Две судьбы - Коллинз Уильям Уилки - Страница 18

• Предыдущая
• 18/55
• Следующая

— Не пользуйтесь вашим преимуществом. Я так одинока, я совершенно в вашей власти.

Я не успел ответить, не успел пошевельнуться, как рука ее сжала мою руку, ее голова упала на мое плечо, она залилась слезами.

Только закоснелый подлец не уважил бы ее горя. Я взял ее под руку и тихо повел мимо развалин вниз с горы.

— Это пустынное место наводит на вас страх, — сказал я. — Пройдемтесь немного, вы скоро оправитесь.

Она улыбнулась сквозь слезы, как ребенок.

— Хорошо, — ответила она с живостью, — только не в эту сторону.

Случайно я пошел по направлению, которое удаляло нас от города. Она попросила меня повернуть к домам и улицам. Мы пошли обратно к Эдинбургу. Она рассматривала меня, пока мы шли в лунном свете, невинным, изумленным взором.

— Какое непонятное влияние вы производите на меня! — воскликнула она. — Видели вы меня когда-нибудь.., слышали вы мое имя.., до того вечера, когда мы встретились у реки?

— Никогда!

— И я никогда не слышала вашей фамилии и никогда не видала вас до этого. Странно! Очень странно! Ах! Я помню одну старушку.., только она могла бы объяснить это. Где мне найти теперь подобную ей?

Она глубоко вздохнула. Очевидно, она любила умершую родственницу или добрую знакомую.

— Вы говорите про родственницу? — спросил я, скорее для поддержания разговора, чем интересуясь каким-либо членом из ее семейства, кроме нее самой.

Опять мы были на волосок от того, чтобы все раскрылось. И снова нам было суждено не пойти дальше!

— Не говорите мне про моих родных! — вскричала она. — Я не смею вспомнить про тех, кого не стало, в моем настоящем горе. Если я заговорю про былое время под родным кровом, я только снова зарыдаю и приведу вас в смущение. Говорите о чем-нибудь другом, говорите о другом!

Тайна появления призрака в беседке еще не объяснилась. Я воспользовался случаем, чтобы приступить к этому предмету.

— Вы упомянули с минуту назад, что я снился вам, — начал я. — Расскажите мне ваш сон.

— Я не уверена, сон ли это был, или что-нибудь другое, — ответила она. — Я называю сном, не находя лучшего выражения.

— Ночью привиделся он вам?

— Нет, днем.., после полудня.

— Поздно?

— Да, пред вечером.

Я вспомнил рассказ доктора о пассажире на разбитом судне, двойник которого призрачный явился на корабле, предназначенном спасти его, тогда как сам он видел этот корабль во сне.

— Помните вы число и час? — спросил я.

Она назвала число и сказала час. Это был тот самый день, когда мы с матушкой ездили к водопаду. Час был именно тот, когда я видел в беседке призрак, писавший в моем альбоме!

Я остановился, пораженный изумлением. Между тем мы уже прошли назад к городу до Голирудского дворца. Моя спутница, взглянув сперва на меня, повернулась и стала смотреть на угловатое старое здание, залитое мягким, тихим, пленительным светом луны.

— Это моя любимая прогулка с тех пор, как я в Эдинбурге, — сказала она просто. — Я не боюсь безлюдья.., мне нравится абсолютная тишина, которая царствует здесь ночью.

Она опять взглянула на меня.

— Что с вами? — спросила она. — Вы ничего не говорите и только смотрите на меня.

— Мне хотелось бы узнать больше о вашем сне, — ответил я. — Как вы могли спать днем?

— Нелегко рассказать, что я делала, — возразила она, между тем как мы пошли дальше. — Я была страшно расстроена и больна.., в этот день я чувствовала особенно глубоко мое беспомощное положение. Было время обеда, как теперь помню, мне есть не хотелось. Я пошла наверх (в гостинице, где остановилась) и бросилась на постель в совершенном изнеможении. Не знаю, лишилась я чувств или заснула, я потеряла всякое представление о том, что происходило вокруг меня; но вместо того во мне пробудилось другое чувство. Если это был сон, то я могу только сказать, что это был самый живой сон, какой мне доводилось видеть за всю мою жизнь.

