Мы - истребители - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 48
- Предыдущая
- 48/84
- Следующая
— После водки на голодный желудок? Хороший вопрос. Сидеть сижу, но думаю, встать уже не смогу. Шатает, — хмыкнул я.
Хохотнув, командир сел напротив, на другую койку, потеснив моего спасителя. Я-то думал, он спал, но нет, оказалось, просто подремывал.
— Это нормально. Молодцы, видел, как вы крестоносцев штабелями валили…
— Восемь сбили. Четыре я, четыре напарник. Как эту пару просмотрел, вот что не понимаю, постоянно же головой крутил…
— Зато мы видели. Они не сверху падали, снизу зашли, снизу.
— Да это я позже понял. Обидно просто, что проглядел. Нужно было двумя парами вылетать, начштаба предлагал, а я отказался… идиот. Когда в порт-то придем?
— Уже показался, скоро. Я сообщу, когда мы к пирсу подойдем. Форма твоя и комбинезон в моторном отсеке, сушатся.
— Отлично, я подремлю, а то после водки и чая глаза сами слипаются.
— Хорошо.
Капитан вышел, а я, развалившись на койке, прикрыл глаза, даже не заметив, как конопатый накрыл меня синим одеялом.
— Товарищ капитан, проснитесь. Прибыли! — затряс кто-то меня за плечи.
— Да уже проснулся, — пробормотав, попытался приподняться. Спиртное еще не успело выветриться из организма, меня изрядно штормило.
— Мы у причала стоим, сейчас вашу форму принесу.
Проводив взглядом выбежавшего морячка, я попытался встать, и как ни странно, это у меня получилось. Хотя качало изрядно.
— Вот, товарищ капитан, все высохло, только сапоги еще влажные. Портянки сухие можете спокойно одевать.
— Хорошо… М-да, два стакана водки, что влил в меня ваш боцман… да еще на голодный желудок… Даже не знаю, как теперь доберусь до своих.
— А так ничего, стоите вроде ровно. Может, вы заболели? Вода все-таки холодная?
— Непонятно. Вроде нет.
— Давайте я вас провожу, — предложил конопатый, как только я закончил переодеваться.
Застегнув под подбородком застежку шлемофона и поправив на поясе складки комбинезона, я энергичной, но слегка пошатывающейся походкой направился за ним.
— А, товарищ Суворов? Как себя чувствуете? — поинтересовался незнакомый мичман, куривший на причале.
Посмотрев на переброшенный на каменную мостовую пирса трап, я ответил:
— Да вроде ничего. Шатает только.
— Шатает? Может, простудились? Мы, конечно, вашу форму высушили, но сапоги-то не высохли…
Судя по всему, мичман был механиком или старшим помощником, не знаю, как они тут называются.
— Я так думаю, что это больше от лекарства, чем от простуды.
— Понятно. Командира вызвали в штаб эскадры, так что давайте я вас провожу, — бросив окурок в воду, предложил мичман.
Придерживая кобуру с маузером, я поднялся на пристань, и мы вместе с мичманом направились к большому заданию вдали.
Пока шли, познакомились. Он действительно оказался механиком, Эдик Сергеев, так он представился.
— …а на ней снаряды артиллерийские. Ну, думали, все, кончилась «Клара», а тут вы. Я сам не видел, все больше на рабочем месте находился, один из сигнальщиков рассказал…
— Да что там рассказывать? Чтобы остановить «Хейнкели», пришлось разделиться, я прикрытием занялся, а мой ведомый, лейтенант Микоян, бомбардировщиками. Восемь сбили. Я четыре, и он столько же. Даже как-то неожиданно. Степка больше двух за один бой не сбивал, а тут сразу четыре.
— Бывает. Все равно вы молодцы, правильно про вас в газете пишут. Капитан-лейтенант Ворошилов, наш командир, хотел сфотографироваться с вами, жаль, его срочно вызвали.
— Да я не против…
Прервал меня визг тормозов остановившейся рядом легковушки, из которой выпрыгнули двое парней в форме старшего и младшего политруков. Корреспонденты, ежу понятно.
— Здравствуйте, товарищ Суворов! — протянул мне руку старший.
— Здравствуйте, — только ответил я, как пару раз щелкнул фотоаппарат в руках младшего политрука.
— Мы корреспонденты армейской газеты «Звезда». Старший политрук Игорев Игорь Валентинович и младший политрук Варламов Константин Григорьевич, — представился Игорев.
