Мы - истребители - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 18
- Предыдущая
- 18/84
- Следующая
— Я понял. Тут ничего сложного, а теперь попрошу отойти от самолета, хочу запустить мотор.
Все отошли от машины, сам же Перченков пока остался на крыле, держась за край кабины, благо фонарь был откинут.
— Электрозапуск — это хорошо, — пробормотал я и запустил еще горячий мотор.
— Думаю, небольшой разбег мы можем себе позволить, — улыбнулся лейтенант.
Я покрутился по полю под внимательным присмотром испытателя, стараясь не тревожить раненую ногу. Поставив истребитель на место, попытался вылезти, но меня уже подхватили под локти и осторожно — придерживая ноги — вытащили из кабины и аккуратно поставили на землю.
— Ну что я могу сказать? Превосходно. Сам истребитель особо нареканий не вызывает, хотя у меня есть что сказать…
— Что скажешь? — спросил Архипов, как только мы отъехали от аэродрома, оставив довольными обоих конструкторов. Водитель повернул не направо, в сторону Москвы, а налево, к Центру. У нас была договоренность на трехчасовую лекцию. А завтра начнутся учебные полеты. Курсанты с инструкторами будут под нашими взглядами отрабатывать тактику, связки и приемы воздушного боя.
— О чем? — не понял я вопроса, задумавшись на другую тему.
— О машинах Гудкова и Лавочкина.
— Да что там думать. Совершенно идентичные машины. Даже вооружение то же. Только на машине Гудкова радиостанции нет, это плохо. Оценка сразу на балл понижается.
— Это и я понял, что машины похожи, — проигнорировав мои слова про связь, сказал Архипов.
— А что тогда?
— Какая из них лучше? Вот в чем вопрос.
— Хороший вопрос. Конечно же… у Лавочкина.
— У Семёна Алексеевича?! Постой-постой, я же видел, как ты разговаривал с довольным видом с Гудковым и крутился у его машины?!
— Лавочкин это тоже видел.
— Конкурентная борьба? Зачем?
— Мне через пару месяцев в небо, а я хочу летать на новой хорошей машине, тут без пинков не обойдешься, тем более у Семёна Алексеевича не так много работ, как кажется.
— Почему?
— Он у него доработан. А у Гудкова собран буквально на коленке. Вы видели, как летчик сажал машину?
— Конечно, видел, его заметно уводило в сторону.
— Ага, налево. Так вот, у Гудкова нарушена центровка. Двигатель выдвинут слишком далеко вперед, тогда как у Лавочкина мотор задвинут к кабине. Я не знаю, как он распределил вес, но у него это получилось, его истребитель стал короче. Скажу проще: Гудков начал раньше делать свою машину, но допустить такие ошибки?!
— Однако его экземпляр тебе понравился, не так ли?
— Не сама машина, а некоторые нововведения в ней. Неплохо было бы, чтобы и на истребителе Лавочкина они присутствовали… С мотором проблемы есть? Еще какие. Это не проблема, а катастрофа. Нужно брать специалиста по этому мотору и вместе с ним разобраться с некоторыми конструктивными недостатками. Тогда — это шанс для истребителя увидеть жизнь.
— Например? — заинтересовался Архипов. Он примерно знал мой уровень технических знаний и искренне уважал мое мнение по какому-нибудь авиационному вопросу. Была возможность убедиться.
— Давайте начнем с машины Лавочкина. Про мотор я говорил… Аэродинамика: выше всяких похвал. Вы ведь читали мой дневник, где были описаны проблемы с «ЛаГГом»?
— Да, читал.
— Лавочкин тоже их прочитал. Оказалось, он об этом был прекрасно осведомлен, но у него не было возможности внести в конструкцию подобные изменения. Знаете, почему он так быстро спроектировал новую машину? Потому что у него уже были наброски чертежа, он только внес небольшие изменения после разговора со мной и стал творить машины. Нет, я не отрицаю, проблемы еще есть. Фактически машина еще сырая, но… На устранение уйдет не больше месяца, он сам мне так сказал. Добавив: если никто ему мешать не будет. Я думаю, вы знаете, о ком он, и поможете ему в этом.
Архипов кивнул, знал. Да и я догадывался. Это был Яковлев, в данный момент — замнаркома авиапромышленности.
— Ты мне скажи, машина получилась действительно такая хорошая, как ты ее описываешь? — задумчиво спросил майор.
— Не только. Сейчас это просто брусок, заготовка с легкими набросками истребителя, а вот когда его доведут до совершенства… Кстати, как там с аэродинамической трубой? Лавочкину она сейчас очень нужна.
