Премьера без репетиций - Веденеев Василий Владимирович - Страница 3

• Предыдущая
• 3/25
• Следующая

Входящие, исходящие, шифровки, ориентировки – бумаги, бумаги, бумаги… Астахов вдруг заметил, что, читая фразы, он уже не понимает их смысла.

Зазвонил телефон, и через несколько минут в кабинет вошел его заместитель, Петр Николаевич. Он всегда, даже если его перед этим приглашали, предварительно звонил и спрашивал разрешения.

– Чаю хотите? – предложил Астахов.

– Не откажусь. – Петр Николаевич взял стакан, но, отпив глоток для приличия, сразу же поставил его на стол. Раскрыл папку, достал бумаги.

– Что-нибудь интересное? – спросил Астахов. Рябов неопределенно пожал плечами.

– Вновь подтверждается факт существования болотной банды… Но никакой дополнительной информации.

– Что у нас с расследованием убийства председателя сельсовета? Ведь это, как я помню, случилось в районе действия этой банды?

– …За несколько дней наши работники опросили множество людей. Никакого толка. Все молчат или отнекиваются, мол, ни чего не знаем, никого не видели…

– Неизвестных хватает, – согласился Астахов. – Действительно, странная банда. Вы обратили внимание – они упорно держатся в глубине болот, рядом с линией временной границы. Как привязанные. Ни разу не напали, ни на склады, ни на магазины, ни на армейские обозы. Нет у них чисто уголовных проявлений. Нет… и все! Кстати, болота для них и так пока неплохая защита, а они убивают советских работников в деревнях около болот. Предпринимают дополнительные меры предосторожности? Засады они обходят так, как будто заранее знают, где те расположились. Почему их не волнуют вопросы продовольствия? Чувствуется профессиональная рука…

– Вот-вот! И все откроет и всех разоблачит этот наивный юноша? Да они его раскрутят в момент, – Петр Николаевич махнул рукой.

– Ну, положим, тут и опытный человек не сразу разберется. А вот насчет наивности… Не думаю! Подполье – хорошая школа. Додумался же он наладить связь подпольных райкомов, передвигаясь с цирком.

– Связной хороший, кто ж спорит. – Рябов не сдавался. – Но здесь он сам будет и командиром и связником. Один против всей своры. Потянет ли? Рискованно…

– Рискованно? – задумчиво переспросил Астахов. – А как в нашем деле без риска? Да и не один он будет. Там, как вы помните, есть наш человек. Помогут друг другу. И потом, что у нас за разговор о Кислякове, словно он ничего не знает и не умеет? Вспомните, вышли мы на него по рекомендации товарищей из компартии Западной Белоруссии, знающих его по подполью. Хорошо знаком с законами конспиративной работы и, самое главное, имеет опыт выявления пособников и провокаторов дефензивы.

– Да-да, – вяло кивнул Рябов. – Но не помешает ли то, что он там, в деревне этой, практически свой?

– Ну не скажите, – возразил Астахов. – Чужой, ни с того ни с сего появившийся у болот, насторожит банду. Они его просто ликвидируют, не разбираясь. Должны же быть у них свои люди в ближних деревнях. А наш парень местный. Легенду и придумывать не надо – переработать немного биографию, кое-что добавить, кое-что убрать. Ему проще выявить осведомителей банды. Хотя бы примерно установит месторасположение ее базы. Все! Ну, возможен вариант прямого контакта. Вот тут-то и сыграет свою роль то, что он местный. Легенда поможет, опыт…

Астахов потянулся за папиросой, закурил и уже чуть грустно добавил:

– Я бы с большим удовольствием отправил его в Москву, пусть лучше там борется за новые пути в искусстве, чем здесь ползает по болотным тропинкам. Но обстановка, Петр Николаевич… Не нравится мне активность наших новых соседей по границе… Как бы…

– Ну это вы уж слишком, – вскинул брови Рябов. – Сразу о войне?! Не посмеют!

