Господин Белло и волшебный элексир - Маар Пауль - Страница 24

• Предыдущая
• 24/29
• Следующая

— Да-да. Я знаю, — подал голос Штернхайм. — Мы привезли его из Венгрии. И вовсе не собираемся его есть, а держим как память о нашем отдыхе на озере Балатон.

— Вы сентиментальный человек, господин Штернхайм. Даже слишком сентиментальный, сказала бы я. Ну хорошо, не буду лишать вас приятных воспоминаний, — сказала фрау Кнапп и положила перец на место. — А теперь пройдём в детскую!

— Ну конечно, привычная картина, — заявила она, едва увидев комнату. — Современные дети не приучены к порядку, как мы в своё время. За порядок три с минусом. — Она открыла папку и сделала какие-то пометки. — А где живёт итальянец, которого задерживала полиция?

— Простите, кто? — спросил Штернхайм.

— Ну господин Белло. Ведь я здесь главным образом из-за него.

— Ах, вы о нём! — воскликнул Штернхайм. — Он с нами больше не живёт. Уехал. Туда, откуда приехал.

— Так, он здесь больше не живёт, — повторила фрау Кнапп и сделала длинную запись в блокноте.

— Извините, я отлучусь на минуту, хорошо? Мне нужно заглянуть на кухню, — ввернул Штернхайм.

Фрау Кнапп повернулась к Максу и спросила:

— А кто пользуется матрацем, который лежит у стены?

— На нём спит моя собака Белло.

— Твоя собака, — эхом откликнулась фрау Кнапп и опять что-то записала.

Она окинула быстрым взглядом гостиную и уже хотела идти к выходу, как вдруг заметила свернутый в трубку ковёр, выглядывающий из-под тахты. Не успела она подойти поближе, чтобы его рассмотреть, как из кухни появился Белло. Он шёл на задних лапах, а передними катил перед собой сервировочный столик, на котором стояла бутылка минеральной воды и стакан.

— Как насчёт минералки? — спросил Штернхайм, вошедший в комнату следом за собакой.

— Чрезвычайно умный пёс! — воскликнула фрау Кнапп. — Это вы его обучили?

— Да, папа — хороший дрессировщик, — ввернул Макс.

Фрау Кнапп пришла в восторг.

— Господин Штернхайм, ваша манера вести хозяйство оставляет желать лучшего. Но что касается ваших тренерских способностей, то они вызывают восхищение, сказала бы я. У меня тоже есть собака. Шпиц. Но кроме команды «Сидеть!» он ничего не понимает. Причём я с ним занимаюсь каждый день.

— Нужно иметь терпение. Что с собаками, что с детьми, — ответил Штернхайм.

— И вы им, очевидно, обладаете. Ну что ж, всё ясно. Никаких претензий! Если разрешите, я воспользуюсь вашим туалетом?

Фрау Кнапп огляделась и быстро обнаружила нужную дверь. Ту самую, за которой образовалась свалка.

Штернхайм преградил ей дорогу:

— Воспользуйтесь туалетом в ванной. Там гораздо удобнее.

— Да, намного, намного удобнее! — поддержал отца Макс.

— Нет-нет, я вовсе не хочу показаться нескромной, — ответила фрау Кнапп и устремилась прямо к двери.

Штернхайм и Макс затаили дыхание, когда она с трудом приоткрыла дверь и при этом, вероятно, сдвинула в сторону сваленный там мусор.

— Дверь довольно тяжело открывается, — сообщила она Штернхайму. Потом заглянула в щель и воскликнула: — О, пардон! Прошу прощения! Я не хотела вам мешать!

На унитазе сидел пёс и укоризненно глядел на фрау Кнапп.

— Невероятное достижение дрессировки! Придётся воспользоваться туалетом в ванной.

Напоследок фрау Кнапп сказала:

— Разрешите сделать одно замечание, господин Штернхайм…

— Называйте меня, пожалуйста, просто Штернхайм.

— Итак, одно завершающее замечание, Штернхайм, — повторила она. — Как отец-одиночка, вы прекрасно справляетесь со своими обязанностями. И, тем не менее, в доме нужна хозяйка. Вы когда-нибудь думали об этом?

Штернхайм напустил на себя меланхолический вид.

— Да, вчера вечером. Причём весьма серьёзно. Но это не так просто, как вы себе, вероятно, представляете!