— Вопрос уже решен. Его известят. Хотел спросить у тебя, да все времени не было, что скажешь о «Яках»?
Несколько секунд я пристально рассматривал майор, сидящего вполоборота ко мне на переднем сиденье. Сделав спокойное лицо и полузакрыв глаза, стал вещать потусторонним голосом:
— Я вижу! Вижу!!! «Яки» ждет большое будущее! Они станут великолепными истребителями! Немецкие летчики будут выпрыгивать из кабин, как только увидят советские «Яки»! Да!!! Именно Як приведет нас к победе!
— Издеваешься? — спросил Архипов, с интересом наблюдая, как я для антуража вожу перед собой руками, как будто хочу ухватить свое видение.
— Конечно. Задрали уже со своим «Яком». Сколько можно говорить — я его мельком видел?! Ничего особенного сказать не могу, мне нужно посидеть в нем, полетать, в конце концов!
— Угу. Сделаем. Кстати, мы подъезжаем к учебному Центру.
Об этом он мог и не говорить, на видневшемся неподалеку поле стояло несколько истребителей. В воздухе кружила восьмерка «ишачков», разбившись на пары. Приглядевшись, с удивлением увидел, что они делают «карусель», используя в качестве мишени старый разведчик.
— Грубовато работают, — сказал я, плюща лицо о стекло, чтобы видеть, как действуют местные парни. Архипов поступил умнее, он открыл окно и вместе со мной наблюдал за небом, не обращая внимания на недовольство водителя из-за того, что мы на ходу выстуживаем машину.
— Заходят широко?
— Ага. В бою это важно, могут подловить… А вон та пара почти идеально сработала.
— Это которая? Та, что из пике выходит?
— Ага. О, смотрите, как они снизу атаковали в брюхо цель! Неплохо работают. М-да… Странно…
— Что?
— Знакомая техника пилотирования. Да не может быть?!
— Знакомые? — поинтересовался майор.
— Да, из моего полка парни. Я их знаю, хорошо слетанная пара, сам учил.
— Кто такие?
— Капитан Горелик и сержант Турцев, его ведомый.
— Это не он командовал группой по перехвату бомбардировщиков противника?
— Он самый.
— Найдем время, пообщаешься с однополчанами.
— Вчера я их не видел. Сегодня прибыли?
— Не думаю. Может, просто не видел?
— Сами бы подошли, как и все курсанты. У меня от их пожимания рука до сих пор не отошла.
— Сейчас и узнаем. Вон генерал Иволгин со своим штабом нас встречает.
Нас действительно встречали, но не у служебного вход, как вчера, а у парадного. Многие командиры, да и сам Иволгин наблюдали за крутящимися в небе самолетами.
Тихо пискнув тормозами, «эмка» остановилась. Подав руку подскочившим к двери машины дежурным, я проворно вылез наружу и, подхватив костыли зацокал к встречающим. Майор уравнял шаг, и подошли мы вместе.
Поприветствовав друг друга, направились в главное здание Центра, где находилась администрация. Через некоторое время мне стало понятно, почему мы вчера подъехали к служебному входу. Кабинет Иволгина был в двух шагах, сразу после небольшой гардеробной, через две двери, а в этот раз пришлось пройти через все здание, заодно осмотрев архитектуру. Судя по всему, до того, как Центр въехал сюда, тут был спортивный клуб. Аэроклуб, если не ошибаюсь. Все помещения и здания были заточены именно под это. Я бы сказал, что это был образцовый аэроклуб, вряд ли такой больше встретишь.
«А не тут ли учился летать Василий Сталин и другие „золотые мальчики“?» — мелькнула у меня мысль.
К моему удивлению, мы прошли мимо кабинета генерала и направились к памятной столовой, где нас, а особенно меня изрядно попотчевали.
«Уф, я уж боялся!» — подумалось мне при входе в столовую. Накрыт был только один стол, на котором исходил паром самовар и стояли вазочки с разными печенюшками. Теперь было понятно, почему не кабинет генерала — несоразмерно со своей должностью Иволгин взял себе не самый большой кабинет. Он хоть и уютный, но довольно маленький. В таком составе, как сегодня, мы бы точно не уместились. Командиров было около двадцати, девятнадцать, если быть точным. Забавно, вчера меня встречал один Иволгин… Показывали, как они ко мне относятся? Судя по вчерашним лекциям и по тому, что меня сегодня пришли встречать ВСЕ инструкторы, кроме дежурного, думаю, я изрядно поднялся в их глазах. Приятно, черт возьми!
- Предыдущая
- 18/84
- Следующая