– Как знать? Я бы только радовался, если бы ошибся. Но банда! Банда… А вдруг это совсем не банда…

Петр Николаевич удивленно посмотрел на начальника.

– Как же вот это? – Он показал в бумагах подчеркнутые строчки.

– Верно, взяли антиквариат, картины, особо ценные ювелирные изделия. А может, нас просто отвлекают? Посмотрите, они были замечены охраной около аэродрома. Не вступая в перестрелку, отошли. Есть случаи безвестного исчезновения военнослужащих в границах предполагаемого района действия бандгруппы. Это на север от болот. А на юге сделана попытка проверить систему охраны линии временной границы. Потом сунулись к железнодорожному разъезду. Их и там отогнали. И снова они растворились в болотах, как туман. В интересных местах они появляются, вы не находите? Это похоже на работу разведывательно-диверсионной группы. Возможно, что у них на границе есть «окошко», через которое они поддерживают связь с немцами.

– Может, не будем усложнять? – Рябов отпил из стакана чаю. – Подключим войска. Прочешем и уничтожим…

– Вы забываете про болота, плохо известные нам, десяток опытных людей там уничтожат батальон. Пока не замерзнут болота, мы туда с крупными силами не сунемся. Да и какие войсковые операции на глазах у немцев! Линия границы только-только устанавливается. Они сразу шум поднимут – провокация, нарушение! Войска привлекать надо, но для того чтобы перекрыть все ходы-выходы.

– Да! Вот, значит, какие дела. Ладно, я пока свяжусь со школой, пусть подготовят все необходимое. Завтра съездим.

Странным мужиком был Аким. Сутулый, с редкой порослью на голове, с какими-то несуразно длинными руками. Что где миром делали – Аким с мужиками заодно. А своим не был. Так, почесать язык да самогонки выпить, И то, когда соберутся мужики, все больше отмалчивался, слушал. Вот и прослыл Аким нелюдимом: всегда себе на уме.

Жил он с женой в ветхой хатке. Поначалу Аким пытался что-то подправить, подновить. Потом махнул рукой. Авось не развалится до окончания его века. Поставил подпорки, забил сухим мхом щели между бревнами. Так и жил. Даже засов делать не стал.

Когда на дворе темнело, он любил посидеть у лучины. Дождавшись, пока жена заснет, сладко щурился и представлял разные причудливые истории, попадал в заморские страны, ходил на охоту со своим сыном, которого шесть лет назад унесла горловая.[5]

Сегодня Аким с особым нетерпением ждал ночи. Намедни мужики ходили проверять панскую усадьбу. Само собой, поскольку пана там уже не было, каждый что-то прихватил – не задарма же столько пехом отмахать. Нет, не крупное – вдруг как пан обратно возвернется, – но для хозяйства полезное. Аким бабе тоже всякие ножи да вилки притащил. Ерунда, конечно, а ей забава. Но сам он другую вещицу нашел. И то случайно. Отстал от мужиков, решил в комоде проверить – может, чего осталось? Ящик отодвинул, на какую-то дощечку нажал, отскочили вдруг планочки, а там шкатулочка. А в ней – она. Придя домой, жене показывать не стал. Хотелось самому, в одиночестве, рассмотреть и прикинуть, чем же бесполезная вещица так его внутренности царапнула.

Это был медальон удивительно тонкой работы. Как чуть приплюснутый лесной орех. Обратная сторона гладкая, массивная, отполированная. А спереди все по-другому. По краям переплетались тоненькие золотые веточки с легкими ажурными лепестками и сказочными цветами. В завитках стебельков, как капельки росы, прятались мелкие прозрачные камешки. И только в Центре «ореха», заросли расступались, образуя овал. В его, глубине, на чем-то белом, похожем на кость, был нарисован по пояс загорелый лысый старик в чудной одежке. Такую Аким видел в церкви на святых иконах. Он всматривался в портрет. И тот, казалось, в мигающем свете вырастал, увеличивался у него на глазах…

• Предыдущая
• 3/25
• Следующая