Меч сквозь столетия. Искусство владения оружием - Лихачев Д. А. - Страница 3

• Предыдущая
• 3/70
• Следующая

За период правления великого Людовика форма шпаги законодателей мод претерпела радикальные и довольно неожиданные перемены. Большая красивая рапира, вроде тех, какими орудовали миньоны или мушкетеры, уступила место оружию, которое известно нам, современным людям, как «малая» шпага. Задача сотворить для нее клинок, удовлетворительный во всех отношениях, оказалась для оружейников нелегкой, и у них ушло лет сто на достижение этак к 1770 году совершенства в виде легкого, элегантного, злого маленького трехгранного шила. В своем раннем виде лезвие малой шпаги было плоским и обоюдоострым — уменьшенным вариантом лезвия рапиры [8]. Но в таком варианте оно становилось слишком гибким, когда же его утолщали и делали четырехгранным, оружие становилось неуклюжим и разбалансированным, а владелец его вскоре утомлялся до такой степени, что шпагу приходилось держать двумя руками. Несколько мастеров того периода даже обучали своих учеников тому, как лучше это делать, — до нас дошли некоторые из подобных трактатов.

Конечно же изменения в облике оружия не могли не повлечь за собой перемен в способе его применения. Мастера шпаги быстро разработали систему, ставшую предшественницей современного фехтования. Но задачей этих мастеров было научить своих учеников драться, а не просто красиво переигрывать друг друга по академическим правилам, поэтому в их системе сохранилось много принципов «старого» фехтования, в частности парирование выпада левой рукой или использование захвата за шпагу или тело противника. С тех пор набор оружия, которым следовало уметь пользоваться, сильно сократился. Длинная рапира, меч-бастард, «близнецовые рапиры» и двуручный меч навсегда переселились на стены наследных замков и под стекло музейных витрин. Кинжал остался лишь в пользовании солдата, да и то прикрепленным к стволу мушкета, переродившись в штык. Меч остался на действительной службе в двух вариантах: в виде палаша — у военных и соискателей званий фехтовальщиков — и в виде малой шпаги у гражданских.

Теперь мы подходим к веку восемнадцатому. «Великий Монарх» состарился и ударился в религию, однако с помощью жесткой дисциплины он полностью искоренил дурной обычай драк между секундантами, да и для самих дуэлянтов стало опасным улаживать свои разногласия излюбленным методом, так что во Франции, бывшей некогда самой благодатной дуэльной площадкой, подобные поединки стали крайне редки, а когда все же имели место, то проводились в строгой тайне, и для того, чтобы понаблюдать за работой шпаги, нам надо обратиться к Англии. В предыдущие два столетия здесь не наблюдалось такого оживленного стремления к частным поединкам, как на материке, поскольку еще при Елизавете убийство на дуэли каралось повешением. Но уже во времена первых Георгов джентльмены за обедом или ужином все чаще стали вести себя не мудро, но весело — и сыпались насмешки, вскипали обиды, клинки вылетали из ножен: быть беде!

Маленькая изящная шпага с посеребренной рукоятью в XVIII веке была столь же неотъемлемым элементом одеяния джентльмена, как зонтик в плохую погоду — в веке двадцатом. Оружием граждан была малая шпага. Кроме гражданских, существовали военные, чье занятие — рубить и крушить врагов короля, что они и делали с помощью грозного колюще-рубящего оружия, врученного им государством. И наконец, упомянем фехтовальщиков — «гладиаторов», которые публично сражались на сцене исключительно за деньги. Им приходилось все время поддерживать свои навыки, и именно благодаря им в старой Англии сохранилось искусство владения палашом.

В XIX веке для того, чтобы лицезреть клинки в действии, нам опять придется переместиться во Францию. В Англии поединки с холодным оружием уступили место дуэлям пистолетным. Институт секундантов тоже выродился. Изначально целью их было достичь по возможности примирения спорщиков, но во времена поздних Георгов они вместо этого сплошь занимались подстрекательством и даже прямым подталкиванием молодых людей к тому, чтобы стреляться насмерть даже тогда, когда они толком и не ссорились-то. В общем, к тому времени дуэли в Англии уже, действительно, пора было бы запретить раз и навсегда.

