Невероятно насыщенная жизнь - Фролов Вадим Григорьевич - Страница 12

• Предыдущая
• 12/16
• Следующая

— Баланда, — сказал Петька Зворыкин.

— Какое отношение это имеет к географии? — спросил Г. А.

— А что такое Шхельда? — спросила Маргарита Васильевна.

— Гора, — сказал Г. А.

— Она имеет отношение к географии? — спросила Маргарита.

— Ну… — сказал Гера.

— А к чему она еще имеет отношение? — спросила Маргарита.

— Альпинисты на нее лазают, — вдруг сказал Венька.

— Точно, — сказала Маргарита Васильевна, — а это имеет отношение к географии?

— Имеет! — вдруг заорала я.

— Не так громко, — сказала Маргарита. — но, в общем, я рада, что вы меня поняли. Давайте выберем самоуправление.

Она сказала это, вышла из-за стола и уселась за парту, попросив подвинуться Веньку, с которым никто не хотел сидеть, потому что он все время мешал.

— А вы? — спросил Г. А.

— При чем тут я? — спросила Маргарита Васильевна.

— А кто же руководить будет?

— Ну, если вы очень ошибетесь, то я поруковожу, но, вообще-то, я считаю, что вы достаточно сознательны. Вот только кому вы поручите вести собрание?

Мы растерялись.

— Вот странно, — сказала Маргарита Васильевна, — вы же знаете друг друга.

И тут поднялась Зоенька.

— Я считаю, — сказала она, — что старостой класса должен остаться Гера Александров. Вот пусть он и руководит собранием.

Мне тоже хотелось, чтобы Гера остался старостой класса и руководил собранием, потому что он очень справедливый и работоспособный — что ему ни поручат — он все выполнит, и даже если ему и не поручают, он сам берется за многое и все выполняет. Мы с ним работаем в тесном контакте — я ведь уже давно председатель совета отряда. Но когда об этом сказала Зоенька, я разозлилась и сказала, чтобы собранием руководил Петька. Все вначале удивились, а потом начали кричать:

— Петька! Петька!

Наверно, всем было интересно, что из этого получится — ведь у нас раньше собраниями всегда руководили учителя или старшие пионервожатые, а тут, пожалуйста, сами. И еще, конечно, всем было интересно, как новая классная руководительница отнесется к тому, что мы вдруг взяли и выбрали этого балбеса Петьку. А она очень спокойно сказала:

— Большинство голосов за Петьку. Покажись.

— Ну, я, — сказал Зворыкин, поднимаясь. Он немного растерялся, но все-таки нахально улыбался во весь рот.

— Петя, — сказала Маргарита Васильевна, — иди за мой стол и руководи. И не стесняйся.

— А чего мне стесняться, — сказал Петька и заорал: — Эй, вы! Тихо!

А Маргоша спокойненько сидела за Венькиной партой и совсем не мешала нам выбирать свои органы самоуправления. Только потом, когда уже все были выбраны, она встала и сказала, что главное — это чувство ответственности за порученное дело, а у кого нет такого чувства ответственности, тому лучше сразу отказаться.

Но все, кого куда-нибудь выбрали, закричали, что у них есть такое чувство, хотя, мне кажется, у некоторых его вовсе не было, а кричали они за компанию. Но самое интересное, что в скором времени оно действительно у них появилось — почти у всех. Наверно, потому, что ребята друг другу не давали спуску. «Где твое чувство ответственности?» — кричали все, и волей-неволей тебе приходилось выполнять. А Маргоша с тех пор на всех наших собраниях садилась где-нибудь в стороне и помалкивала, только иногда, когда чересчур увлекались, она нас поправляла, но так, что мы этого почти не замечали.

…Вот и сейчас она села к Веньке, а Гера стал руководить собранием. Он это здорово умел, и все шло как по маслу, быстро, потому что всем хотелось погулять с нашей веселой Маргошей. И все бы кончилось совсем хорошо, если бы Г. А. вдруг не сказал, что он хочет поговорить еще по трем вопросам. Все закричали — какие там еще вопросы, все ясно и т. д. и т. п. Но Г. А. железно настаивал, и Маргарита Васильевна поддержала его.

Но только Гера открыл рот, чтобы выложить свои три вопроса, в дверь постучали и вошел третий новенький. Вы уже, конечно, догадались, кто это. Я даже не очень удивилась — от этого ненормального телепатика всего можно было ожидать.

