Дедушкины рассказы. История Шотландии с древнейших времен до флодденского сражения 1513 года. - Скотт Вальтер - Страница 17

• Предыдущая
• 17/65
• Следующая

После этого ужасного поражения при Фолкерке сэр Уильям Уоллес, по-видимому, сам сложил с себя полномочия Правителя Шотландии. Его место занял совет из нескольких знатнейших лордов, которые продолжали оказывать сопротивление англичанам и даже добились некоторых успехов, особенно близ Росслина, где отряд шотландцев под предводительством Джона Комина из Баденоха (входившего в совет королевства) и другого выдающегося полководца по имени Саймон Фрейзер в один день разгромил три больших английских бивака, или лагеря.

Однако король Англии имел столько денег и столько возможностей вербовать солдат, что он слал в бедную задавленную страну Шотландию войско за войском и постепенно заставил всех ее титулованных дворян опять склониться перед ним. Лишь сэр Уильям Уоллес, один или с горсткой приверженцев, отказался признать узурпатора Эдуарда и сдаться ему Он продолжал скрываться в родных лесах и горах не менее семи лет после своего поражения при Фолкерке и более года после того, как все прочие защитники шотландской свободы сложили оружие. Англичане обращались к народу с воззваниями о его выдаче и назначили за его голову огромное вознаграждение, так как Эдуард не мог считать свою власть над узурпированным королевством Шотландией неколебимой, пока существовал Уоллес. В конце концов, Уоллеса поймали. И, стыдно сказать, нашелся шотландец, который схватил его и передал англичанам. Звали того шотландца сэр Джон Ментейт. Говорят, Уоллеса задержали в Робройстоне близ Глазго. По шотландскому преданию, условный сигнал к тому, чтобы накинуться на него и скрутить, подал один из его мнимых друзей, перевернув лежавший на столе каравай нижней, то есть плоской стороной вверх. И впоследствии считалось признаком дурного воспитания переворачивать таким образом хлеб, если в компании находился какой-нибудь Ментейт, ибо это значило напомнить ему, что его тезка предал сэра Уильяма Уоллеса, заступника Шотландии.

Действительно ли сэр Джон Ментейт был тем другом, который предал Уоллеса, точно не известно. Однако именно он взял патриота в плен и препроводил к англичанам, опозорив тем самым свое имя и оставив по себе недобрую память.

Эдуард, заполучив, наконец, человека, казавшегося ему главным препятствием на пути к полному покорению Шотландии, решил примерно наказать Уоллеса в назидание всем шотландским патриотам, которые когда-либо дерзнут супротивиться его честолюбивым планам. Он приказал доставить этого доблестного защитника отчизны в парадную залу Вестминстерского дворца, пред лицо английских судей, куда тот и был приведен, увенчанный, в насмешку, зеленым венком — как король изгоев и разбойников, обитавших в шотландских лесах. Уоллесу предъявили обвинение в измене английской короне, на что он ответил: «Я не мог изменить Эдуарду, ибо никогда не был его подданным». Затем его обвинили в том, что он захватывал и жег города и замки, без счета убивал людей и творил всяческие бесчинства. Он отвечал с той же спокойной уверенностью: «Я и впрямь прикончил очень много англичан, но потому, что они явились топтать мою родную шотландскую землю, и ничуть не раскаиваюсь в содеянном, а сожалею лишь о том, что не прикончил больше».

Хотя Уоллес защищался прекрасно, как с точки зрения закона, так и с точки зрения здравого смысла (ибо каждый, конечно же, не только имеет право, но и обязан сражаться за свою родину), английские судьи приговорили его к смерти. И вот (23 августа 1305 года) этого героя-патриота волоком притащили к месту казни, где ему отсекли голову, а потом разрубили его тело на четыре части, которые, в соответствии с жестоким обычаем той эпохи, были насажены на железные колья и выставлены на Лондонском мосту как «члены изменника».

