Мы - истребители - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 9
- Предыдущая
- 9/84
- Следующая
— Да, конечно.
Я откинулся на подушку и, едва касаясь бока, стал поглаживать его, прикрыв глаза.
На изучение моих записей у Архипова ушло почти полчаса. Более чем уверен, он прочитал их дважды, если не трижды.
— Кхм, Вячеслав? — вырвал меня из полудремы голос майора.
— Да?
— Откуда у тебя эти данные?
— Я хороший аналитик. А выцепить нужное зерно из рассказа не трудно. Дальше просто: составил схему и провел всесторонний анализ. Результат у вас в руках.
— М-да, честно говоря, удивил. Знаешь, Вячеслав… Я думал, встречу тут простого парня… или очень везучего парня, а тут вон оно как. М-да. Удивил. Еще есть идеи в этом направлении?
— Пока нет, если что еще будет, я допишу. Вы ведь вернете мне дневник?.. Ну тогда новый заведу. Третий будет.
— Ладно, с дальней авиацией закончили. Давай о штурмовиках. Что ты знаешь об «Илах»?
— Только слухи.
— Говори, — велел Архипов, перекидывая ногу на ногу.
— Ну что я могу сказать? Пилоты «Илов» называют их «летающими танками». Существуют одноместные варианты, по своей сути не совсем удачные. Из-за того, что на них нет борт-стрелков для задней полусферы, «Илы» несут большие боевые потери… Я, кстати, того, кто отдал приказ на одноместный вариант, к стенке бы поставил. Ведь изначально штурмовик проектировался как двухместный. Вредительский приказ. Все, что знал, сказал.
— Угу. Теперь о «Яках».
— О «Яках»? Так я на них не летал. Видел один раз тройку машин, когда возвращался, сопровождая Тарасова. На аэродроме узнал, что это и были «Яки». Они все около нас крутились, потом к себе ушли.
— Это было звено старшего лейтенанта Мальцева. Вы повстречались с ними двадцать третьего июля, — подтвердил Архипов.
Я ожидал этих слов, более того, специально подводил разговор к этому. Теперь сомнений не осталось — меня «вели» самого начала. Ну Никифоров, ну особист!
— Что ты скажешь по визуальному осмотру? Ты же видел, как они пилотировали?
— Видел…
Я быстро накидал легкий набросок «Яка». Еще бы я его не знал. Все-таки больше семидесяти часов налета.
Судя по виду Архипова, экзамен на авиаспеца мной сдан, даже с перевыполнением.
Через пару минут мы вовсю окунулись в тактику охотничьих групп и мер взаимодействия перехватчиков с наземными войсками. Что ко мне приходил Лавочкин, майор был в курсе. После обмусоливания тактики охотников и перехватчиков мы перешли к разработкам Ла-5.
Еще через час Архипов удалился, оставив меня выжатого как лимон.
«А говорили, лечиться дадут. Главное — выжить до конца лечения!» — думал я, устраиваясь поудобнее на подушке. Через десять минут принесли ужин, а еще через час меня накрыл сон без сновидений. Перед тем как свалиться в странное полузабытье, я пожаловался Елене Степановне на вечернем обходе на усиливающиеся боли в ноге.
Майор Архипов стоял навытяжку в кабинете Сталина. Два часа назад он покинул палату дважды Героя Советского Союза капитана Суворова. Получасовая встреча, на которую рассчитывал майор, внезапно вылилась в четырехчасовой затяжной разговор. Вячеслав, оказавшийся удивительно молодым парнем, имел обширные знания в авиации СССР. Что ни говори, а это время Архипов провел с пользой, ему ни разу не встречались такие всесторонне развитые собеседники.
— Я изучил ваш рапорт, товарищ Архипов. Что ВЫ лично можете сказать о товарище Суворове?
— Товарищ Сталин, знание Суворовым по тактике и стратегии использования крупных авиачастей… удивительно. Они до изумления хорошо подходят нам. Честно говоря, это прорыв в использовании боевой авиации. Суворов сразу признался мне, что это не его разработки. Насколько я знаю, во Франции была сильна теория, но…
— Он вам солгал?
— М-м-м, скорее, недоговаривал.
— Продолжайте.
Слушая Архипова, Сталин с интересом изучал записи Суворова по дальней авиации. Иногда делал пометки на полях дневника.
— …похоже, он пытался так убедить меня в этом. То есть Суворов трижды сказал: «Лучше иметь десять самолетов с радиостанциями, чем двадцать без». В начале разговора, в середине и для закрепления — в конце.