— И что? Это что-то мне должно дать понять?
— Да нет, мы тут случайно узнали, что вы помогли отразить налет на морской конвой, вот и хотели пообщаться.
— Понятно. Ну я не против, давайте пройдемся до штаба, по пути все и расскажу.
— Товарищ старший политрук, — вдруг вмешался мичман, — а вы можете нас сфотографировать? Вместе с экипажем? А?
— Да не проблема, — пожал плечами Игорев.
Сергеев тут же вызвал своих, корреспонденты сделали несколько снимков и взяли адреса у всех, включая и меня. Потом, отослав машину, мы вчетвером отправились вслед за ней, разговаривая на ходу. Вернее, я рассказывал, а политруки с уточняющими вопросами записывали.
— Может, коньячку за знакомство? — поинтересовался Игорев, когда уже подошли к штабу.
— Хм, а почему нет? — Во мне еще бурлил алкоголь.
Войдя в здание, я был остановлен дежурным:
— Товарищ капитан, с вами хочет поговорить товарищ Мерецков, прошу следовать за мной.
В кабинете, до которого меня довёл невысокий флотский лейтенант, находились двое. Один, капитан второго ранга, был точно хозяином, а вот другой явно относился к политотделу фронта. Видел я его в штабе мельком.
— Здравствуйте, товарищ Суворов, — встав, направился ко мне политработник, потом подошел и кавторанг.
— Здравствуйте, товарищ батальонный комиссар.
— Можно просто — товарищ комиссар, — предложил Мерецков. — У меня тут к вам очень интересное предложение.
«Интересное» предложение заключалось в том, что я по просьбе политотдела фронта должен выступить по местному радио, было тут такое. Вернее даже, стало.
— Мы предаем, конечно, Москву, но хотелось бы что-то свое, родное, — присев на краешек стола, пояснял комиссар.
— Но я же не местный, товарищ комиссар!
— Вы здесь воюете? Значит, уже свой.
— Что я должен делать? Я же не диктор.
— Мы слышали ваше прошлогоднее выступление по Всесоюзному радио, впечатление хорошее. Мне больше всего понравился ваш юмористический рассказ… Как его, «Девятый вагон», кажется?
— Было такое дело, время оставалось, вот я и рассказал. Персоналу вроде понравился, вот они и разрешили дать его в эфир, — пожал я плечами, припомнив сплагиаченную у Задорнова юмореску.
Времени мне тогда дали много, а текста было маловато, вот и предложил вставить юмористический рассказ.
— Мне тоже понравился. У вас есть еще что-нибудь подобное? Новые песни? Рассказы?
— Конечно, есть, не проблема. Как только вы определитесь со временем, вызовете, я прилечу.
— Так чего ждать?! Все готово, едем сейчас! — хмыкнул Мерецков.
— Сейчас?! — Я озадачился. Хотя сколько там того выпитого? Так… малость.
— А что? Вы куда-то торопитесь?
— Да нет, просто неожиданно. Сейчас так сейчас, поехали?
— Поехали!
Распрощавшись с хозяином кабинета, мы вышли из здания и сели в явно трофейный «Мерседес».
— К Симановичу! — скомандовал комиссар водителю.
Ехать пришлось в центр города, в так называемую старую часть. Наверняка эти дома помнили еще времена Наполеона.
«Мерседес» завернул в какой-то дворик и остановился рядом с двумя легковыми машинами.
— Приехали. Идем, нас уже ждут, — поторопил Мерецков.
То, что мы приехали, и так было понятно. По огромной антенне на крыше трехэтажного здания.
— Ждут?
— Да, я предупредил редактора, что мы приедем. Когда узнал, что вы, товарищ Суворов, на катере, так сразу и позвонил.
— Понятно.
Мерецков явно тут был свой: пока шли по коридорам, он со всеми здоровался, уверенно открывал двери, приветливо махал кому-то.
— Вот, посиди пока тут, — завел он меня в какой-то кабинет. Судя по табличке, принадлежавший редактору Симановичу.
— Скоро эфир?
— Через полчаса.
— Что?! — искренне удивился я. — Но ведь я не успею! Когда выступал в Москве, мы почти четыре часа готовились, репетировали!
— Я в курсе, но через полчаса должен был выступать летчик-штурмовик, но он не вернулся с вылета. А тут случайно узнаю про вас. Этот шанс я и использовал.
- Предыдущая
- 48/84
- Следующая
