Оружие женщины - Кендрик Шэрон - Страница 5
- Предыдущая
- 5/24
- Следующая
Шум воды стих, и спустя пару минут он появился в спальне. Кроме полотенца на голове, на нем не было ничего. Она залюбовалась его мускулистым телом, на котором блестели капли воды. Казалось, он совершенно не стеснялся своей наготы, но с таким телом это неудивительно. Ксандрос говорил ей, что эту привычку привез из Греции — ощущать воду на своем теле и быть свободным.
Он посмотрел на нее, еще сонную, и улыбнулся.
— Kherete,— мягко сказал он.
— Доброе утро, — отозвалась она, удивляясь, что до сих пор чувствует смущение от его пристального взгляда. — Мне даже двигаться лень.
— Я смотрю на тебя и очень хочу остаться. Как легко.
— Но ты не можешь.
— Да, — согласился он, натягивая трусы. — К сожалению, не могу. Как только сойду с самолета, у меня будет уйма дел.
— И наверняка кипа приглашений на лучшие вечеринки Нью-Йорка, — она не собиралась говорить это, но слова сами слетели с губ.
Он помолчал, приподняв бровь.
— И это тоже.
Ребекка понимала, что сказала лишнее. У такого мужчины, как Ксандрос, в жизни все имеет свое место. И ее место — исключительно в Англии. Но ведь проявление интереса — не обязательно ревность? Может она просто хоть что-то узнать о его жизни?
— Ты часто их посещаешь?
— Вечеринки? — он равнодушно пожал плечами, застегивая пуговицы на рубашке. — Бывает иногда, когда не сильно устаю. А почему нет? — он натянул брюки. — А ты, Ребекка? Что делаешь ты, когда твой любовник не в городе?
Он спросил об этом, потому что ему интересно? Раньше он никогда не задавал такие вопросы. Или это банальная вежливость? Она хотела приукрасить свою жизнь, которая, по его меркам, была очень скучной. Как бы он отреагировал, если бы узнал, что все свободное время она думает о нем? Даже в супермаркете подсознательно ищет глазами именно то оливковое масло, которое его семья производит в Греции. Еще ни разу она его не нашла.
— Много чего, — расплывчато ответила она, — хожу в кино, иногда в театр.
— C подругами, конечно? — скорее утвердительно, чем вопросительно бросил он, застегивая брюки.
Что-то в его голосе обидело ее. Кем он, в конце концов, себя возомнил? Он ничего ей не предложил и не обещал — и при этом считает, что, пока его нет в городе, она сидит дома и ждет его?
— Не всегда. На самом деле у меня есть друзья и среди мужчин.
Он посмотрел ей в глаза.
— Мужчин?
А что? Он считает, что на дворе до сих пор средневековье?
— Конечно.
— Мужчины, с которыми ты встречаешься?
Ребекка резко села на постели. Ее волосы разметались по обнаженной груди.
— С ними я не встречаюсь! — воскликнула она. И хотела добавить, что это совершенно не то, что у нее с ним, но удержалась. У них ведь нет никаких отношений. Это всего лишь секс — каждый раз, как он бывает в городе: Иногда они ходят в ресторан или на мюзиклы. — Это просто мои друзья. Их общество мне приятно. Ну, ты сам знаешь.
Его глаза потемнели, и она с трудом могла понять, что в них отражается.
— Нет, не знаю. Я тебя не понимаю. В моем представлении мужчина и женщина, которые проводят время вместе, могут иметь только определенные отношения. Так заложено природой.
Его глубокий голос звучал почти... угрожающе. Ребекка нахмурилась, уловив в его голосе обвинение.
— На что ты намекаешь, Ксандрос? — несмело спросила она. — Что, пока тебя нет, я сплю с другими мужчинами?
— А это не так?
Сначала она замерла, потом почувствовала обиду и под конец — дикую злость. Ей было тяжело сохранять гордый вид, будучи обнаженной, поэтому она быстро завернулась в простыню. Она заметила, что у нее дрожат руки.
— Я не думала, что ты будешь о таком спрашивать! Намекаешь, что я... женщина легкого поведения? — У нее сбилось дыхание, а он смотрел на нее спокойным взглядом. Она махнула на него рукой. — С какими женщинами ты обычно имеешь дело, раз так судишь обо мне?
В ее глазах никогда не было столько огня, подумал Ксандрос со смесью дикого желания и чего-то большего. Ему было очень трудно извиняться, потому что он всегда считал себя правым.
