Его пламенное сердце - Гейтс Оливия - Страница 8
- Предыдущая
- 8/28
- Следующая
Аристидес недоуменно посмотрел на женщину, которая тут же бросилась к столу и вернулась с обещанной салфеткой. Он посмотрел вниз и увидел, что ребенок запихнул себе в рот довольно приличный кусок его штанины.
Женщина наклонилась к ребенку и мягко оторвала его от ног Аристидеса, чем вызвала бурный протест с его стороны.
Аристидес стоял красный как рак, когда женщина ткнула ему салфетку и попыталась успокоить ревущего и вырывающегося из ее рук малыша.
— Мне очень жаль, сэр, — пролепетала она. — Я надеюсь, пятна не останется. А если нет, я уверена — мисс Лувардис будет счастлива компенсировать вам убытки.
Аристидес оцепенело принял салфетку и уставился на женщину.
Вероятно, она работает на Селену. Судя по всему, она присматривает за ребенком.
Ребенком Селены.
Ребенком Селены… и его.
— Не знаю, что на него нашло, — продолжила женщина. — Обычно Алекс ведет себя очень сдержанно с незнакомыми людьми.
Аристидес почти не слушал ее, сосредоточившись на ребенке, рыдающем у нее на руках. Малыш протягивал к нему ручки, по его пухленьким щечкам и дрожащему подбородку текли слезы, как будто он умолял Аристидеса спасти его от какого-то монстра, который хотел его проглотить.
Не осознавая своих действий, Аристидес почувствовал, как его руки потянулись к ребенку. Женщина немного ослабила свои объятия, и малыш наклонился к нему…
— Элен!
Это была Селена. Женщина отступила назад. Ребенок снова зашелся плачем, но, увидев свою мать, радостно завизжал.
Селена была похожа на разъяренную тигрицу, которая бросилась на защиту своего детеныша:
— Элен. Отнесите Алекса обратно в комнату. Соберите вещи. Мы уезжаем.
Женщина выглядела потрясенной резкостью Селены, которой она, по-видимому, никогда от нее не ожидала. Она виновато посмотрела на Селену, кивнула и бросилась прочь с ребенком, который снова разрыдался, в детскую комнату.
В глазах Селены бушевал огонь.
— Что ты здесь делаешь? Как ты посмел следить за мной?
Он покачал головой. Не для того, чтобы отрицать ее обвинение. Но чтобы собраться с мыслями.
Хотя она не ждала ответа. Это был риторический вопрос. Она ясно дала понять это, когда резко развернулась, взметнув при этом облако своих волос, и направилась к выходу.
Сарантос не мог пошевелиться. Все в голове перепуталось. С трудом набирая в легкие воздух, он смотрел, как она отдаляется от него. Собравшись с силами, он ринулся за ней и схватил за руку.
Она резко развернулась и возмущенно воскликнула:
— Я же сказала тебе, оставь меня в покое! Я же сказала…
— Ты не сказала мне.
Она изумленно посмотрела на него, услышав грубый тон его голоса. Селена видела, что он потрясен и не может прийти в себя.
— Ты не сказала, что у тебя есть сын от меня. Мой сын.
Он увидел, как на ее лице отразилась череда смешанных эмоций, начиная от замешательства и заканчивая яростью.
Но Селена Лувардис не была бы первоклассным юристом, если бы позволила своим эмоциям взять над нею верх.
Она вытянулась как струна, и ее лицо приняло непроницаемое выражение.
— А почему я должна была это делать? Какое отношение это имеет к тебе?
— Ты решила за всех нас, что никакого.
Губы Селены задрожали, но она пересилила волнение и с вызовом посмотрела на Аристидеса:
— Послушай, Сарантос, если ты боишься, что это как-то отразится на тебе, я могу успокоить тебя. Мы просто дали выход своим эмоциям. Я сказала тебе, что у меня безопасные дни. Это оказалось не так. Я не учла гормональный сбой, который произошел вследствие стресса, полученного из-за смерти отца. Ты не удосужился связаться со мной, чтобы проверить, не забеременела ли я, а я не стала беспокоить тебя, чтобы уточнить, как ты отнесешься к тому, что я рожу от тебя ребенка. Я уверена, если бы ты узнал, ты бы отказался от него. Я единственная хотела его. Поэтому он мой. И только мой. Конец истории.