— Генерал Жигарев недавно на встрече авиаконструкторов и представителей ВВС выразился так же, — припомнил Сталин, отрываясь от дневника.
— Он озвучил Суворова, я уверен в этом. Тем более они общались в штабе дивизии Миронова.
— Что вы можете сказать о знаниях товарища Суворова в целом?
— Нужно отнестись к его идеям очень серьезно, тем более большинство наработок по сопровождению бомбардировщиков и охоте на самолеты противника прошли испытания в полках, где служил Суворов. Оба командира полка и комдив в восторге. Это все отражено в рапортах, отправленных генералу Жигареву. Некоторые идеи Суворова уже используются в истребительной, бомбардировочной и штурмовой авиации. Написаны методички по тактике применения истребителей для авиационных училищ. Переписываются уставы…
— Я знаю. Читал рапорт товарища Жигарева и полностью с ним согласен. Реорганизация ВВС нужна нам. Первые дни войны показали большие бреши в умении использовать авиацию. Что вы думаете о выводах товарища Суворова, что авиация должна быть отдельным родом войск?
— Правильное решение, товарищ Сталин. Многие общевойсковые командиры просто не знают и не умеют использовать авиацию. Именно из-за этого мы несем большие потери. Я говорил с Суворовым на эту тему — вернее, это он начал — и согласен с ним. Что стрелковые, танковые и авиационные части должны быть отдельными родами войск, которыми командует комфронта. У них свои штабы, разведка, тылы и линейные части, которые они используют. Важно, конечно, взаимодействие, но за три месяца войны никаких успехов на этом попроще мы так и не достигли.
— Я понял вас, товарищ Архипов, обдумаю и приму решение. А теперь продолжим…
— Ну пожалуйста, прошу вас! — умоляюще сложив руки на груди, просила главврача невысокая красивая девушка.
— Дарья, я повторяю: это невозможно! К нему вообще запрещен доступ.
— Но я люблю его! — выкрикнула просительница.
Видимо, этот крик души пронял главврача. Вздохнув, она встала из-за стола и, подойдя к девушке, обняла ее:
— Нельзя к нему. Тяжелый он.
Всхлипывая, Дарья уткнулась в грудь Елены Степановны:
— А если его уведет кто? Он такой красивы-ы-ый.
— А ну успокойся! Не одна ты — это так. Тут уже тридцать посетительниц приходили, справлялись о здоровье Суворова. Одних писем пришло два мешка, они сейчас у завхоза. Но ты крепись, Дарья, верь. А сейчас к нему нельзя, действительно нельзя.
В это время дверь кабинета распахнулась, и внутрь ворвалась медсестра Маша.
— Елена Степановна, у Вячеслава опять кризис! — выкрикнула она.
— Дарья, подожди меня здесь, — быстро сказала главврач и бегом отправилась вслед за Машей.
Совещание подходило к концу, когда в кабинет Сталина вошел Поскребышев и что-то прошептал на ухо Верховному. Ни своим видом, ни мимикой не показал Иосиф Виссарионович, как воспринял свежую новость. Генералы и маршалы, стоявшие у большой карты Советского Союза, тоже никак не показали своего интереса, продолжив, как только секретарь вышел, обсуждение последнего прорыва немцев под Киевом. Сейчас прорыв был локализован, и фронт практически стабилизировался, но последние пять дней были довольно тяжелы для Генштаба, ощутившего гнев Верховного.
— Что вы скажете, товарищ Жуков?
— Выдохлись немцы, товарищ Сталин, не те уже, что были в июне-июле. Да и мы учимся воевать. Бьем немцев.
— Так почему мы еще отступаем? Пятимся? Почему, товарищ Жуков?
— Опыта маловато, чтобы гнать их назад, товарищ Сталин.
— А когда мы этот опыт наработаем? Когда мы перестанем пятиться и ударим?
— Скоро, товарищ Сталин, — вытянулся генерал Жуков.
— А вот товарищ Суворов, дважды Герой Светского Союза, летчик-ас, считает, что мы такой опыт наберем только через два года. Как вы считаете?
Генералы и маршалы молчали, они были согласны со словами Суворова. Войска еще не готовы к наступлению. Мало того — к обороне они тоже были не готовы. Некоторые удивленно переглянулись, недоумевая, с какого боку тут известный летчик, что хотел этим сказать Сталин?
- Предыдущая
- 9/84
- Следующая
