Путь конкистадора - Колдсмит Дон - Страница 38
- Предыдущая
- 38/38
Когда Снимающий Голову (Хуан Гарсия) оказался среди Народа, который станет известным как клан Лошади, его лошадь была не просто диковинным животным. Его лошадь стала причиной настоящего революционного переворота, изменившего Равнины.
Истории известно немного племен, населявших Равнины до появления лошадей. Существовали исключения, такие как черноногие и некоторые аграрные племена, жившие в долинах рек, но в основном регион не был заселен. Прокормиться можно и более простым способом, чем пешая охота на бизонов. Бизоны известны своим непредсказуемым поведением, несмотря на легенды об их круговых миграциях. Сначала необходимо найти стадо, затем подобраться достаточно близко, чтобы убить животное с помощью стрелы или копья, а потом придется тащить шкуру и мясо. Попробуйте проделать это посреди равнины и пешком.
Именно лошадь сделала Равнины раем для охотников. Когда Кортес в 1519 году высадился в Мексике, он привел с собой шестнадцать лошадей, одиннадцать жеребцов и пять кобыл (остальные, разумеется, появились позже). Кортес едва ли осознавал важность того, что он сделал, хотя Бернал Диас, который был с ним во время завоевания империи ацтеков, называл лошадей «единственной надеждой на спасение». Прошло время, появление на Равнинах племен, ездящих верхом, датируется 1700 годом, но настоящий переворот произошел раньше, когда на Равнинах появились лошади. От команчей на юге до дакотов (сиу) на севере, индейцы заполонили Равнины. Поиск бизонов верхом на лошади совсем не то, что пешком. Пара всадников могла добыть достаточно бизонов, тонну мяса за десять минут. Когда наступало время перевозить пожитки, одна лошадь стоила целой своры собак. И нет ничего удивительного в том, что большинство конфликтов между равнинными племенами происходили из-за лошадей. Самый быстрый способ получить лошадей — отнять их, что к тому же сильно снижает боеспособность врага. Это явственно отражено в описанном Колдсмитом противостоянии кланов Лошади и Крушителей Черепов. Иногда происходило именно так.
В романе Южный клан очень быстро знакомится с лошадьми. И в этом тоже есть доля правды. Существовали индейские племена, которые из пеших воинов становились едва ли не лучшими кавалеристами в мире меньше чем за столетие. Если задуматься над этим, возможно только одно объяснение. Индейцы хорошо обращались с животными и быстро обучались.
Когда Хуан Гарсия знакомится с Южным кланом, они называются просто Народом. Это очень удачное наименование, и не только потому, что почти все названия племен в переводе означают «народ» или «люди». (Разумеется, чтобы отделить себя от тех странных созданий, что обитают на другом берегу реки.) Но и потому, что клан Лошади в самом деле — народ. Еще один удачный ход романа заключается в том, что личности Хуана Гарсии и Снимающего Голову постепенно сливаются, и он постепенно начинает понимать: индейцы — такие же люди, как он сам.
Это открытие нелегко дается такому, как Хуан Гарсия. Оказавшись среди индейцев, он считает их «несчастными оборванцами» и «дикарями». Его жизненный опыт и образование не позволяют мыслить иначе. А Колдсмит очень мудро подчеркивает человечность индейцев не восхвалениями или нравоучениями. Он показывает нам, каковы они, на примерах. И читателю позволено учиться вместе с Хуаном Гарсией.
Когда Гарсия знакомится с ними лично — с Койотом, Большой Ногой, Кривыми Ребрами, Белым Бизоном, — стереотипы исчезают, появляются узнаваемые мужчины и женщины. А когда он начинает делить с ними тяготы жизни, вначале потому, что у него нет иного выбора, Гарсии приходится признать их мудрость, храбрость и находчивость. В этом смысле особенно поучителен эпизод со сломанным копьем.
Разрабатывается и еще одна линия. Такой человек, как Гарсия, на лошади и в доспехах, кажется богом, когда индейцы видят его впервые. Но свою человеческую природу в этой игре он обнаруживает очень скоро: бога тошнит, у него идет кровь. К концу книги Гарсия сделался частью племени. Он стал их вождем, но Колдсмит ясно дает понять, что сначала они приняли его.
В книге есть моменты, в которых антрополог усомнился бы, особенно это касается распространения лошадей, способов охоты и сборов племени. Но Дон Колдсмит, рассказчик, чувствующий историю, а это редкий дар.
Он заставил нас взглянуть на самих себя; отрадно знать, что будет и продолжение.
Мы все хотели бы, чтобы описанное здесь соответствовало действительности. В романе «Путь конкистадора» не важно, кто вождь, — индейцы и белый человек составляют единое целое. То, что мы не смогли сохранить это, — большая трагедия.
Чад Оливер, Остин, штат Техас,
Июль 1986.
- Предыдущая
- 38/38
