слова разозлили его.

— Замолчи!

— Но ты…

— Лив! — Голос Урд прозвучал тихо, но в нем было что-то такое, что заставило парнишку замолчать. — Забирайся на телегу и присмотри за сестрой. Да поторапливайся!

Лив послушно спрятался в повозке.

По дороге к ним приближались больше двух десятков всадников, и вскоре стало ясно, что это явно не соратники тех грабителей, которые вчера напали на хутор. Что, впрочем, не делало ситуацию лучше — это стало понятно, когда уже можно было разглядеть их лица.

Они тоже были вооружены, но ни лат, ни шлемов с рогами у них не было. Снаряжение всадников казалось довольно странным: разномастное оружие, какие-то кольчуги, разных видов шлемы. И выражение их лиц не предвещало ничего хорошего. В нескольких метрах от Урд группа остановилась, а затем всадники разъехались в стороны, окружая телегу.

Один из незнакомцев — он ничем не выделялся из этой толпы, кроме разве что косматой бороды и огромного меча, способного превратиться в умелых руках в страшное оружие, — спешился и подошел поближе. Судя по всему, ситуация ему не нравилась.

— Кто вы? — Видимо, этот человек не привык обращать внимание на такие мелочи, как приветствие.