Все, что блестит - Ховард Линда - Страница 46

Затем Джессика услышала шум винта вертолёта, поскольку лопасти начали вращаться, и поняла, что план сработал.

От вибрации металла у неё возникло ощущение, будто с неё сползает кожа, и левая нога уже затекла. Она осторожно передвинула руку, чтобы растереть сведённую болезненной судорогой ногу, довольная, что грохочущий рев лопастей заглушает все звуки. Шум превратился в своеобразный вой, они взлетели, вертолет накренился вперед, когда Николас направил его от дома к морю, простиравшемуся на пути от острова к Афинам.

Джессика понятия не имела, как долго продолжался полёт — голова болела настолько сильно, что она закрыла глаза, пытаясь забыться во сне. Но не очень преуспела в этом, хотя, должно быть, задремала, потому что, когда лопасти замедлили вращение, а шум затих, она встрепенулась и поняла, что они приземлились. Николас и Андрос о чём-то переговорили, и быстро оба оставили вертолёт. Джессика лежала и прислушивалась к затихающему шуму лопастей. Она побоялась выходить сразу, на случай, если они всё ещё рядом, так что медленно досчитала до тысячи, прежде чем покинула своё укрытие.

Тело настолько закостенело, что она вынуждена была посидеть на месте и растереть занемевшие ноги, чтобы они вновь могли служить ей. Конечности покалывало, потому что восстанавливалось кровообращение. Достав чемодан из-за сидений, она огляделась, но не увидела никого, похожего на мужа; потом глубоко вздохнула, открыла дверь и вышла из вертолёта.

Удивительно, но никто не обращал на неё никакого внимания, пока она, как ни в чем не бывало, шла по забетонированной полосе и входила в здание терминала. Она знала из собственного опыта, что входы и выходы в аэровокзалах тщательно отслеживались, и сам факт, что никто её не остановил, чтобы спросить, что она здесь делает, тревожил её. В такую рань, хотя в здании и находилось очень много людей, ещё не было давки более поздних часов. Женская комната отдыха была почти пуста, и ни одна из женщин не обратила на нее внимания, когда она скользнула в одну из кабинок и заперла дверь, затем открыла чемодан и вытащила сумку и платье, которое собиралась надеть. Восхищаясь современными, не мнущимися тканями, она сняла джинсы и рубашку, уложила их в открытый чемодан, затем с трудом надела колготки и натянула через голову платье. Гладкая шелковистая ткань приятно прилегала к коже. Джессика расправила платье льдисто-голубого цвета по фигуре, затем завела руки за спину, чтобы застегнуть застёжку-молнию.

Удобные классические туфли завершили наряд. Она уложила в чемодан ботинки, затем закрыла его и, подхватив одной рукой, покинула кабинку.

Она быстро привела в порядок волосы, закрутила их и закрепила несколькими оставшимися заколками, нанесла блеск кораллового цвета на губы. Глаза — широко раскрытые и наполненные тревогой — смотрели на неё из зеркала, и она пожалела, что не взяла солнечные очки, чтобы спрятаться за ними.

Оставив безопасную комнату отдыха, она подошла к билетной кассе и спросила, сколько стоит билета эконом-класса до Лондона. К счастью ей хватало денег, чтобы оплатить проезд, и она купила билет на следующий ближайший рейс, но тут столкнулась с трудностями. Следующий вылет был только после обеда, и Джессика вздрогнула от мысли о таком долгом ожидании. На острове её хватятся задолго до этого, вероятно, уже сейчас заметили, что её нигде не могут найти. Они сначала обыщут остров или сообщат Николасу, что его жена исчезла? Если бы только она сообразила оставить им записку, что уехала с мужем! Тогда никто бы не узнал, что она пропала, пока Николас не возвратился бы без неё.

В животе заурчало от голода, и она пошла в ресторан и заказала лёгкий завтрак, затем села за маленький столик, пытаясь съесть заказанное. Мысль о том, что в последний момент что-то может пойти не так, как надо, просто ужасала.

