Шансы. Том 1 - Коллинз Джеки - Страница 1

• 1/111
• Следующая

Коста Дзеннокотти не отрывал глаз от сидевшей напротив его украшенного резьбой письменного стола девушки. Говорила она очень быстро, помогая себе энергичными жестами и выразительной мимикой. Господи! В эти мгновения он ненавидел себя из-за назойливо лезущих в голову мыслей, но поделать ничего не мог — перед ним быль самая соблазнительная женщина из всех, что ему приходилось когда-либо видеть…

— Коста! — вдруг с ходу остановившись, резко произнесла девушка. — Ты меня слушаешь?

— Конечно, Лаки, — тут же отозвался он, чуть смутившись, — своим видом его собеседница походила больше на хрупкую, худенькую школьницу. Сколько ей сейчас — двадцать семь? Двадцать восемь? Но какой ум, какая проницательность — похоже, она знала, о чем именно он подумал.

Лаки Сантанджело. Дочь его лучшего друга, Джино. Ведьма. Ребенок. Эмансипе. Искусительница. Коста знал о ней все.

— Так что ты и сам понимаешь, — порывшись в своей сумке от Гуччи, она извлекла пачку сигарет, — никоим образом отец не может вернуться сюда в настоящее время. Никоим образом. И ты должен остановить его.

Коста пожал плечами. Иногда она казалась такой несмышленой. Неужели Лаки всерьез считает, что кому-то удастся убедить Джино не делать того, к чему в данный момент направлены все его помыслы? Ей, его дочери, лучше чем кому бы то ни было известно, что это просто нереально. В конце концов, ведь они же слеплены из одного теста, Джино и Лаки, они похожи друг на друга настолько, насколько для двух человек это вообще возможно. Даже внешне она чуть ли не копия отца. То же энергичное, полное страсти лицо с оливковой от загара кожей, те же глубоко посаженные черные глаза, те же чувственные губы. Только другая форма носа: хищный, выдающийся у Джино и нежный, спокойных очертаний, более подходящий женщине, у Лаки. Густые, черные, волнистые волосы. Лаки отпустила их до плеч. Прическа Джино, конечно, короче, но и он в свои семьдесят с лишним лет не потерял еще ни единого волоса.

С сожалением Коста провел ладонью по своей голове — обширное, безудержное продолжение лба делало бессмысленными все попытки прикрыть остававшимися прядями печальную пустыню. А ведь ему всего шестьдесят восемь. Хотя, с другой стороны, чего еще можно ожидать в этом возрасте?

— Ты скажешь ему? — требовательно спросила она. — Ну? Ну так как?

Коста подумал, что сейчас лучше не говорить о том, что в этот самый момент самолет, в котором сидит Джино, уже идет на посадку. Колеса его вот-вот коснутся бетонного поля аэропорта, и Джино будет здесь. Лаки придется смириться с тем, что ее отец опять одержал верх.

Черт возьми! Похоже, что все дерьмо выплеснут на невинных зрителей, а он, Коста, сидит в первом ряду.

Тремя этажами выше, расположившись в тихом офисе своего друга Джерри Майерсона, Стивен Беркли с головой ушел в работу. Между ними существовала договоренность: если Стиву потребуется полное уединение, то по окончании рабочего дня он может прийти сюда, в этот кабинет. Услуга значительная: никаких телефонных звонков, никаких назойливых посетителей. Кабинет самого Беркли представлял собой палату сумасшедшего дома в любое время дня или ночи. А дома ему не давал покоя телефон.

Он потянулся, бросил взгляд на часы и, увидев, что уже почти половина десятого, негромко выругался. Время пролетело слишком быстро. В голове мелькнула мысль об Айлин — может, стоит позвонить ей? В театр они из-за него уже опоздали, однако в Айлин ему нравилось именно то, что ее невозможно застать врасплох, она ко всему относилась спокойно — будь то сорвавшийся поход в театр или внезапно расстроившаяся помолвка. Три недели назад он предложил ей пожениться, и Айлин ответила согласием. Стива это ничуть не удивило: от Айлин можно ожидать чего угодно, а после того как он развелся с Зизи, своей бывшей женой, его уже ничто не в состоянии поразить.

