Ночью в темных очках - Коллинз Нэнси - Страница 12
- Предыдущая
- 12/53
- Следующая
Другая его испугалась, как испугались суккуб и огр. Серафимы с Притворщиками не связываются, но могли бы легко справиться, если бы хотели, и потому Притворщики их боятся. Другая запускает мне когти в мозг. Если я не уйду, она попытается захватить контроль. Она знает, что этого я ей позволить не могу. Не сегодня. Не тогда, когда я все еще должна найти Чаза.
Я поворачиваюсь и бегу прочь от одного из девяти миллиардов лиц Бога.
Она остановилась в дверях бара, судорожно вдыхая воздух. Сердце колотилось в груди как заячий хвост, и руки тряслись. Это чуть не произошло. Чуть-чуть не хватило.
Она чувствовала Другую, бушующую под самой поверхностью, и в горле горела желчь. Впервые с момента бегства от серафима Соня огляделась вокруг.
Бар располагался в подвале особняка. На лестницу открывалась дверь матового стекла. У бара не было названия, но она узнала место, где водится Чаз. Пойло дешевое, свет тусклый, клиентура скользкая – место для Чаза.
Передний зал – просторный с низким потолком. Здесь все пропитал застарелый запах пива и выкуренных за много десятилетий сигарет. Стойка бара находилась у дальней стены, где только и было приличное освещение. У противоположной стены стояли автоматы с видеоиграми, покрытые рисунками и пятнами от погашенных сигарет. Музыкальный автомат насиловал «Пинхэд» Рамонеса через хриплые динамики.
За столами и в кабинках сидели три шлюхи, торговец наркотиками с глазами хорька, двое скинхедов с блестящими макушками и пара безнадежных алкоголиков. Чаза среди них не было. Она заметила проход без двери между двумя сигаретными автоматами. На притолоке скотчем был прилеплен плакатик «БИЛЬЯРД».
Почему не проверить? Может, этот говнюк там, гоняет шары. Она миновала часовых, поставленных табачной компанией, чувствуя на себе взгляды посетителей бара.
Какой-то миг ей казалось, что она впоролась в гнездо мелких бесов. Она ожидала увидеть комнату, набитую подростками, но ведь не с синими же волосами! Соня остановилась, сканируя спектры, выискивая на лицах следы энергий Притворщиков. Мелких бесов можно определить по извивам энергии, отмечающим лица, как татуировки племен маори. Но все лица были чисты – по крайней мере примеси Притворщиков не было.
Один из синеволосых юношей тянулся через зелень бильярдного стола, спиной к ней, прицеливаясь. На нем был черный кожаный пиджак, украшенный петлями хромированной цепи у плеч. На спине пиджака красовался портрет гримасничающей ярко-синей обезьяны. Да, долго ее не было! Это же члены «Синего павиана», одной из городских банд. А она нечаянно вошла на их территорию.
«Синий павиан» нанес удар и пошел смотреть на падающий в лузу шар. Противник хмыкнул, остальные тоже издали какие-то не слишком вежливые звуки. Никто даже не поднял глаз. Она обошла комнату, выискивая среди толпы признаки Чаза. Если он только не перекрасился, то ее добычи здесь нет. Она повернулась к выходу.
Чьи-то пальцы схватили ее за руку выше локтя.
– Ищешь кого-нибудь, детка?
«Синему павиану» было лет семнадцать, ну не больше восемнадцати, как бы он ни пыжился. Синие волосы короткие, колючие. Несмотря на угри, усыпавшие щеки, вид у него был довольно привлекательный. Под клубным пиджаком футболка с «Айрон Мэйден».
Она покачала головой:
– Искала своего... друга, которого здесь нет.
«Синий павиан» улыбнулся, очевидно, думая, что очень хорошо подражает Джеймсу Дину. Столпившиеся у бильярда члены банды теперь смотрели на них.
– Да забудь ты этого козла, детка! Здесь есть Рейф, а это куда лучше.
Она снова покачала головой:
– Да нет, вряд ли. – Она высвободила руку и пошла к двери.
Ребята из шайки захихикали. Рейф покраснел до корней индиговых волос.
Рука снова схватила Соню выше локтя, на этот раз сильнее.
– Ты, наверное, недослышала? – Рейф цедил слова сквозь стиснутые зубы. – Я тебе сказал, что сегодня твой друг – это я.
Она почувствовала, что терпение у нее тает. Другая натягивала поводок. На этот раз она говорила почти дружелюбно:
Ну давай! Давай покрошим этого мерзавчика. Ну только один разок...