— Он с того начался, что вы увидели меня? — осведомился я.

— Нет, он начался с того, что я увидела ваш альбом, он лежал раскрытый на столе в беседке.

— Можете вы описать беседку такой, как она вам приснилась?

Она описала не только беседку, но и самый вид с порога двери на водопад. Она знала величину, знала переплет моего альбома.., который находился в эту минуту в моем доме в Пертшире, под ключом в конторке!

— И вы писали в альбоме? — продолжал я расспрашивать. — Помните вы, что написали?

Она отвернулась в смущении, как будто стыдилась припоминать эту часть своего сна.

— Вы же говорили, — возразила она, — к чему мне повторять слова? Скажите мне вот что. Когда вы были в беседке, остановились вы у порога перед тем, как войти?

Я действительно остановился в изумлении при первом взгляде на женщину, которая писала в моем альбоме. Ответив ей на этот вопрос, я со своей стороны спросил, что она сделала во сне после того, как я вошел в беседку.

— Я поступила самым странным образом, — тихо сказала она тоном изумления. — С братом я не могла бы обойтись дружественнее. Я знаком подозвала вас.., даже руку положила вам на грудь. Я говорила с вами, как со старым и дорогим другом. Я сказала: "Помни меня. Приди ко мне! " О! Как я, стыдилась самой себя, когда очнулась и припомнила все это. Слыханное ли дело такая фамильярность, даже во сне, между женщиной и мужчиной, которого она видела только раз, и то как человека совершенно постороннего?

— Заметили вы, — спросил я, — сколько прошло времени с той минуты, когда вы легли, до той, когда проснулись?

— Кажется, я могу определить это, — ответила она. — Было время обеда в гостинице (как я сейчас говорила), когда я пошла наверх прилечь. Вскоре после того, как я очнулась, пробили часы. Я посчитала время, и оказалось, что добрых три часа прошло с тех пор, как я легла.

В этом ли заключалась разгадка таинственного исчезновения написанных слов?

Оглядываясь назад в свете позднейших открытий, я склонен думать, что тем и следует объяснять его. По прошествии трех часов строки, написанные призраком, исчезли. По прошествии трех часов она пришла в себя и стыдилась своей близости со мной во сне. Пока она доверилась мне в состоянии, подобном каталепсии <Каталепсия — медицинское оцепенение, застывание всего тела или конечностей в каком-либо положении, сопровождаемое потерей способности к произвольным движениям; наблюдается при сильном психическом потрясении, гипнозе, летаргии, истерии, некоторых формах шизофрении и др.>, — доверилась потому, что ее дух, освобожденный от телесных оков, узнавал мой дух, слова оставались на бумаге. Когда же ее воля наяву стала противодействовать влиянию ее воли во сне, слова исчезли. Это ли настоящее объяснение? А если нет, то где искать его?

Мы дошли до той части Канонгетской улицы, где она жила. Мы остановились у двери.

Я взглянул на дом. Это была гостиница, небольшая, но, по-видимому, приличная. Если мне суждено оказать ей услугу в эту ночь, то пора было завести речь о чем-то другом, кроме снов.

— После всего, что вы сказали, — начал я, — не смею просить вас о большем доверии до следующего свидания. Только позвольте мне узнать одно — как я могу облегчить самые гнетущие ваши заботы в настоящее время? Нельзя ли мне помочь вам чем-нибудь, прежде чем мы разойдемся на ночь?

Она горячо поблагодарила меня и заколебалась, взглянула в один конец улицы, потом в другой и, очевидно, не знала, что сказать.

— Вы намерены остаться в Эдинбурге? — спросил я.

— О! Нет, я не хочу оставаться в Шотландии. Мне надо уехать дальше.., я думаю, мне лучше быть в Лондоне, в каком-нибудь хорошем модном магазине, если бы меня порекомендовали. Я шью быстро и кроить умею. И расчеты я могу вести, если бы кто оказал мне доверие…

Она вдруг остановилась и посмотрела на меня в недоумении, точно она сомневалась, бедняжка, в моем доверии для первого знакомства! С опрометчивостью человека влюбленного, я тотчас ухватился за этот намек.

• Предыдущая
• 18/55
• Следующая