Бытует утверждение, что до XVI столетия, когда на сцене появилась рапира, фехтования, как такового, не существовало вообще, разве что среди представителей низших слоев, а сильные мира сего, благородные рыцари, презирали подобное занятие, полагаясь лишь на мощь своего оружия и на надежную броню доспехов, — так оно по большей части и было, особенно в конных сражениях, где бились в основном копьями. Но все же эти рыцари не пренебрегали таким видом амуниции, как щит, а любое целенаправленное парирование атаки тем или иным видом защиты следует все же считать частью фехтовального искусства, пусть и в зачаточном виде. А бердыш — двуручный боевой топор футов пяти длиной, который частенько использовали в качестве оружия пешего боя на турнирах и различных pas d'armes [9], — явно предполагал некую систему навыков фехтовальной работы. Менее же зажиточным гражданам, которым рыцарская броня была не по карману, приходилось всячески совершенствовать личное мастерство. Их вооружение составляли чаще всего небольшой круглый щит и меч или дубинка, которая использовалась не только непосредственно на поле боя, но и при обучении владению мечом, как наша деревянная рапира. Кинжал или нож использовали все без исключения — и знать, и чернь, владению ими обучали специалисты.

Распространенными в тот период были: тяжелый двуручный меч, «полутораручный» меч-бастард — достаточно тяжелое оружие, с которым, тем не менее, все же можно было управляться одной рукой, но при этом имевшее достаточно длинную рукоять, чтобы левую руку можно было подключать для нанесения особо сокрушительного удара; обычный одноручный меч, сравнительно короткий и легкий и потому наиболее удобный для повседневного ношения. Все эти мечи были обоюдоострые, имели колющее острие и тяжелое навершие — круглый утяжелитель на конце рукояти, благодаря которому оружие становилось сбалансированным, а заодно и с успехом применимым как ударно-дробящее в ближнем бою. Помимо этих мечей, применялся также эсток с длинным жестким клинком, как правило острым лишь на конце, поскольку предназначался для пробивания латных пластин. Большая часть этих мечей, даже неуклюжий двуручный, относящихся изначально к XV веку, использовались и в дальнейшем. Так, например, Альфиери, итальянский мастер XVII века, посвятил последнему целый трактат.

Историк Оливье де ла Марш, чиновник при дворе Филиппа ле Бон, герцога Бургундского, оставил нам в своих мемуарах бесчисленное количество сведений, воспроизводящих с изумительной точностью детали поединков, свидетелем которых он был лично — как сражений насмерть, так и турнирных боев за рыцарскую честь, а также один случай судебных поединков, исход которых, как было принято считать, определял сам Господь, даруя победу правому.

Как лорд Тернан и испанский эсквайр [10] Галиот де Балтасин бились пешими и конными за рыцарскую честь

Благословенный 1445 год. Мы при дворе доброго герцога Филиппа Бургундского. В те дни в обычаях у рыцарей было отправляться в дальние страны на поиски приключений. Так и Галиот де Балтасин, благородный эсквайр из Кастилии, камергер Филиппа Мариа, герцога Миланского, испросив у своего повелителя разрешения, которое тот охотно дал, решил на какое-то время покинуть герцогство, чтобы посмотреть мир и при случае покрыть себя славой с помощью копья и меча. Он отправился в путь с соответствующей свитой, и вот мы видим его уже в городе Монс, в Эно, где случилось в тот момент быть всему бургундскому двору, так что возможность удовлетворить свои честолюбивые стремления рыцарю представилась отменная. Однако именно в это время между двумя герцогами сложились весьма теплые отношения, так что у Галиота имелся строгий приказ от своего повелителя не поднимать руку на подданных герцога Филиппа, разве что по собственной инициативе кого-либо из последних, да и в этом случае — только с одобрения самого доброго герцога. Следует отметить, что поединки как с целью смывания кровью некоей смертельной обиды, так и просто для поднятия своего рыцарского авторитета разрешались только с позволения монарха или иного лица, обладавшего достаточными полномочиями. Когда же такое позволение выдавалось, то поединок оформлялся по всем турнирным правилам, со всем тщанием, которого требовал статус бойцов. Так, обязательным элементом турнира была арена с входами с двух противоположных сторон, обнесенная оградой из двух уровней перил; для боев верхом ее размер составлял около шестидесяти шагов в длину и сорока в ширину.

• Предыдущая
• 3/70
• Следующая