Синдикат - Коллинз Макс Аллан - Страница 15

• Предыдущая
• 15/82
• Следующая

– Ублюдки, – заметил он. Рот был жестким, как щель. Он спокойно смотрел на меня. – Мне сказали, что ты ушел из полиции.

– Совершенно верно, – подтвердил я. – Порвал с этими сукиными сынами.

– Это ведь ты вызвал «скорую помощь»? Эти ублюдки бросили бы меня истекать кровью.

– Думаю, да.

– Ну и что ты намерен делать? Что скажешь на суде? Они попытаются прикончить меня, как тот дешевый кретин Лэнг, верно?

– Скорее всего, да.

– Ты читал трепотню Миллера в газетах? Догадываешься, что они собираются сделать?

– Более менее соображаю.

– Ты влезешь в эту историю?

– Я вынужден это сделать, Фрэнк. Нитти ничего не сказал: он глядел прямо перед собой, на стену.

– Сермэк вызывал меня для разговора, – сказал я. Нитти повернул голову, чтобы посмотреть на меня, должно быть, это вызывало боль – он двигался, как «Человек в железной маске», и повторил как бы про себя: «Сермэк», – и крепко сжал зубы.

– Я хочу открыть маленькое частное агентство. Быть полицейским – это все, что я умею. Сермэк может заблокировать разрешение, если я не буду играть в его игру.

Нитти отвернулся и снова стал смотреть на стену.

– Сермэк, – повторил он снова.

– К тому же я там убил парня, Фрэнк.

Рот Нитти искривился в усмешке:

– Да. Это не столь важно.

– Для тебя – может быть. Но я это делать больше не хочу. К тому же я единственный коп в городе, который умудрился кого-то застрелить. Я как раз тот, кто окажется козлом отпущения, если не будут совпадать версии на суде.

Нитти молчал.

– Если у вас есть другие идеи, я слушаю, – заключил я.

Нитти сказал:

– Не предполагал, что ты захочешь иметь что-нибудь общее с моей компанией.

Я отрицательно покачал головой.

– Я и не хочу – вы ничем не лучше копов. Но, тем не менее, спасибо, Фрэнк.

Нитти уставился на меня повеселевшими глазами.

– Ты ведь приятель Несса, верно?

– Ну да, – в замешательстве попытался улыбнуться я. – Но я не бойскаут.

– Знаю, – заметил Нитти. – Помню дело Лингла.

Голос позади меня сказал:

– Фрэнк, пожалуйста... – это был доктор Ронга.

– Все в порядке, папа, – откликнулся Нитти.

Ронга тряхнул головой, закрывая дверь, мы с Нитти Мэтт сидевший на краю кровати, снова остались одни. – Я хочу, чтобы ты знал, – сказал Нитти, – я не держу на тебя зла. Понимаю твое положение... Никаких акций против тебя не будет. Не думаю, что сейчас будут предприняты меры и против Лэнга с Миллером. Ублюдки не стоят хлопот. Как любил говорить Аль: «Не цепляйтесь к легавым».

Я не удержался от улыбки.

– Он это говорил до дня святого Валентина или после?

Нитти тоже усмехнулся.

– После, после, малыш.

– Мне лучше уйти. Вам надо отдохнуть. Если захотите встретиться, позвоните. Посылать за мной не нужно.

– Хорошо. Еще несколько минут... Есть пара вещей, о которых тебе нужно знать.

– Да?

– Тебе известно, что Сермэк – наш человек, верно? Аль, знаешь ли, помогал ему взобраться наверх.

Я кивнул.

Тесная дружба Сермэка с Капоне уходила в те незапамятные времена, когда Тони еще был «мэром графства Кук»...

– Но сейчас надвигается эта Всемирная выставка... И появляется шанс сделать много денег. Отовсюду соберется народ – провинциалы, «шишки» всякие, да кто угодно. И кто-то их должен обеспечить всем необходимым. Проститутками, азартными играми... На время проведения выставки в кабаках будет разрешено пиво. И это будет наше пиво. Кучу денег можно сделать. Хотя ничего нового я тебе не сообщаю, тебе и так все известно.