Оставив б?льшую часть пищи на тарелке, Джессика купила журнал мод и попыталась не обращать внимание на беспокойство, просматривая глянцевые страницы и отмечая самые новые стили. Взглянув на часы, она ещё больше забеспокоилась; конечно, к настоящему времени Николас уже всё знал. Что он сделает? У него огромные возможности. Он мог напрячь службу безопасности, чтобы проверить, не оставила ли она страну. Ей необходимо попасть на этот самолет до того, как он обнаружит, что она покинула остров.

Часы тикали медленно и трудолюбиво. Джессика заставляла себя сидеть спокойно, не желая привлекать внимание, меряя помещение шагами или ещё как-то выдавая свою нервозность. Теперь терминал был переполнен прибывающими в Афины туристами, и она пыталась сосредоточиться на потоке людей. Сколько ещё ждать? Уже почти полдень. Ещё полтора часа — и она будет в воздухе при условии, что не произойдет никаких задержек рейса.

Когда она почувствовала кого-то у своего локтя, то не стала тут же реагировать, надеясь, что это незнакомец, но его абсолютная неподвижность подсказала ей, что это напрасная надежда. Покорившись судьбе, Джессика повернула голову и хладнокровно взглянула в безжалостные чёрные глаза мужа.

Хотя его лицо ничего не выражало, она в полной мере чувствовала силу его гнева, он был мертвенно бледен. Никогда прежде она не видела его настолько разъярённым и понимала, что потребуется больше мужества, чем есть у неё, чтобы встать перед ним и посмотреть прямо в глаза, но она сделала это, вызывающе вздёрнув подбородок. На долю секунды дикий блеск сверкнул в его в глазах, но потом он взял себя в руки и наклонился, чтобы забрать её чемодан.

— Идём со мной, — произнёс он сквозь сжатые зубы и длинными пальцами схватил её за руку, чтобы гарантировать, что она выполнит его приказ.

Он подвел её к стоянке, где их ждал тёмно-синий лимузин. К её смущению, Андрос сидел на заднем сидении. Он отодвинулся на противоположный конец сидения, и Николас помог Джессике, а затем и сам разместился рядом с ней. Он отрывистым тоном отдал распоряжения водителю, и автомобиль тронулся с места.

Это была абсолютно безмолвная поездка. Николас был мрачен и неразговорчив, а она не собиралась разжигать его гнев, если можно было этого избежать. Джессика решила, что в каком-то смысле она даже рада присутствию Андроса, поскольку это вынуждало её мужа сдерживать себя. Она не могла и думать о том, что будет, когда они останутся наедине.

Лимузин остановился у главного входа в отель — настолько современный, что он больше соответствовал бы центру Лос-Анджелеса, чем городу, который стоял уже тысячи лет. Николас взял её за руку и потащил за собой, словно ребёнка, и Джессика была вынуждена приноравливаться к его широким шагам, когда они вошли в отель и на лифте поднялись до пентхауса. Она отстранённо подумала, что он, вероятно, владеет этой гостиницей.

Она готовилась к худшему и почувствовала облегчение, когда Николас открыл дверь и сопроводил её во внутреннюю часть роскошных апартаментов, коротко бросив Андросу:

— Глаз с неё не спускай, — и затем вышел, даже не взглянув на неё.

Когда дверь за ним закрылась, Андрос беззвучно изобразил межзубный свист. Он посмотрел на Джессику с сожалением.

— Я никогда прежде не видел его настолько разозлённым, — сказал он ей.

— Я знаю, — глубоко вздохнув, отозвалась она. — Мне жаль, что вы оказались втянуты во всё это.

Он пожал плечами.

— Он не рассердится на меня, если только я не позволю вам сбежать, а я намерен не допустить этого. Мне дорога моя голова, и я предпочитаю, чтобы она оставалась у меня на плечах. Как вы уехали с острова?

— Я спряталась в вертолёте, — объяснила она, садясь в одно из чрезвычайно удобных кресел и проводя пальцами по ярко-синей обивке. — Я все спланировала, и это, вероятно, прекрасно сработало бы, если бы рейс на Лондон не перенесли на вторую половину дня.

Андрос покачал головой.

— Это ничего бы не изменило. Разве вы не понимаете, что Нико проследил бы за вами от самой посадки на рейс, и вас встретили бы после сразу приземления? Встретили и задержали?