Король Эдуард безусловно полагал, что суровая расправа над столь известным бунтарем заставит всех шотландцев в ужасе пасть перед ним на колени и прекратить всяческое сопротивление его владычеству. Но хотя Эдуард был сильным, храбрым и мудрым монархом и хотя он и уступками и строгостью пытался удержать Шотландию в повиновении, все же провидение не попустило, чтобы его неправедно добытая власть утвердилась в спокойствии и мире. Едва сэр Уильям Уоллес, бессмертный поборник независимости страны, был жестоко и незаслуженно, как я тебе рассказывал, лишен жизни, на битву за шотландскую свободу поднялись другие патриоты.

Я надеюсь, мой дорогой малыш, ты не забыл, что все кровавые войны в Шотландии начались со спора из-за короны, затеянного высокородными лордами по смерти короля Александра III и толкнувшего шотландскую знать на то, чтобы опрометчиво доверить дело суду Эдуарда Английского и тем самым дать ему повод присвоить королевство Шотландию. Ты также помнишь, что Эдуард развенчал Джона Бальоля после его попытки восстановить независимость Шотландии и что Бальоль вернул корону Эдуарду как верховному правителю. Посему этого Джона Бальоля в Шотландии не слишком уважали. Он отрекся от своего королевства и провел вдали от него пятнадцать лет, оставаясь почти все это время пленником английского государя.

Естественно, те шотландцы, которых не покинула решимость бороться за избавление родной страны от английского ига, должны были оглядеться в поисках другого короля, под чьей эгидой они могли бы сплотиться и выступить против господства Англии. Чувствовалось, что шотландскому народу невмоготу долее сносить засилье англичан, поэтому шотландские вельможи, уверенные в своем праве на корону, начали подумывать о том, чтобы его предъявить.

Более всего оснований для этого (учитывая, что Джон Бальоль, отрекшись и сдавшись в плен, сам отлучил себя от королевства) имели два могущественных лорда. Один — Роберт Брюс, который, как ты помнишь, боролся за трон с Джоном Бальолем. Другой — Джон Комин, или Каминг, из Баденоха [30], обычно именуемый Рыжим Комином в противоположность Черному Комину, прозванному так за смуглость. Эти два великородных и сильных феодала воевали вместе с сэром Уильямом Уоллесом против Англии, но после поражения при Фолкерке, испугавшись за свои огромные поместья и разуверившись в возможности освободить Шотландию, оба, и Брюс и Комин, не только покорились Эдуарду и признали его королем Шотландии, но даже сражались под его стягом против тех своих соотечественников, что еще продолжали сопротивляться узурпатору. Однако прочувствовать всю низость подобного поведения, как гласит древнее шотландское предание, Брюсу помог следующий случай. В одной из бесчисленных стычек, происходивших в ту пору между англичанами и их сторонниками с одной стороны и шотландскими мятежниками, или патриотами, с другой, Роберт Брюс своим участием помог англичанам одержать победу. По окончании схватки он сел за стол вместе со своими друзьями и соратниками с юга, даже не омыв рук, испачканных пролитой им в бою кровью. Английские лорды, заметив это, стали насмешливо перешептываться: «Глядите на шотландца, глотающего собственную кровь!» Услышав их слова, Брюс вдруг осознал, что они правы, ибо у него на руках кровь его доблестных соплеменников, борющихся за свободу Шотландии, тогда как сам он споспешествует ее поработителям, которые лишь смеются и глумятся над противоестественностью его поступков. Он испытал такой ужас и омерзение, что вскочил из-за стола и бросился в ближайшую часовню, где пролил много слез, прося Господа простить ему его великую вину, и дал торжественный обет искупить ее, приложив все силы к тому, чтобы избавить Шотландию от ярма. Говорят, Брюс тут же покинул стан англичан и больше никогда не выступал с ними заодно, а начал изыскивать способы вернуть свободу своей отчизне.

• Предыдущая
• 17/65
• Следующая