Книга мёртвых - Хольбайн Вольфганг - Страница 39

Охнув, Лягер отпрянул от ужасного создания и, закрыв ладонью лицо, перекрестился левой рукой, сам того не заметив. Его глаза расширились от страха, когда он наблюдал за этой чудовищной картиной.

Тем временем тишину утра в пустыне взрезал хор удивленных голосов, сменившийся звуками ожесточенной борьбы. Тени вокруг начали оживать, и на тамплиеров бросились десятки воинов в черном. Но Лягер заметил это, благодаря той части своего сознания, которая пока еще была способна к рациональным рассуждениям, несмотря на весь ужас, царивший вокруг. При этом тамплиер с трудом управлял своим телом. На мгновение Лягер почувствовал ледяную хватку безумия. Фигура драконоборца перед ним полностью выпрямилась и занесла меч. Ее движения по-прежнему были неуклюжими — движения марионетки, чьи нитки перепутались.

Пошатываясь, мертвый воин направился в его сторону. Голова мертвеца качалась туда-сюда, словно мышцы не держали ее. И тут черная повязка, скрывавшая лицо драконоборца, сползла, и Лягер увидел его! Это был жуткий череп мужчины, умершего много десятилетий назад. Тамплиер в ужасе завизжал, и этот захлебывающийся крик окончательно столкнул его в пучины безумия.

Тонкая, покрытая морщинами кожа обтягивала кости, поэтому лицо драконоборца больше походило на череп мертвеца, чем на черты живого человека. Глаза высохли, превратившись в полупрозрачные мешочки, в которых вращались помутневшие стеклянные шарики. Из полуоткрытого рта свисал порванный кусок кожи, бывший когда-то языком.

Чудовищное создание неторопливо приблизилось, сжимая в костлявой руке меч, и блеск смертоносной стали вернул Лягера к реальности. С воплем ужаса он отпрыгнул в сторону, уклоняясь от удара, и пнул ногой ведущую руку противника. Еще минуту назад этот прием был бы рискованным, поскольку человек, воспользовавшись такой возможностью, схватил бы его за ногу и бросил на землю. Но реакция мертвеца была замедленной, как будто он должен был отдохнуть после своей второй смерти. Нога Лягера раздробила его запястье, выбив меч из руки.

Живой труп пошатнулся, пытаясь удержать равновесие, но затем все-таки упал, ударившись спиной о скалу. Тамплиер, заметив, что противник начал снова подниматься на ноги, отбросил его в сторону и нанес еще три или четыре удара. Чудовище не издало ни звука, но не оставило своих попыток подняться на ноги и продолжить бой. «Как же мне убить противника, который и так уже мертв?» — в отчаянии думал Лягер.

В это мгновение его взгляд упал на труп Деверо, о который он чуть было не споткнулся. Рука юного бретонца по-прежнему покоилась на рукояти меча, который он так и не успел обнажить. Подавив отвращение, вызванное зрелищем обезглавленного юноши, Лягер нагнулся, пытаясь взять меч Деверо. Он даже не успел вынуть его из ножен, как пальцы Деверо шевельнулись и вцепились в запястье Лягера.

Тамплиер завизжал. Звуки, вырвавшиеся из его глотки, ничем не напоминали человеческий голос. Лягер больше не сопротивлялся. Он даже не попытался отступить, когда ужасное обезглавленное тело Деверо поднялось на ноги и протянуло руку к его горлу…

— Ну все, пришли, — прошептал Шеннон. — Если и здесь мы не будем в безопасности, то другого подходящего места нам все равно не найти.

Повернувшись, он вновь смерил меня своим иронично-приветливым взглядом и улыбнулся, а затем указал на низкою дверь, через которую мы проникли в пещеру.

Эта пещера скорее напоминала штольню. Если бы здесь не было дверей и ведущей вниз лестницы, я вообще не поверил бы в то, что мы по-прежнему находимся в здании, построенном руками человека.

Кроме того, были и другие причины сомневаться в том, что мы действительно находимся в Драконьем Замке. Путь, на который нам потребовалось полчаса, непрерывно вел вниз. По всей вероятности, мы сейчас находились глубоко под замком Некрона.

— Что это такое? — Мой голос дрожал от напряжения. Сейчас я был не в лучшей форме, учитывая перенесенную мной ночь. Я заметил, что звук моего голоса подхватило тихое эхо. В тени, начинавшейся в нескольких шагах за спиной Шеннона, по-видимому, было помещение, намного большее, чем я предполагал раньше.