Нет! Хотя так подмывало уступить, поддаться неприязни к этим самодовольным и наглым мелким Гитлерам. Но если выпустить джинна из бутылки, обратно его без крови не загнать. Лучше сейчас уйти и не рисковать, пока не стало хуже.
– Вроде бы ты ей не понравился, Рейф, – поддразнил его кто-то из шайки.
Снова смешки, и морда Рейфа приобрела цвет пожарного крана.
– Мне пора идти. – Соня высвободилась второй раз.
– Ты чего, блядина? Брезгуешь?
Глаза Рейфа стали бешеными, в них засверкало безумие. Он был ручным психом «Синих павианов», персональным вертящимся дервишем. С виду он был всего лишь юнцом, но на самом деле был куда опаснее, и шайка знала, за какие ниточки дергать, чтобы его включить. Что нужно, чтобы он превратился в воплощение Тасманийского дьявола из мультиков про зайчика Багз Банни.
Рейф захватил ее волосы в горсть так резко, что она не успела уклониться от нападения, и дернул. Она потеряла равновесие и была вынуждена упереться ладонями ему в грудь, чтобы не упасть. Его дыхание воняло дурью и виски.
Ну, все. Не буду я с этим сукиным сыном в ладушки играть.
Она качнулась назад, не обращая внимания на выдернутые волосы. Ей приходилось в жизни терпеть еще и не такую боль. Рейф с разинутым ртом уставился на оставшийся у него в руке пучок волос, и тут она его ударила. Пока что она еще сохраняла над собой контроль и ударила лишь тыльной стороной ладони, но Рейф отлетел и плюхнулся плашмя на руки своего племени. Из левой ноздри текла кровь, губа была рассечена. Он вращал глазами, как бешеный мул.
«Синие павианы» столпились вокруг, загораживая выход. Их было девять. Приятели пытались поставить Рейфа на ноги.
– Ах ты сука! – промычал Рейф распухшими губами. Кто-то из ребят постарше захихикал.
– Смотрите-ка, она жидо-джитсу знает! – Он потянулся сорвать с нее зеркальные очки. – Небось тебе через них ни хрена не видно, сучка!
Ее рука взметнулась головой кобры, и пальцы сомкнулись на его запястье. Раздался хруст, как треск лучинок, и «синий павиан» завопил, как собственный прообраз.
Один из шайки подался назад, но приятели его не пустили.
– Блин, твою мать, это она! Та, про которую Чаз говорил! Рейф выплюнул на пол сгусток крови со слизью.
– Заткнись, пидор гнойный! Чаз брал нас на понт, и ты это знаешь! А это просто шлюха, которая драться набалотыкалась! – Его дикие глаза ничего перед собой не видели. – Уберите со стола, щас мы ее все отбарабаним. – Рейф презрительно глянул на парня с раздробленной рукой. Тот скулил, прижимая к груди изувеченную руку, и губы у него побелели от боли. – Заткните кто-нибудь пасть этому визгуну.
Шайка издала боевой клич, и стало шумно, как в обезьяннике в час кормежки. Рейф бросился вперед, обхватил ее за пояс. Он собирался повалить ее на бильярд и трахать эту заразу, пока кровь не пойдет.
Ее колено поршнем ударило вверх, в джинсовый пах, дробя яички. У Рейфа в штанах будто взорвалась напалмовая бомба. Он издал одиночный высокий и тонкий визг и свалился без сознания. Боль в раздавленных кохонес была такая, что заглушила даже боль от сломанной лобковой кости.
«Синие павианы» глядели на извивающегося на полу Рейфа, зажавшего руками пах. Вой стих.
Вот тут Другая и начала действовать.
– Ну что, козлы, такие вы крутые? С девкой справиться не можете, мудаки!
Заткнись, заткнись. И без того уже хватит, не надо их подначивать! Брось! Пошли отсюда, черт бы тебя взял!
На нее бросились двое, спереди и сзади. Тот, что сзади, схватил за руки, прижимая локти к бокам. Другая засмеялась и ударом ноги сверху вниз сломала ему стопу в двух местах. «Синий павиан» заорал и отпустил ее руки. Другая схватила нападавшего спереди за горло и за пах и подняла в воздух.
Нет, прекрати! Пожалуйста...
Другая свела пальцы в паху мальчишки. Кастрированный издал блеющий звук.
- Предыдущая
- 12/53
- Следующая