— Я не должен был задавать этот вопрос.
— Да уж, не должен!
Он подошел к ней, чтобы обнять, и заметил, что внутри нее идет борьба. Гордость подсказывала ей не прощать его так быстро. Но она сдалась и позволила ему поднести ее руку к губам. Он медленно целовал каждый пальчик.
— Прости меня, — тихо прошептал он, вдыхая аромат ее кожи, которая еще хранила запах секса. — Прости меня, agape тоu.
Она хотела простить его и одновременно желала послать его ко всем чертям. Колеблясь между желанием и отчаянием, Ребекка закрыла глаза, мечтая, чтобы у нее хватило силы воли освободиться от его воздействия на нее. Снова открыв их, она встретилась со взглядом его темных глаз. Когда он вот так смотрел на нее, она чувствовала, что пропадает. Это она такая слабая или он такой сильный? Наверно, и то и другое. О, Ксандрос!
— Прощаешь?
Ребекка равнодушно кивнула, радуясь, что он не умеет читать мысли. Возможно, она не сможет сама расстаться с ним, но вот вытирать об себя ноги не позволит никогда.
— Я подумаю, — абсолютно серьезно ответила она. — Только, пожалуйста, больше никогда не обвиняй меня в подобных вещах. Это несправедливо.
— Но я грек, — мягко возразил он, — а мы, греки, убеждены, что человеческую натуру не переделать. Я не верю, что между мужчиной и женщиной может быть дружба. Как она может существовать, если сексуальное влечение всегда витает в воздухе? Особенно когда это такие красивые женщины, как ты, Ребекка, — его губы расплылись в хитрой улыбке. — Но я уверен, что у тебя нет мыслей спать еще с кем-то. — Да и зачем ей это, если Ксандрос Павлидис — лучший любовник на свете?
Он видел в ее взгляде, что она хочет большего, и это беспокоило его. Он не хотел никакой привязанности. Ксандрос так же здраво подходил к отношениям, как к работе. Любые отношения постепенно себя исчерпывают. С Ребеккой он прошел почти все стадии.
Он добился ее и соблазнил. Занимался с ней любовью несчетное количество раз. Но еще чуть-чуть — и эти отношения станут скучными и предсказуемыми. Такого он выносить не мог. Лучше закончить их на какой-нибудь приятной ноте. Пусть у него останутся только хорошие воспоминания.
Но, хоть он и чувствовал, что его отношения с Ребеккой исчерпаны, что-то внутри него сопротивлялось. Хотелось помедлить еще немного, чтобы избавить мысли и тело от ее волнующей теплоты. Он каждый раз испытывал прилив желания, когда смотрел на нее.
— Я планирую вернуться к десятому числу, — пробормотал он. — Почему бы тебе не придумать что-нибудь? Любое место, в котором ты мечтала побывать. И дай мне знать, счета я оплачу.
Ребекка поморщилась, когда зазвонил один из его сотовых телефонов. Ксандрос быстро чмокнул ее в нос, мыслями уже погрузившись в дела. Он даже представить не мог, как обидел ее этим.
— Я позвоню тебе, — пообещал он, отвечая на звонок.
Скоро. Это слово он добавил одними губами. И быстро начал говорить по-гречески.
По дороге домой Ребекка не могла собраться с мыслями. Она чувствовала внутри сильную боль, которая не пройдет никогда. Обычно после отъезда Ксандроса она баловала себя шоколадом или залезала в ванну с пеной. Такими нехитрыми способами она пыталась скрасить горечь разлуки с ним. Но сегодня ничего не хотелось. Она даже спать не хотела, хотя за последние два дня совсем мало спала.
Придумай что-нибудь, сказал он ей. Сообщи мне об этом. Неужели он не понимает, что не все в жизни решается с помощью денег? Наверняка уверен в обратном. И даже не допускает мысли, что можно придумать что-то интересное и уложиться в довольно скромную сумму. Конечно, ее зарплата стюардессы несравнима с его благосостоянием, но она знала, как прожить на нее. Чтобы насытиться, не обязательно пить дорогое вино и есть деликатесы.
Ребекка вошла в дом и, закрыв дверь, огляделась вокруг. Он ни разу не был у нее в гостях, никогда не ужинал у нее дома и не ночевал в ее небольшой кровати. Это была нормальная кровать. Просто в сравнении с тем, что было у него, все казалось скромным.
- Предыдущая
- 5/24
- Следующая