Он вошел и вежливо сказал:

— Здравствуйте. Вы извините, что я опоздал. У меня домашние дела.

Все удивленно посмотрели на него, а он улыбнулся так дружелюбно и сказал:

— Я новенький. Меня Семеном зовут. Семен Половинкин.

— Проходи, Сеня, — приветливо сказала Маргоша.

Семен огляделся по сторонам, увидел меня и не удивился, как будто он знал, что я именно в этом классе и в этой школе учусь. И, как нарочно, сама не знаю почему, я на этот раз сидела одна и, конечно же, он сразу подошел к моей парте и уселся как ни в чем не бывало, да еще подмигнул мне и сказал так, что все слышали:

— Ну, вот и я.

Кое-кто засмеялся, а этот трясучий Апологий проскрипел:

— А она только вас и ждала.

Тут уже все засмеялись, а Семен посмотрел на Апология и сказал спокойненько:

— А я знаю.

— Во дает! — заорал Петька Зворыкин.

И все опять захохотали, прямо заржали все, а я от злости не знала, куда деваться, и даже не нашлась, что ответить, как бы этого воображалу посадить в галошу. Но, между прочим, злилась-то я злилась, а про себя не то что радовалась, а как-то забавно и интересно мне было, что вот он опять появился на моем жизненном пути. Ведь не буду же я в другую школу переводиться. С какой это стати.

Ну, в общем, я тут промолчала и сделала вид, что меня это все не касается. Я только посмотрела на Веньку. Он сидел с Маргаритой Васильевной на самом краешке скамейки и исподлобья поглядывал то на меня, то на Семена. Боится, что ли?

Г. А. постучал ладонью по столу и начал излагать свои три вопроса.

— Первый вопрос, — сказал он, — это вот что: мы с Басовой предлагаем провести интересное и полезное мероприятие. К ним в гости приехал Герой Советского Союза, полковник, а ее папа во время войны был у него ординарцем. Он был сыном полка.

Тут все стали смотреть на меня, и я ужасно застеснялась, как будто это я была ординарцем и сыном полка. Но, в общем-то, я не думала, что Г. А. вот так, не посоветовавшись со мной, возьмет и скажет об этом.

— Мы его видели, — хором сказали Зоенька и Юлька, — он ел мороженое.

— Так вот я предлагаю, — продолжал Гера, — пригласить его к нам в класс и устроить встречу. Надо будет пригласить и Машиного папу, и пусть они нам расскажут о своих боевых подвигах и о том, как защищали Ленинград.

— Пригласить, пригласить, правильно! — закричали все, а Зоенька с Юлькой опять хором сказали:

— А мы его уже пригласили.

— Вы? — удивился Гера.

— Ну да, мы, — сказала Юлька, — а что, нельзя нам проявить инициативу?

— Можно, конечно, — недовольно сказал Г. А., — но надо это делать организованно.

— А что он вам сказал? — спросил Гера.

— Он сказал, что не может, — ответили Зоенька и Юлька.

— Он так и сказал? — спросил Гера, и мне показалось, что он чему-то обрадовался.

— Н-не совсем так, но… — промямлила Зоенька.

— Мы попросим еще раз, — решительно сказала Юлька.

— А уж это, — так же решительно сказал Г. А., — если мы вам поручим.

— А почему не нам? — спросила Зоенька. — Мы же первые…

— Это мы обсудим, — сказал Г. А. — У кого какие есть предложения?

И все начали вносить свои предложения, а мне стало обидно, и я разозлилась — ишь какие, делят моего полковника и папу, как будто они им принадлежат.

— А меня вы, может быть, спросите? — закричала я.

Все посмотрели на меня, а Семен взял меня тихонечко за локоть, наверно, чтобы я не волновалась, но я уже разволновалась, и мне было все равно. Я выдернула локоть и встала.

— А я что — совсем посторонняя, да? — кричала я. — Ишь какие — делят полковника, как будто он ваш!

— Чего ты порешь, Машка? — спросил Коля Матюшин.

— Она, по-моему, немножко права, — сказал Гриня Гринберг.

— Нет, она не права, — сказал Г. А., — и я сейчас это ей докажу. Кстати, второй вопрос, о котором я хотел говорить — это то, что некоторые наши ребята за лето утратили чувство ответственности. — И он посмотрел на меня.

• Предыдущая
• 12/16
• Следующая