— Это та часть сооружения, о существовании которой никто не знает, — ответил Шеннон. — По крайней мере, я на это надеюсь.

Интонация, с которой он произнес слово «сооружение», насторожила меня, но я слишком устал, чтобы думать об этом.

— А что, если ты ошибаешься? — спросил я.

— В любом случае, ничего не изменится, — заявил Шеннон. — Он никогда не пойдет сюда.

— Почему?

Шеннон вздохнул, всем своим видом показывая, что мои вопросы уже начинают действовать ему на нервы. Но все же он ответил, и голос его звучал настолько серьезно, что у меня мурашки побежали по коже, хотя я и не понимал почему.

— Он боится, Роберт.

Я хотел задать очередной вопрос, но Шеннон поспешно поднял руку, заставив меня молчать, и отступил на пару шагов. Только сейчас я заметил, насколько резкими и неловкими были его движения, и понял, что он тоже очень устал и силы его на исходе.

— Что произошло, Шеннон? — прошептал я. — До того, как ты освободил меня. Кто тебя разбудил?

— Разбудил? — Шеннон горько улыбнулся. — Никто, Роберт. Я все это время был в сознании. — Он запнулся, и его кадык дернулся. Я чувствовал, что он едва сдерживается, чтобы не взорваться от переполнявшей его ненависти. — Некрон решил сыграть со мной злую шутку. Я был… — он неопределенно повел рукой, — парализован, можно сказать. Мое тело было парализовано. Но я был в сознании. Все это время.

От его слов у меня волосы встали дыбом.

— И как долго… это продолжалось?

— Недели… месяцы… я не знаю. — Шеннон пожал плечами. — Очень долго. Это было… не очень-то приятно. Но я привел тебя сюда не для того, чтобы жаловаться на жизнь, Роберт. У нас есть дела поважнее.

Подойдя ко мне, он взял меня за руку и усадил у стены. Сам же, усевшись по-турецки, оглянулся на коридор. Он явно нервничал.

Где-то за черной стеной, состоящей из теней, скрывалось что-то, что пугало его.

— Я слышал каждое слово, Роберт, — сказал он. — Когда ты говорил с Некроном, я понял, что на мгновение ты всерьез задумался о том, чтобы принять его предложение, не так ли?

Если бы этот вопрос мне задал кто-то другой, то я солгал бы или, по крайней мере, не ответил. Но я не мог так поступить с Шенноном. Посмотрев ему в глаза, я опустил голову и, громко вздохнув, кивнул.

— Да, — тихо произнес я, и Шеннон едва услышал мои слова, хотя сидел рядом.

— Несмотря на то что он тебя предал… — Это был не вопрос, а утверждение, но в голосе Шеннона не прозвучало упрека.

Я опять кивнул, и Шеннон легко потрепал меня по плечу.

— Ты очень любишь эту девушку, правда?

— Больше, чем кого бы то ни было, — ответил я. — Больше всего на свете, Шеннон.

— Больше Тени?

Я изумленно уставился на него.

— Больше… — Запнувшись, я покачал головой, не зная, смеяться мне или плакать. — Ты не знаешь, о чем говоришь! Тень I она не человек, Шеннон.

Молодой драконоборец лишь отмахнулся.

— Чепуха! Она человек в тысячу раз больше, чем ты или я.

— Она элохим! — Я с трудом держал себя в руках.

Шеннон улыбнулся, но его глаза по-прежнему оставались серьезными.

— Что ты знаешь об этом народе, кроме того, что он существует?

— Ничего, — признался я. — Но мне известно, что…

— Что? — перебил меня Шеннон. Внезапно он разозлился. — Что ты на самом деле знаешь?

— Но она же ангел, Шеннон, — беспомощно произнес я.

— Ангел! — Шеннон рассмеялся. — Ну хорошо, допустим, что ты прав. Ее народ действительно стал прообразом библейских ангелов. Давным-давно элохим и люди сражались с общими врагами. Но от этого Тень не становится волшебным созданием, лишенным каких-либо чувств. Совсем наоборот, Роберт. Ничего ты не знаешь. Тебе известно, что эта женщина тебя любит, но ты просто не хочешь об этом думать! Если бы ты мог хотя бы представить, какую жертву она принесла ради тебя, то говорил бы по-другому.