Немного отдохнув, он продолжил:

– Выставка притянет сюда много народа... И все должны увидеть, что Чикаго – огромный, прекрасный, и главное, безопасный город. Но может ли кто-нибудь, вроде «Тони Десять Процентов», очистить город, да еще предоставить людям то, что они захотят, вроде проституток, азартных игр и пьянства, и чтобы при этом их карманы и кошельки остались в неприкосновенности? На команду старого Капоне, то есть на нас, натравили тюремщиков; агенты ФБР получили кучу командировочных, засадив Аля за решетку. Газеты прославили твоего приятеля Несса, а мы его прозвали «Элиот-пресса», он ведь оповещает через газеты о своем следующем налете. – Он засмеялся, вздрогнув от боли. Я сказал:

– Так теперь Сермэк связался с командами помельче: Роджера Тоухи и Теда Ньюбери. Мелкую рыбешку он сможет контролировать и направлять.

Нитти пронзил меня жестким взглядом:

– И бросить нас, сделавших этого сукина сына, на съедение волкам.

– Возможно, вы правы, Фрэнк. Но какое это ко мне имеет отношение?

Нитти улыбнулся:

– Я подумал, что тебе небезынтересно будет узнать, что Тед Ньюбери отдаст пятнадцать тысяч долларов любому, кто меня ухлопает.

Я подался вперед:

– Вам это точно известно?

– Точней некуда. Эти сукины дети, Миллер и Лэнг, не собираются с тобой делиться? Я так и прилип к стулу.

– Говорю только для того, чтобы ты знал, – повторил Нитти. Я встал.

– Спасибо, Фрэнк. Надеюсь, ты выкарабкаешься.

– Знаешь, – добавил Нитти, – я верю, что и тебе это удастся.

Моя проблема разрешилась на слушании. Его проводили в зале заседаний при морге под председательством коронера. Из-за того, что все члены команды Сермэка по борьбе с бандитизмом официально были помощниками коронера, на ум могло прийти выражение «конфликт интересов». Но только не в Чикаго...

Что касалось меня, Сермэк обезопасился везде: меня ни разу не попросили изложить мою версию – любую – того, как был подстрелен Фрэнк Нитти. Письменное заявление о том, как это произошло, поступило от все еще находящегося в больнице Лэнга. А Миллер подтвердил показания Лэнга (хотя с нами в комнате его не было).

Вопросы коронера ко мне были только по поводу второго, фатального выстрела – с вытекающим отсюда выводом что истина по делу Нитти уже вошла в стенограмму.

Остальные члены банды из конторы на Уэкер-Ла-Саль были также допрошены: Пэламбо, Кампанья, бухгалтер, оба курьера. Никого из них не спрашивали о ранении Нитти, ни один из них, к сожалению, не был в комнате в тот момент, когда все произошло, вот почему они должны были подтвердить (и все они подтвердили) мою версию гибели одного только Фрэнка Харта (о котором говорили то же, что и Нитти в больнице). «Харт запаниковал», – сказал Пэламбо. Парень был на заметке из-за ордера на высылку из страны, и он не хотел оказаться при установлении личностей присутствующих. А Кампанья предположил, что тот полез на карниз, как только у него появился шанс, чтобы попасть на пожарную лестницу. Но тут вошел я, кто-то бросил ему пушку, и я его застрелил. Каждый повторил одно и то же: никто (включая меня), казалось, не имел представления, откуда появилось оружие.

Я подумал, что в решении моей проблемы, вероятно, принял участие Нитти. Он начинал мне нравиться... И он, и Сермэк очень облегчили мне допрос.

Так что все, наконец, кончилось. Но тянулось все это настолько долго, что я пропустил назначенную на время ланча встречу с Джейни. Я поймал ее в конторе казначея графства в Сити-Холл, позвонив около двух, и попытался извиниться.

– Допрос прошел как надо? – спросила она. В голосе было слышно раздражение.

– Ну да. Ушел благоухающий, как роза. Только почему-то чувствую себя так, что нужно принять душ.

– У меня есть душ, – сказала она уже мягче.

– Да, я помню.

Джейни была привлекательной девушкой двадцати пяти лет, а сто двадцать пять фунтов ее веса облеклись в очень приятные формы. Темно-русые волосы она стригла коротко и завивала, а карие глаза подчеркивала длинными, приковывающими внимание ресницами. Она любила пококетничать, так как знала себе цену, и позволила мне спать с ней раз в неделю, как только я заговорил о женитьбе. Мы уже около трех лет толковали о браке, и я подарил ей в прошлом году кольцо с маленьким бриллиантом[12]. С Джейни у меня была одна-единственная проблема: я не был уверен, что мое чувство к ней являлось любовью. И я не знал также, имеет ли это значение.

• Предыдущая
• 15/82
• Следующая