На берегу Севана - Ананян Вахтанг Степанович - Страница 30

• Предыдущая
• 30/74
• Следующая

– Дедушка, – крикнул он, – лови!

Лопата, вся в меду и воске, полетела в ущелье.

– Что там делает этот сумасброд? – возмутился дед. – Сейчас его черти вниз сбросят!

А Грикор уже влез в пещеру и удивлялся этой изумительной «пасеке», должно быть самой большой и самой дикой во всем мире. Это был целый склад меда, устроенный внутри скалы.

– Дедушка, ведра, ведра нужны! – закричал Грикор, свесив голову в ущелье. – Скорее посылай за ведрами!

Осмотрев «склад меда», Грикор по той же тропке вернулся обратно в первую пещеру.

Арам Михайлович и Камо спускали вниз на толстой длинной веревке свои находки.

Дед Асатур только моргал глазами, рассматривая прибывшие сверху предметы.

Армен многозначительно посмотрел на девочку:

– Помнишь, что я говорил?.. Теперь мне все ясно… И я могу продолжить рассказ о том, как в пещерах очутились люди. Итак, когда люди бежали от врагов, может быть от турок – турки не раз разоряли нашу Армению, – они увидели дуб, корни которого мы нашли, и решили им воспользоваться. Переселение людей в пещеры, вероятно, началось до появления врага. Видишь, они захватили с собой все свое добро, даже кувшины.

– Пусть так. Но разве враг не мог подняться вслед за ними по тому же дереву и истребить всех? – спросила Асмик.

– Конечно, мог. Но беглецы ожидали этого, и те из них, кто уходил дальше, срубили дерево. Связь пещер с землей была прервана. Враг нашел беглецов, но они побили его сверху камнями. На вершину скалы турки, может быть, и поднялись, но до пещеры добраться не смогли.

Асмик слушала Армена с увлечением.

– Ну, а потом, потом? – с нетерпением ребенка требовала она продолжения рассказа.

– Когда враг ушел, люди не смогли спуститься – дерева не было. Все страдали от голода и жажды. Умирали дети, и над ними горько плакали матери. А потом начали умирать и взрослые. И пещеры, спасшие беглецов от орд захватчиков, стали теперь их могилами…

– Ребята, – крикнул сверху Грикор, – здесь несколько кувшинов, полных меда! Что мне с ними делать?

– Позови Камо, обмотайте кувшины веревками покрепче и осторожно спускайте вниз. Мы здесь примем.

Отбиваясь от налетавших на него пчел, Грикор кричал:

– Эти негодницы не дают мне медку поесть! Что мне делать?

– Потом поешь, потом! Спустите сначала кувшины.

В этот момент появились Арам Михайлович и Камо.

– Наконец-то пришли! – обрадовался Грикор. – Ну, Камо, помоги, давай спустим кувшины вниз… Знаете, я нашел склад меда охотника Каро, честное слово! И его лопату…

– Расскажи: где, как?..

– Погодите, давайте сначала спустим вниз кувшины, – остановил ребят учитель.

Кувшины были преогромные – в рост двенадцати-четырнадцатилетнего мальчика, – с широкими отверстиями-горлами. В них в старину хранили вино, сыр, зерно, масло и другие продукты. Такие кувшины оказались для пчел прекрасными готовыми ульями. Сейчас их отверстия, словно черными шапками, были покрыты пчелами. Штыками выставив вперед жала, пчелы беспокойно жужжали, готовые к защите своего достояния от грозящей ему опасности.

Пещера, где ютились пчелы, была недосягаемым местом. Пчелам не был страшен здесь ни один любитель меда. Они беспрестанно размножались тут, и не только в кувшинах, но и в углублениях пещеры, и в утесах снаружи…

Мед наконец был готов к отправке.

Наклонившись над пропастью, Камо крикнул:

– Сейчас начнем спускать кувшины! Следите там!

Камо и Грикор, накрепко обвязав веревкой горло большого кувшина, осторожно вынесли его на карниз и начали медленно опускать вниз.

Увидев карас, повисший над ущельем, дед Асатур вскочил, перекрестился и, раскрыв от изумления рот, смотрел вверх.

– Достали! – ахнул он. – И дэвов не побоялись!

– Дедушка, – крикнул ему Камо, – придержи кувшин – разобьется!

Дед опомнился, обнял уже поравнявшийся с ним кувшин и осторожно поставил его на землю.

