Мои правила игры - Коллина Пьерлуиджи - Страница 21
- Предыдущая
- 21/33
- Следующая
В качестве примера можно привести матч, доведенный до конца по законам логики, чему позволяли условия. Можно привести выбор, сделанный мной в матче «Перуджа»-«Ювентус», состоявшемся в мае 2000 г. и ставший историческим. Ситуация, в самом деле, сложилась необычная. Это была последняя игра в чемпионате для обеих команд; стояла прекрасная погода, ослепительный солнечный день. Я и мои помощники уединились в гостинице за пределами Перуджи. В 9.30 утра я сидел на солнце и читал газету, но пекло так сильно, что через 10 минут я вынужден был укрыться в тени. В общем, день был почти летний. Однако затем меня начала беспокоить погода. Когда мы подъезжали к Перудже, начали сгущаться тучи. Позже в первом тайме начался дождь, сначала небольшой, но все время усиливавшийся. В перерыве разразился настоящий ливень; проводить матч на поле практически стало невозможно, и наиболее простое решение, которое можно было в тот момент принять, заключалось в том, чтобы отменить матч. Однако я знал, что в нескольких километрах от Перуджи сверкало солнце и что почва на местном стадионе славилась способностью быстро поглощать воду. Мне уже случалось пару раз судить в Перудже под дождем, причем очень сильным, и поле оставалось в хорошем состоянии, в одном из матчей я убедился, что через несколько минут после прекращения дождя поле отлично высыхало. Зная характеристики почвы игрового поля, и что дождь принесла призрачная туча, которая как скоро пришла, так и скоро уйдет, я решил отложить окончательное решение; хотелось убедиться, что дождь может скоро прекратиться и поле высохнет достаточно, чтобы можно было продолжить игру. Я проверил поле несколько раз: следил за отскоком мяча и разрыхлял почву зонтиком и в целом я убедился, что ситуация улучшается. Дождь заканчивался, и стало проглядывать солнышко. Наконец, после довольно длительного перерыва и новой разминки игроков мы смогли начать второй тайм, который и довели до конца.
Естественно, и в этом случае мнения были различными, что, в общем, обычное явление. Невозможно всегда соглашаться со всеми моими действиями. Гораздо большее удовольствие мне доставляет то, что все присутствующие нейтральные личности, особенно комментаторы и журналисты, разделяют мой выбор «политики выжидания», награждая меня многочисленными высокими оценками «за мою работу» в табеле успеваемости. В конце второго тайма игра уже проходила в условиях, ничуть не хуже условий, в которых проводились многие другие матчи. Понятно, что ввиду большого значения, а главное, последствий конечного результата для «Ювентуса» руководители этой команды не могли, мягко говоря, радоваться моему решению. Это абсолютно нормально, и ничего странного в этом нет. До сих пор «бело-черный» болельщик, встречая меня, обязательно напомнит об этом матче.
К сожалению, часто некоторые люди, перебрав различные причины моего решения, предполагают, что на меня оказали давление, чтобы я довел матч до конца, при этом указывают на крупных бизнесменов, заинтересованных в этом. Печально сознавать, что арбитра считают марионеткой, которую кто-то дергает за нити.
У меня нет намерения убеждать кого-то в «правильности» моих решений. Мы можем ошибаться, это несомненно, но мы ошибаемся, думая своей головой, а не головой Великого Старца, дергающего нас за ниточку.
Если до сих пор я описывал ситуации, которые невозможно предвидеть на стадии подготовки к матчу и в которых я принял правильные решения, то теперь настало время остановиться на других случаях, в которых я сейчас повел бы себя по-другому. Один из таких случаев произошел в Генуе, во время матча «Сампдория»-«Торино». Матч был обычный, и не было особых причин к появлению каких-либо дискуссий.
Ни состояние поля, ни ход встречи не давали повода к бурной реакции публики. Но в какой-то момент на трибунах появляется плакат с оскорбительной надписью по отношению к человеку, назначающему на матчи арбитров, Паоло Казарину. Огромными буквами было написано «Казарин — паяц». Бурная реакция не позволила мне в тот момент понять, не появилось ли это оскорбление в связи с проходившим матчем. Но для этого не было никакой причины. Я подумал, что должен добиться, чтобы этот плакат с оскорблением был немедленно убран, настолько он был оскорбительным. Я попытался объяснить руководителям и капитану команды «Сампдория» — Роберто Манчини, что любым способом этот плакат необходимо убрать, что его нельзя оставлять. Я так до сих пор и не узнал, постарались они что-то сделать или нет. В последовавшие за матчем дни я прочитал в газетах самые разнообразные высказывания. Кто-то написал, что Манчини подошел к трибунам и сказал: «Ничего не убирайте». Я этого не знаю, и мне неинтересно это знать. Через несколько минут плакат исчез, а спустя немного времени снова появился. Как бы то ни было, но сейчас я сомневаюсь, что мое вмешательство было правильным; вероятно, проще было бы не замечать плаката, и тогда он меньше привлек бы внимания и немного времени спустя был бы убран. Вопреки моей воле, мое вмешательство подогрело газетную шумиху и нанесло больший вред, чем если бы я не вмешался. Несколько месяцев спустя, перед началом матча «Пьяченца»-«Милан» был вывешен плакат не только оскорбительного, но еще и расистского содержания по отношению к двум игрокам. В этом случае я также потребовал убрать плакат, поддерживаемый бурной реакцией большинства присутствующих на стадионе зрителей, которые начали освистывать его еще при развертывании. Решение убрать его было правильным, поскольку в первом случае оскорбление наносилось человеку не за его плохую игру, а было направлено против принципов честной и справедливой борьбы. Понятно, во втором случае я также рисковал сделать рекламу случаю проявления расизма, но футбольный мир должен твердо противостоять таким выходкам и не должен оставаться безучастным. Преступление не может оставаться безнаказанным, только потому что оно совершено на стадионе. Однажды на конференции я слышал, как один полицейский чиновник говорил, что концентрация большого числа определенного типа лиц на стадионе облегчает их работу, поскольку, находясь в городе, эти лица могли бы совершать другие преступления. Слушая эту речь, мы не верили своим ушам: если этому способствовать, то такой спорт, как футбол, может исчезнуть, поэтому нужно смело бороться с этими инцидентами; мы должны брать пример с других стран, где серьезнейшие проблемы общественного порядка на стадионах были решены принятием жестких, порой репрессивных мер, приведших к отличным результатам. Я говорю о Франции, где только лишь бросание бенгальских огней уже считается преступлением. Или еще лучший пример Англия, которую считали страной, где на стадионах было широко распространено насилие, столь широко, что ФИФА вынуждена была исключить английские клубы из европейских кубков.