Стивену Беркли было тридцать восемь лет, ему очень не хватало спокойной, устоявшейся семейной жизни. Обрести ее он надеялся в обществе тридцатитрехлетней Айлин.

Стивен являл собой образец преуспевающего адвоката. К процветанию его подняла волна моды на чернокожих, пришедшаяся как раз на то время, когда выпускник юридического колледжа, за четыре года учебы получивший прекрасное образование, с энтузиазмом размышлял о будущей карьере. С его знаниями, умом, манерами он без особых усилий достигнет того, к чему стремится.

Этому способствовала и на редкость привлекательная внешность: атлетическая фигура шести с лишним футов ростом, открытый, прямой взгляд зеленоватых глаз, мягкие, вьющиеся, черные волосы и кожа цвета молочного шоколада. Более всего людей обезоруживало то, что Стивен не отдавал себе никакого отчета в том, насколько он красив. Это сбивало людей с толку. Предполагая в нем заносчивость, они обнаруживали вдруг радушную вежливость, готовя себя к встрече с высокомерным честолюбцем, открывали в Стивене человека, охваченного искренним желанием помочь.

Он методично разложил бумаги, с которыми работал, по отделениям своего потертого кожаного чемоданчика. Затем обвел взглядом кабинет, выключил настольную лампу и направился к двери. Сейчас он занимался одним расследованием, дело уже близилось к концу. Стивен испытывал приятную усталость, вызванную напряженной работой — его излюбленным времяпрепровождением. Даже секс по остроте ощущений отступал на второй план. И вовсе не потому, что Стивен не умел получать от него наслаждения, нет, заняться любовью с хорошей партнершей — это здорово, но вот с Зизи постель представлялась ему такой скукой. Ну давай же. Давай. Давай. Маленькой рыжеволосой Зизи мужчина требовался круглые сутки — то есть и тогда, когда Стивена рядом не было… ну да ладно, в конце концов, она нашла для себя способ проводить время. А ему нужно было прислушаться к совету матери и, во-первых, ни в коем случае не жениться на Зизи. Но кто, скажите, станет слушать родителей, когда эта штука раскалена так, что жжет ноги?

С Айлин все получилось совсем по-другому. От нее исходило некое старомодное очарование; мать сразу же и безоговорочно одобрила его выбор.

— Женись на ней, — сказала она тогда. Именно это Стивен и намеревался сделать.

Стоя на пороге, он еще раз окинул взором кабинет, захлопнул дверь и пошел к лифтам.

Дарио Сантанджело изо всех сил кусал губы, чтобы сдержать готовый вырваться крик. Лежавший поверх него худощавый темноволосый молодой человек размеренно работал бедрами. Вспышка боли. Наслаждение. Опять изысканная боль. Почти невыносимое наслаждение. Ну еще… Нет, еще нет… Он не мог больше сдерживать себя, застонал, вскрикнул, тело его сотрясалось в оргазме.

Темноволосый тут же извлек свой по-прежнему напряженный член. Дарио перевернулся на бок и глубоко вздохнул. Его партнер поднялся с постели и стоял рядом, не сводя с Дарио глаз.

Тут Дарио вспомнил, что даже не знает его имени. Ну так что? Одним безымянным юношей больше. Ни разу еще ему не приходила в голову мысль встретиться с кем-то из них вторично. «Пошли они… Трахать я их хотел». Он тихо засмеялся. Ведь именно так называются их игры, разве нет?

Не произнося ни слова, парень стоял и смотрел, как Дарио поднимается и неторопливым шагом идет в ванную. «А пусть глазеет, пусть смотрит, он меня больше никогда не увидит».

• 1/111
• Следующая