Лучший гарпунщик (Ветер над островами - авторская редакция) - Круз Андрей "El Rojo" - Страница 10

• Предыдущая
• 10/94
• Следующая

– Вера, ты прости… у нас негры по– другому выглядят. – сказал я. – А почему вы этих неграми называете?

– А как их еще называть? – удивилась девочка. – Они же негры.

Видать, я совсем чушь пороть буду, но прояснить ситуацию я намерен. И проясню.

– Негр – это черный. – сказал я. – Черного цвета.

– Верно! – вдруг обрадовалась Вера. – Господь в бесконечной мудрости своей дал нам облик по образу и подобию своему. И Господь есть Свет, и слава его освещает земли наши. Так?

– Ну… так. – в общем, согласился я.

– И свет славы Господа есть цвет белый, он же цвет чистоты. На языке франков – «бланко», так?

– Ну… если на «языке франков», то так. – подтвердил я, удивляясь такому названию для испанцев – «франки».

– А если кто по дикости и злобе своей отвергает образ, Господом ему данный, и оскверняет лицо, повторяющее лик Его, может ли он быть чист?

– Ну… нет? – попробовал угадать я.

– Верно! – торжествующе ответила девочка, воздев руку как проповедник. – Отвергший образ Господень нечист, а нечистоту означает цвет черный, на языке франков как?

– «Негро»?

– Ха! – указала она на меня пальцем. – Сам все знаешь, а придуриваешься. Поэтому и негры.

– Понятно. – кивнул я. – А у нас таких просто дикими зовут. Или дикарями.

– А эти из негров самые плохие. – добавила девочка. – Они охотятся на других негров и продают их торговцам. И нападают на купцов.

– А на нас зачем кинулись? – уточнил я.

– Они не думали, что ты так быстро стреляешь. – ответила она. – Наверное, хотели поймать, а потом продать. Видишь боло? – она указала пальцем на измазанный в грязи ловчий инструмент, так и тянущийся из руки убитого. – Ты большой. сильный, а я… девочки всегда дорого стоят на рынках у турок. Тем более такие…

Она гордо покрутила в пальцах свою светлую косичку.

– Хорошо. – кивнул я. – Вот у этого ружье. У того я револьвер вижу. И сумки у них чересседельные, надо пошариться.

Обыск прошел быстро. Оказалась у «негров» длинноствольная однозарядная винтовка с рычажным затвором, под патрон, здорово напоминающий наш старинный для «берданки», а сама винтовка напоминала формой известные в свое время винтовки Балларда. К винтовке нашлось с десяток патронов, и я не удержался, раскачав, выдернул массивную свинцовую пулю из одного, высыпал порох на ладонь – дымарь, черный порох. Остальные патроны вместе с опустевшей гильзой ссыпал в сумку – винтовка выглядела вполне новой, и я решил, что она чего– нибудь, да стоит. По ходу осмотра заметил, правда, что в словно в подражание цитате из Писания на прикладе моего «винчестера», на прикладе трофейной винтовки было что-то выжжено арабской вязью. Интересно.

У второго «негра» одного был плохонький, весь разболтанный револьвер «переломного» типа, смахивающий на старинный «смит– и– вессон» второй модели, всего с пятью патронами в барабане, которые я высыпал на ладонь и отдал Вере. Оказались такого же калибра, вот и пригодятся. У третьего было что-то вроде казачьей шашки из плохого железа и клееный из разных сортов древесины лук за спиной, с запасом стрел. Я показал его Вере, но та лишь пожала плечами, и оружие Чингачгука полетело в кусты, предварительно разрубленное пополам ударом мачете. Такому мы не учены, не умеем.

Из «орудий захвата» у двоих были боло, а у последнего – свернутый аркан у седла.

– Верхами мы быстро доберемся. – радовалась Вера – Бери вот этого, серого, он как раз по тебе, самый крепкий.

Я посмотрел на не слишком высокого, лохматого серого конька, напомнившего мне статями монгольских лошадей, и понял, что теперь надо будет сознаться в постыдном. Я понятия не имел, как на него садиться, как на нем держаться и как заставлять или уговаривать его ехать, и как заводить. Все. Момент истины.

– Этого, говоришь? – вдруг крепко задумался я. – Мда.

Вера помолчала, глядя мне в глаза, затем спросила:

– Откуда ты? И кто ты? У нас все умеют верхом. С детства.

