А что дальше? - Колдер Эйлин - Страница 1

• 1/29
• Следующая

Клеменси проснулась от веселого щебета птиц. Она встала, подошла к окну, широко распахнула его и, облокотившись на подоконник, окинула взглядом бесконечные ряды виноградных кустов, залитых утренним солнцем. Свежий ветерок ласкал ее шелковистые распущенные волосы. Обручальное кольцо на пальце сияло маленькой радугой, от которой Клеменси не могла оторвать счастливых глаз.

Прошло уже два месяца с тех пор, как Ленард Рейнер сделал ей предложение и подарил это кольцо с бриллиантами, но она все еще не могла привыкнуть к своему новому положению. По правде говоря, Клеменси даже чуточку боялась этого брака. Брак – одно из важнейших событий в жизни человека, но ведь брак, на который она дала согласие, был просто сделкой, документально оформленной договоренностью. Разумеется, эта сделка сохранит за ней родной очаг, землю с великолепным виноградником, но при всем при том Клеменси не давали покоя вопросы: а правильно ли она поступила, не предала ли свои истинные чувства, не согрешила ли перед собственной душой, согласившись стать женой Ленарда Рейнера?

Голова у Клеменси шла кругом. Если бы кто-то год назад сказал ей, что Ленард собирается сделать ей предложение, она просто не поверила бы своим ушам, хотя восприняла бы это известие с огромной радостью. Теперь же, когда такое предложение стало реальным фактом, она не знала, как быть. В ее мыслях и чувствах царила невообразимая сумятица.

Ленард не любит меня, безжалостно внушала себе Клеменси. Смогу ли я выдержать супружеские отношения, ограниченные временными рамками? Смогу ли в течение года оставаться хранительницей семейного очага, заведомо обреченного на развал?

Неожиданно в потоке всех этих смутных мыслей и ощущений всплыло одно четкое соображение: расстаться с Ленардом было бы для нее ужаснее всего на свете…

Клеменси Эгфорс закончила трудовой день, когда последние лучи солнца золотили небо. Выпрямившись, она отряхнула пыль с джинсов и критическим взглядом окинула результаты проделанной работы.

Хрупкость и изящество двадцатидвухлетней Клеменси совсем не сочетались с рабочей одеждой, в которую она облачилась, и с тяжелым ящиком для инструментов, оттягивавшим ее руку. Она никогда не училась плотницкому делу, однако починенный ею забор выглядел вполне прилично. Жалко только, что на работу ушло много времени.

Хотя трудовая вахта Клеменси началась в шесть часов утра, список намеченных на сегодня дел еще не был закрыт. Она сокрушенно вздохнула и скрепя сердце решила отложить оставшееся на завтра. К тому же усталость брала свое, и Клеменси было бы трудно справиться с чем-то еще. Единственное, о чем она сейчас мечтала, это забраться в ванну и понежиться в горячей ароматизированной воде.

Едва Клеменси собралась уйти, как услышала стук лошадиных копыт по утрамбованной пыльной дороге. Обернувшись, она увидела всадника, направляющегося прямо к ней, и ее сердце застучало как молоток, когда она узнала в нем своего соседа Ленарда Рейнера.

Поскольку Клеменси догадывалась о цели его приезда, все внутри у нее сжалось от страха и мрачного предчувствия.

– Добрый вечер, Клеменси. – Всадник натянул поводья, и могучий вороной жеребец остановился буквально в шаге от нее.

– Добрый, – ответила она равнодушно, хотя это стоило ей неимоверных усилий.

– Как дела?

Обыкновенный вопрос вызвал в душе Клеменси бурю негодования. Как будто его действительно интересуют ее дела!

– Неплохо… – буркнула она и отвернулась.

– Если бы ты попросила, я мог бы прислать кого-нибудь из рабочих помочь с этим забором. – Тон Ленарда был абсолютно спокойный и непринужденный.

В голубых глазах Клеменси сверкнули молнии, когда она метнула в Ленарда взгляд, полный пренебрежения.

– Мне не нужна от тебя никакая помощь!

– Черт возьми, Клеменси, до чего же ты упряма! – Теперь в его голосе появились нотки нетерпения.

Но она их проигнорировала и, нагнувшись, молча подняла с земли ящик с инструментами. Ящик был тяжел, но Клеменси всячески старалась делать вид, будто не ощущает тяжести. Ее хрупкое тело напряглось от непосильного груза, и, чтобы удержать ящик на весу, Клеменси пришлось прибегнуть к помощи обеих рук.