— Тогда вам следует подумать об этом снова, сказала бы я. До свиданья, — попрощалась фрау Кнапп и ушла.

Когда Белло вышел из туалета, Макс и Штернхайм бросились к нему.

— Белло, умнейший ты пёс! — Штернхайм погладил его по голове. — Боюсь даже представить, что бы было, если бы ты её не задержал!

— Тогда бы ты навестил меня на будущей неделе в детском доме, — сказал Макс и крепко прижал к себе собаку. — Белло, ты нас спас!

Казалось, теперь мы могли пребывать в прекрасном настроении и радоваться жизни. Опасность миновала. Белло нас спас, и мы его за это очень хвалили. И папе не надо было бояться, что меня заберут в детский дом.

Однако и папа, и Белло загрустили.

Сначала я решил, что во всём виноват алкоголь. По телевизору я как-то раз видел мужчину, который напился из-за того, что его жена сбежала с инструктором по верховой езде. Он стонал и хватался руками за голову, когда протрезвел. Я имею в виду мужа, а не инструктора.

Но оказалось, это никак не связано с алкоголем. Когда я вернулся из школы, ничего не изменилось.

Папа работал в аптеке с таким лицом, словно его приговорили к тюремному заключению. Причём как минимум пожизненно.

— Папа, что случилось? Что с тобой? — спросил я.

— Ничего, ничего не случилось, — ответил он, повернулся ко мне спиной и стал раскладывать на полке фруктовые жвачки. Красные вперемешку с голубыми. Раньше он такого никогда не допускал.

— Нет, что-то тебя угнетает, — не унимался я. — Разве ты не рад, что проверка окончилась так хорошо?

— Отчего же, конечно, — сказал он и повернулся ко мне. — Конечно, я рад.

— Ага! Значит, такое выражение лица бывает, когда человек радуется.

— Да, ты прав, — согласился папа, вышел из-за прилавка и обнял меня за плечи. — Но к тебе это не имеет никакого отношения. Это связано с фрау Лихтблау.

— С фрау Лихтблау? — удивился я. — Она была неприветлива с тобой? Но ведь она очень милая! Или я ошибаюсь?

— Милая? — Папа задумался. — Она больше чем милая. Она… как бы это сказать? Она достойна любви! И даже больше: она заслуживает любви! Будь она иной, у меня было бы легче на душе.

— Теперь я вообще ничего не понимаю! Ну, она достойна любви. В чём же проблема?

— В том, что она не считает меня достойным любви, — вздохнул отец.

— Главное, что я считаю тебя достойным любви, — выпалил я. — Сейчас я пойду наверх и приготовлю вкусный обед. Тогда настроение у тебя улучшится.

— Мне не хочется есть. Пообедайте с господином Белло.

— С Белло, — поправил я папу.

Но Белло тоже потерял аппетит. Он едва дотронулся до своих собачьих консервов.

— Я понимаю, что у тебя не очень хорошее настроение. Мне жаль, что ты опять стал собакой и мы больше не можем разговаривать, — сказал я и погладил Белло. — Но вспомни, что твоя собачья жизнь была не так уж плоха. Ведь тебе у нас хорошо живётся. Ты регулярно получаешь корм и спишь в комнате. Другие собаки ночуют в холодной конуре. Кроме того, теперь ты понимаешь человеческий язык. Я прав? Или, может быть, нет?

Белло взглянул на меня и несколько раз кивнул.

— Вот видишь. Ну ладно, а теперь пойдём погуляем. Без поводка. На воздухе твоё настроение наверняка улучшится.

Мы отправились в городской парк. Я сел на скамью у пруда и стал наблюдать за утками. Белло лежал в тенёчке рядом. Как я и обещал, мы гуляли без поводка. Тем не менее, ему совсем не хотелось бегать, как раньше. Он положил голову на лапы и уставился в одну точку.

Внезапно он сел и стал смотреть на дорожку. По ней шёл пожилой худощавый господин с собакой на поводке. Белло забеспокоился и вскочил. Пожилой господин отстегнул поводок и отпустил собаку.

Собака побежала к нам. Это была девочка породы колли. У неё была длинная волнистая шерсть, на холке собранная в хвост яркой лиловой лентой. Эта лента по цвету совсем не гармонировала с тёмно-рыжей шерстью.

• Предыдущая
• 24/29
• Следующая