В эту секунду из детской комнаты вышла нянечка Алекса. Она усадила малыша в прогулочную коляску и быстро направилась к выходу.
Селена нетерпеливо посмотрела на Сарантоса, как будто умирая от желания быстрее завершить разговор и никогда больше не возвращаться к нему:
— Я сожалею, что ты увидел Алекса, и еще больше сожалею о том, что ты признал в нем своего сына. Но знаешь, на самом деле ничего не изменилось. Я всегда хотела родить ребенка для себя. Воспользоваться донорской спермой. В принципе все почти так и получилось. Ты можешь спокойно возвращаться к своим делам. Также ты можешь исключить меня из списка женщин, с которыми можно договориться о встрече. То, что ты предложил мне любовную интрижку, это было всего лишь дополнением к твоей деловой поездке. Скорее всего, это было вызвано моим сопротивлением. Ты пришел уладить дела насчет контракта, и ты это сделал. Мое соглашение насчет партнерства в бизнесе остается в силе.
Казалось, она дает ему понять, что для него больше не будет места в ее сердце.
— Прощай, Сарантос. Я очень надеюсь, что дороги нашей личной жизни больше никогда не пересекутся. — С этими словами она развернулась и зашагала прочь.
В этот раз Аристидес не стал ее останавливать.
Он смотрел, как она подошла к Элен и, взяв у нее коляску, вышла на улицу.
Сарантос стоял, не в силах пошевелиться, уничтоженный грубой правдой, которую она бросила ему в лицо.
Она права.
Если бы она связалась с ним, он бы ответил, что меньше всего ему сейчас нужен ребенок. Пока он не последовал за ней и не увидел Алекса, сама мысль о детях приводила его в ужас.
Но теперь он увидел своего сына.
И снова встретился с ней.
Разве теперь в его жизни есть что-нибудь важнее, чем они?
Селена держалась до последнего. Она уложила Алекса в кроватку и отослала Элен, извинившись за то, что набросилась на нее за неожиданное вторжение Аристидеса. Затем она позволила хаосу поглотить ее.
Не раздеваясь, Селена рухнула на кровать.
Аристидес не только узнал о существовании Алекса, он признал в нем своего сына.
Она все еще не могла поверить, что он мог сделать это с одного лишь взгляда на малыша.
Разве Алекс так уж похож на него? Если да, то почему другие не заметили этого? Ее братья не догадывались, кто был отцом Алекса, но не уставали строить догадки. Они испробовали все, от лести до приступов гнева. И даже наняли частного детектива. Они составили список мужчин, с которыми она когда-либо имела дело, который подвергся последовательному сокращению. Аристидес оказался последним, кто мог прийти им на ум.
Может, они не догадывались, потому что Алекс был похож и на Лувардисов? Или их ненависть к нему и вера в то, что их сестра не будет настолько глупой, чтобы переспать с их врагом, была настолько сильной, что ослепила ее братьев, и они не увидели сходство ее ребенка с Аристидесом Сарантосом? У Алекса были волосы отца, его глаза, ямочка на подбородке…
Ее сердце болезненно сжалось. Она почувствовала такое опустошение, когда увидела их рядом.
Когда Селена узнала, что беременна, она не переставала думать о том, как бы все было, если бы их отношения с Аристидесом были другими.
Последние двенадцать лет она твердила себе, что ей не стоит увлекаться им, потому что он является заклятым врагом ее семьи. Но позже она поняла, что причина неосуществимости ее грез кроется в другом: Аристидес никогда не обращал на нее внимания. Он пользовался бешеным успехом у женщин, которые всегда были готовы к его услугам. Вот почему она называла себя идиоткой за то, что сходит по нему с ума, а не потому, что он был самым неподходящим объектом страсти.
А потом наступил тот роковой день, когда он вдруг проявил к ней интерес. После тех двух дней и ночей, проведенных в его кровати, она пережила бурю эмоций, от ожесточения до глубокой печали.
Но она просто не пережила бы их совместное пробуждение и встречу с реальностью. Она не смогла бы лично выслушать решение Аристидеса по поводу будущего, которое ждало их отношения.
- Предыдущая
- 8/28
- Следующая