Ленард спешился и в следующую секунду уже стоял около нее, освещенный красными лучами заходящего солнца. Его рост превышал шесть футов, у него были густые черные волосы, волевой подбородок и темно-карие глаза. В свои тридцать семь он выглядел совсем неплохо.

Ленард Рейнер всегда казался Клеменси чрезвычайно привлекательным. Она влюбилась в него, когда ей было тринадцать лет, а ему двадцать восемь, и мечтала, что однажды и Ленард обратит на нее внимание и воспылает к ней. Но этого не случилось.

Ну и хорошо, что не случилось, без всякой жалости к себе рассуждала теперь Клеменси, ибо в ее нынешнем представлении Ленард Рейнер был вовсе не таким, каким она когда-то рисовала в своих мечтах. Несколько месяцев назад она раскусила, что собой представляет этот человек на самом деле, и все ее прежние иллюзии как ветром сдуло.

Ленард протянул руку, чтобы взять ящик с инструментами, и его ладонь скользнула по пальцам Клеменси. На мгновение их взгляды встретились, но только на мгновение, ибо Клеменси тут же опустила голову, отдав Ленарду свою тяжелую ношу.

– Полагаю, ты пришел, чтобы предъявить мне ультиматум: я должна немедленно выплатить долг или убраться с виноградника.

В голосе Клеменси не было твердости, и это раздражало ее. Она не хотела, чтобы Ленард догадался, как нелегко ей держать себя в руках, когда он рядом.

– Зачем ты так? – упрекнул Ленард. – Я всегда стремился помочь тебе.

– Ты всегда стремился прибрать к рукам наши угодья! Извини за откровенность, Ленард, но твои добрососедские порывы больше не впечатляют меня. Я знаю, какие мотивы движут тобой на самом деле. Ты подобно стервятнику кружил над нашей землей все эти месяцы, и вот, наконец, можно ринуться вниз и хватать добычу! Я ожидала твоего визита в любую неделю, в любой день…

– Я понимаю, что ты еще не оправилась после смерти отца, ведь прошло всего два месяца. Ты все еще не видишь вещи в реальном свете, но…

– Наоборот, я слишком хорошо вижу их и именно в реальном свете! – перебила Клеменси. – А теперь, если позволишь, я хочу отдохнуть. У меня был слишком напряженный день, я устала…

Клеменси надеялась, что Ленард попрощается и уедет, но он пошел следом за ней к дому, явно вознамерившись закончить неприятный разговор.

– Если тебе становится легче от обвинений, которые ты бросаешь в мой адрес, то я готов выслушать и другие. Но рано или поздно тебе придется взглянуть правде в глаза: ты не в состоянии нести на своих плечах бремя хозяйства. Виноградник приходит в упадок. Понадобится немалая сумма, чтобы привести все в порядок, а у тебя таких денег нет. К тому же ты погрязла в долгах.

Самолюбивая и гордая Клеменси не желала выслушивать чьи-либо суждения, а тем более Ленарда Рейнера, о ее проблемах. Однако она промолчала, поскольку в глубине души осознавала, что Ленард прав.

– Послушай, Клеменси, – продолжал он, – ведь я приехал вовсе не для того, чтобы испортить тебе настроение. Я намерен предложить помощь. Хочешь, я помогу тебе разобраться со счетами…

Клеменси издевательски рассмеялась.

– Разобраться, чтобы проникнуть в мою финансовую кухню и прикинуть, за сколько можно оттяпать у меня виноградник? Нет уж, спасибо! Мои счета – это мой бизнес, и до них никому не должно быть дела.

Воцарилось молчание. Природа погружалась в бархатистую темноту летней ночи, в теплом густом воздухе звенели цикады. Запах раскалившейся за день земли перемешивался с ароматом, исходившим от эвкалиптов, в окружении которых стоял белый дом в колониальном стиле. В этом доме Клеменси жила с тринадцати лет.

Она любила это место и страдала оттого, что скоро, очень скоро дом вместе с виноградником будет навсегда потерян. Клеменси понимала, что ее мечта сохранить родной очаг, спасти его ценой лишь собственных усилий была нелогичной, бессмысленной, нереальной.

• 1/29
• Следующая