Жесткий закон о футболе «Football act», от 1989 г., принятый правительством госпожи Тэтчер, а затем подтвержденный и дополненный лейбористским правительством Тони Блэра после европейского чемпионата 2000 г., способствовали тому, что положение в последние годы на стадионах Англии совершенно изменилось. Результаты налицо, достаточно посмотреть на трибуны любого британского стадиона: родители с детьми, пенсионеры, влюбленные идут на стадион, чтобы развлечься, поболеть за любимую команду, провести несколько часов, наслаждаясь замечательным зрелищем, которым является игра в футбол. Все надевают футболки своей любимой команды, не рискуя подвергнуться насилию. Это не значит, что все англичане стали ангелочками; известно, что за границей некоторые болельщики все еще создают проблемы, но только в странах, где более мягкие законы или где люди, призванные применять их, плохо выполняют свои обязанности. Во всяком случае, у опасных болельщиков, приезжающих на матчи, отбирают паспорта. Мне хотелось бы, чтобы и у нас произошло нечто подобное. Мы были на правильном пути, когда в прошлом были введены правила, касающиеся поведения на стадионах, но потом от них отказались, и проблема вновь встала во всей своей красе. К счастью, в последние месяцы предпринята попытка изменить положение: теперь человек, совершивший определенные действия на стадионе, может быть задержан после матча, будучи опознанным, даже в случае, если его не застали на месте преступления. До сих продолжают показывать по телевизору сцены столкновений полиции с болельщиками — хулиганами, которые открыто нападают и избивают полицейских ремнями. Как можно на это смотреть? И как можно терпеть, что эти бандиты расплачиваются за содеянное, только получив запрет посещать на некоторое время стадион? В Англии совершившие зло расплачиваются по-другому. На многих английских стадионах установлены настоящие системы видеонаблюдения. Одну из первых встреч за границей я судил в Ньюкасле, и ответственные работники службы правопорядка показали мне систему телекамер, которая охватывала весь стадион. Все места стадиона были абонированы, и если с какого-то сектора на поле бросили предмет, сразу же пытались установить нарушителя, а затем его удаляли и лишали права посещать стадион. Если найти хулигана не удавалось, то абонементов на матчи лишали весь сектор, в котором он находился. Эта система могла показаться несправедливой, но она позволяла возлагать ответственность на весь сектор и вынуждать людей показывать на того, кто бросил предмет. Однажды, когда я судил матч, меня моментами охватывало отчаяние: я вынужден был обратиться с просьбой к работникам стадиона, отвечающим за поле, очистить его от разного рода бутылок, монет и летящих с трибун апельсинов, и один из них мне ответил: «Мы здесь не для того, чтобы развлекать публику». Нет, это не та колокольня, с которой нужно смотреть на вещи. Когда какое-то действие может нанести физическии вред, не говоря уже о моральном, причиняемом, например, расистским оскорблением, никаким объяснением эмоционального характера или «болезнью» болельщика оно не может быть оправдано. Мне. горько говорить об этом, но хороший результат может быть получен за короткое время только путем репрессий. Однако репрессивные меры, необходимые для улучшения положения за короткий период, должны сочетаться с методами воспитания спортивной культуры людей, посещающих стадионы, и особенно школьников. Важно, чтобы люди понимали, что пойти на матч — это значит порадоваться хорошему спектаклю, поболеть за свою команду, поболеть «не против», а «за», как это бывает в странах, характеризующихся более высокой спортивной культурой. И тогда мы получим то, что является нормальным в странах Северной Европы или в странах, соседних с Италией, например в Испании, где заградительные сетки не отделяют игровое поле от публики. Множество раз мне приходилось разминаться перед матчем на поле рядом с публикой. Первые ряды образуют углы между рекламными афишами, через которые легко попасть на поле, но, сколько я помню, никогда ничего не случалось; единственными людьми, заходившими иногда на поле, были эксгибиционисты — чудаки, которые раздевались и бегали, привлекая внимание, чтобы пережить несколько минут известности.
- Предыдущая
- 21/33
- Следующая