– Все это мед, мед, дедушка? – вертясь вокруг кувшина, спрашивала Асмик.

– М-мед… д-девочка… – заикаясь, ответил старик.

Он был смущен: неужели же эта пещера и на самом деле не была «пасекой дэвов»?..

Дед отвязал веревку от кувшина, и Камо потянул ее наверх: надо было спускать остальные.

Этим делом учитель, Камо и Грикор занимались до самого полудня.

Армена дед Асатур послал в колхоз за транспортом.

– Захвати пять ведер. В складе охотника Каро, должно быть, еще много меда, – сказал он.

Когда Армен вернулся, гоня перед собой нескольких ослов с пустыми ведрами, корзинами и клеткой для орленка, у подножия Чанчакара стояло уже девять карасов, вокруг которых носились пчелы.

Корзины, а за ними и ведра подняли на веревке в пещеру. Извлекая из ее углублений соты с личинками, учитель складывал их в одни корзины, а другие, пустые, опрыскивал внутри сахарной водой. Пчел привлекал сахар, и, чтобы запасти сладкий сок для своего потомства, они массами налетали в корзины. Но, до тех пор пока среди пчел не обнаруживалась матка, Арам Михайлович не успокаивался.

– Матку ищите, матку! Без матки пчелиной семье не быть, – повторял он.

И только, когда матка отыскивалась, распоряжался:

– Ну, теперь поплотнее закрывайте корзину – и вниз!

Одна за другой все корзины с сотами и пчелами были спущены в ущелье.

Очистив «пасеку дэвов», ребята по узенькой тропинке пробрались к складу охотника Каро. Меда здесь и в самом деле оказалось много. Им наполняли ведра и на веревках спускали вниз.

Затем вернулись в пещеру. Здесь еще оставалась клетка с орленком. Через минуту и она повисла над ущельем.

– Примите наследника царя птиц! – крикнул вниз Камо.

Асмик запрыгала в порыве радости.

– Почему вы так медленно опускаете? – волновалась она, сгорая от нетерпения.

Когда клетка с маленьким хищником спустилась наконец на землю, Асмик подбежала к ней, чтобы приласкать орленка, но птенец сверкнул на нее таким враждебным взглядом, так злобно зашипел, что все добрые слова застыли у девочки на губах.

Армен подвязал клетку к седлу осла.

– Ну, что там у вас? Всё? – крикнул он наверх.

– Всё. Сейчас и мы сойдем, – отозвался Камо.

Работа была окончена. Арам Михайлович, Камо и Грикор присели на минутку отдохнуть у входа в пещеру.

Напротив них, по ту сторону пропасти, мрачной пастью зиял вход в пещеру, которую называли «Вратами ада».

Черные скалы, подняв к небу острые, зубчатые вершины, глядели хмуро.

В расщелинах скал выл ветер. Угрожающе кричали орлы, обеспокоенные присутствием людей. А когда ветер стихал и наступала тишина, из глубины Черных скал доносился глухой, отдаленный шум.

«Отчего стонет и кряхтит гора?» – думал Арам Михайлович. Как ни прислушивался он сейчас к звукам, доносившимся из глубин таинственной пещеры, определить их причины не мог.

Осматривая пещеру издали, учитель нашел, что она напоминает открытую пасть. Верхняя «губа» пасти – грубая, неровная, словно вся в порезах; нижняя – ровная, гладкая, даже блестящая.

Вглядевшись, Арам Михайлович заметил, что от этой нижней «губы» вниз по скале, до самого дна пропасти, проходит такая же гладкая и блестящая полоса. Будто сказочный Фархад[11] стал здесь и могучей рукой своей сверху донизу провел эту словно лаком покрытую полосу на отвесной стене скалы…

«Что же это за загадочная полоса такая?» – думал учитель.

На следующий день дед Асатур сказал деревенским старикам:

– Ясно как божий день: в Чанчакаре никаких дэвов нет!

В селе все только и говорили об изумительных находках, сделанных ребятами. Один завистник Артуш по-прежнему был недоволен и ворчал по адресу Камо: «Заважничал!»

В тот же день учитель послал в Академию наук Армянской ССР следующую телеграмму:

«Профессору Севяну. Из пещер Чанчакара извлечены в большом количестве предметы средневекового вооружения и домашнего обихода. Прошу прислать археологов».

• Предыдущая
• 30/74
• Следующая