– А у нас кони только на картинках. – честно ответил я.

Разговор у нас затянулся примерно на час. Как ни странно, но сознание девочки, воспитанное на коктейле из Ветхого Завета с Новым, достаточно легко восприняло мое заявление, что я попал сюда не пойми откуда. Понятие «чудо» для нее не было чем-то отвлеченным, а «Воля Божия» запросто мотивировала это явление, да еще придала некой значимости моему появлению в этом мире. А мое появление рядом с ней в трудный момент вообще было явным знаком того, что без «Десницы Господней» не обошлось, и таким образом он спас ее, послав к ней меня. И это в ее собственных глазах налагало на нее некие обязательства передо мной, против чего я и не возражал – «проводник» мне нужен был категорически, без всяких сомнений, потому что для начала мне неплохо было бы хоть какой-то целью обзавестись в этом мире. И «помочь девочке– сироте попасть к своим» в качестве первой цели звучало очень неплохо. А потом… потом видно будет, так хоть первый шаг спланирую.

Плохо то, что объяснить самому себе, куда же я все– таки попал, я так и не мог, не получалось. Для Веры сей мир был данностью от рождения, и «объяснить его» она просто не могла – не хватало ни слов, ни знаний, ни понимания самого вопроса. А вот казалось бы странное отсутствие лошадей в моей прошлой жизни ее мысль обошла с удивительной элегантностью – она просто рассказала мне о неких «болотниках» – людях, проживающих среди проток, на малых островах, у которых вместо лошадей были лодки, грести которыми они начинали одновременно с тем, как учились ходить. А лошадей у них не было, потому что негде на них кататься было. Что-то подобное, видимо, представилось ей, когда я, мучительно подбирая слова, пытался рассказать ей о машинах.

Болтали мы не впустую, а в процессе обучения основам верховой езды. Трудностей в ней оказалось немало, хотя Вера уверяла, что условия почти идеальны – эти «негры» пользовались нормальными седлами и прочей сбруей, а в иных случаях могли ограничиться просто лошадиной спиной.

Искусство влезания в седло я освоил быстро, ловкости хватало. Как ни странно, но и необходимость привставать в стременах при скачке тоже не удивила – я мотокроссом занимался в свое время, а там это первое дело. Разве что, в отличие от мотоцикла, стремена норовили еще и «погулять». Зато непривычная позиция с широко расставленными ногами внушала уверенность, что максимум к завтрашнему дню внутренние мышцы бедра болеть будут так, что ходить получится исключительно неприличной походкой, словно в штаны навалил.

Не слишком хороши были и шорты для езды верхом – конский пот едок и вызывает раздражение. У Веры в мешке обнаружились полноценные бриджи для верховой езды, которые она и натянула, а я лишь как можно выше натянул шерстяные носки и старался следить, чтобы икры прикрывались попоной. Надевать джинсы не хотелось, и не из– за кровавых пятен, а из– за их непривычного вида для окружающих. Достаточно было предупреждения Веры о том, чтобы я не трындел каждому встречному про свою удивительную историю. Впрочем, я этого делать и не собирался, не дурак, и местной диковиной работать не хочется.

Подвеска винтовки на груди оказалась удобной для верховой езды, но вот стрельнуть в кого-то с седла я бы точно не смог. Самым большим моим достижением в кавалерийском искусстве было умение не свалиться с седла в дорожную грязь. Для того, чтобы это получалось у меня лучше, Вера вела лошадей шагом, лишь иногда переводя их на легкую рысь, исключительно с целью тренировки меня, неука. Но, несмотря на все эти мучения, я для себя сформулировал главный постулат: «Езда верхом лучше пешего похода». Да и темп движения заметно ускорился.

Разницу между автомобилем и конем я всерьез ощутил к вечеру, когда мы нашли подходящую для привала кучу камней, возле которой была еще вполне полноценная поляна, и до ближайших зарослей оставалось несколько десятков метров. Вместо того чтобы просто «припарковать транспорт», пришлось учиться обтирать коня жгутом из травы, затем вешать ему на морду торбу с овсом, каким, по нашему счастью, запаслись «негры». Вера объяснила мне, что мы сейчас пропускаем стадию «выпаивания», в иных условиях обязательную, но в этих краях в траве столько влаги, что она вполне заменяет воду этим неприхотливым, как я понял, лошадкам.

• Предыдущая
• 10/94
• Следующая